Баллада о Куликовом поле

По всей земле, из самых дальних мест,
Откуда только взялись после моров,
Неся в руках копье ли, меч ли, крест,
Без принуди, без долгих уговоров.
Под стены белокаменной Москвы
Они на дело общее пришли.
И пыль столбилась по дорогам всем,
И воеводы ратников считали,
И по полкам делили их затем,
Но шли иные все их дальней дали…

Все неспокойно было в эти дни:
Гонцы, дозоры и ночные крики,
А вот и новгородские полки
Пришли под стяг московского владыки.
Веди нас, Княже, мочи нет терпеть -
Татарский гнет, ярлык и разоренье.
Веди нас за святыни умереть,
Нам Бог уж дал свое благословенье.

Князь выбрал место на Донской земле
И в небо копья русские вонзились,
На поле Куликовом, на заре,
Дружины русские братались и крестились,
Росой мечи и руки умывал
И чистые рубахи одевали.

…И думал хан Мамай глядя в туман –
На узком поле негде развернуться,
Но опрокинет русов ураган
И им обратно к женам не вернуться.
Полоски глаз и дикая душа
И черных стрел натянутые луки.
И сталь степи на тяжесть бердыша,
И рукоять в мозолистые руки…
И их батыр – татарский Челубей,
Таких немного порождает свет.
Мамай шепнул – ты русского убей,
Но рясу снял с кольчуги Пересвет.
И грянул богатырский гул копыт
Двух лошадей с горящими глазами,
И треснул щит, кто жив, а кто убит…
Богатырей с пронзенными телами
Две лошади по полю понесли.
Колыхнулись стоявшие ряды,
И опустился копий частокол,
И к бою, князь махнул своей рукой.

Схлестнулось все в атаке многоликой:
Булат, кривые сабли, копья, крики,
Отборные татарские полки,
С дубьем пришедшие на битву мужики…
И в твердь земли и нехристи, и русы
Валилися и храбрые, и трусы.
И падали в копыта лошадей
Мертвее мертвого, живого неживей.
И вырублен второй и третий ряд,
Но и татарам нет пути назад,
И резали друг друга в тесноте,
Ни пешим не пройти, не на коне.
От пыли солнца было не видать,
Кто бился долго – стали уставать,
Все поле сплошь завалено телами,
Ударил князь со свежими полками
Татары дрогнули и кинулися вспять,
Бросая свой обоз, и жен и знать…
И в этот день на поле Куликовом
Свершилися великие дела.
Но ночь пришла, и стон стоял над полем,
Кликали раненых, горели факела,
И голову печальную склоня,
Брели, кто без руки, кто без коня…

А утром по привычке кулики
Слетелися на трапезу сюда.
В росе лежали мертвые полки,
И красная была эта роса.
И жалобно вспорхнули кулики
И полетели ниже вдоль реки.
18.08.95 г.