Плакала, звала кого-то ночью...

Плакала, звала кого-то ночью.
И подушка вымокла от пота.
Болью раздираемая в клочья,
Все звала, звала, звала кого-то!..

Хворь когтями в легкие вцепилась,
Отмечая путь седой полоской...
Хохотала, корчилась, глумилась
Над добычей – птицей безголосой.

Бред все застил мороком тревожным,
Заставляя слепо озираться.
То за огоньком гнал в пропасть ложным,
То сквозь лес дремучий продираться.

Всюду выли, рыскали, ревели
Твари, коих бред и полночь будит,
Хищные и дикие, как звери,
Злые и коварные, как люди.

Кто придет и крикнет мое имя?
Обнажит клинок из филиграни?..
Кто меня из бездны вверх поднимет?
Кто не устрашится зыбкой грани?

И явились мне в тот миг виденья,
Серебристо-серым кругом стали.
Их кинжалы гнали прочь мученья,
Филигранью звездною блистали!

Их плащи не шелестят от ветра,
Сотканные словно из тумана…
Где порог вопроса и ответа?
Снова морок… или отклик странный?

Девушка с зелеными глазами
От других беззвучно отделилась.
«На призыв откликнутся! – сказала
властно. – Не бывать тебе бескрылой!»

И Сестра груди коснулась острым
Ледяным серебряным кинжалом.
Ты, в чьем взоре зеленеют звезды!
Сколько раз ты жизнь мою спасала?!

Устрашившись звездного металла,
Когти на груди моей разжались.
Тень улыбки губ коснулась алых…
И виденья все тотчас умчались!

В тот же миг струна ручьем забилась,
Словно на серебряные ноты
Лезвие того клинка разбилось!
То на мой призыв ответил кто-то.