Дебри весны

Дебри весны

Отрадно видеть, что вокруг
На милю или, даже, на две
Я самый умный. Я, мой друг,
Как солнечный сверкаю круг
На милю или, даже, на две.

На сколько лет туда-сюда
С тобой мы лоно освещаем
Нашей поэзии? Вещаем
Пускай себе. Но, не беда.
С тобой мы лоно освещаем.

Я рад за нас. За нас, мой друг,
Которые не утопили
Свой дар в вещественной могиле,
За нас, которым пусть каюк
Когда-нибудь настанет,
Но не беда,
Потомок станет
Про нас читать и сочинять,
А мы давно будем вонять
В могилах тесных.
Главно дело – в духовных не почить
И смело
Нам двигаться вперёд,
Назад,
По кругу памяти невзрачной,
По местности, хотя бы, дачной,
И пусть столбы вокруг стоят.

Я знаю, я не виноват.
Иль виноват?
Такое дело…
Домишко стонет запустелый,
Приподнимая глупый взгляд,
И хлопает ресницами,
Но я хочу быть синицами
И жить на воле
И в коре
Или в дыре
Или на воздухе,
В болоте, в гуще
И на воздухе,
В ресницах, в коже
И на воздухе,
Между лучей качаться в сеточке,
Как паучок,
Прижавшись к веточке,
Алкать пролётных, жирных мух
И раздражаться на весенний пух.
Я б не унывал,
Я бы плёл и вязал,
Я бы голосил
По-птичьи, по-синичьи,
Я бы был гнилой
Осенью ботвой
И жучком на ней
И крестьянином
И козой на ней
И луной на ней
И водой на ней
И весной на ней

Жить бы в кедре,
Жить бы в вязе
И Коран читать в экстазе,
Читать Библию вблизи
Жёлтых лилий. И такси
Чтоб ловить цветастой ночью
Я желаю. Но не очень
Много пить по кабакам,
Зато очень много дам
Я желаю. Я не знаю,
Правильного ли желаю.

Булку я хочу сна.
Это сонная весна
В жижу плюнула лучом,
Волосатый в горле ком
И под кожей прокатился
И куда-то закатился.
Это есть любви болезнь,
То есть не любви, но есть.
Ест зубастая ****а
Бороды,
И пустота
Их заглатывает.
Прочно кто засел в ****е,
Тот точно
В этом свете не жилец,
Тот других миров пришлец,
А точней, туда ушлец.

Будет он там зацветать,
А потом гнить и вонять
И ажурными руками
Чёрные стихи писать

Про болото и про стыд,
Про движенье и про вид
И про вид статичной жизни,
Симулируя, что плодовит.
А на самом деле ящер он на пне,
Он на самом деле пращур, он снился мне.
Я перепугался – ужас здесь какой.
Космос мне в дому не нужен, я – другой.
Щели ватой затыкаю и
Чтоб туда не утекали мои мозги,
Рай с деревьями по пояс – это стыд.
Стыд себя. Я успокоюсь, может быть.
Может быть, настанет время,
Я сгнию,
В следствии войны со всеми не устою,
И повалюсь в сырые листья,
В зелёный мох
И услышу шуршанье кисти
И сонный вздох
Леса.
НЕПРОСТОГО леса,
А леса голов и рук,
И ветвей, и кубиков, и тёса, заросшего лишайником и не знающего о том, что он тёс.

Я умываюсь. Я живу в городе.
Всё стерильно. Но разве это так?
Неужели человечество молодо?
Кто же тогда такой дурак?
Я умываюсь. Но зачем?
Я – пень замшелый, говорю вам всем.

И вы все – разные коряги.
Зачем вы умываете свои ряхи?
Зачем вы говорите, что вы чисты?
В вас тоже есть большая часть воды.
Но она то же самое, что вы.
Поэтому мы можем сделать вы-
Вод, что нас всех здесь обманули,
Продав деньгам, рутине или пуле.
Но бросьте взгляд в себя или назад.
На что наткнётся он?