Эртан история последнего оборотня

Дыхание сбито. Маленькие ноги не в силах передвигаться. Лишь страх уведенного убийства и кровь на ладонях, заставляют двигаться дальше и не оборачиваться. Главное не смотреть назад! Ни за что на свете! Никогда!
Вдалеке еще слышались крики толпы:
-Эртан! Эртан! Убит!..
Мальчишка пробирается сквозь кусты, разводя ветки руками. Но они все равно выскальзывают и бьют его по лицу.
Погони не было, но он бежал прочь от поселка. Он не хотел туда возвращаться. Никогда! Быть может, через несколько лет, когда он станет большим и сильным, он отомстит! Но сейчас нужно бежать от Страха, который дышит ему в спину и готов растерзать.
Лес понемногу становится реже. Мальчишка продолжает бежать вперед, но его нога проваливается в Болото. Гиблые Топи! Сколькие здесь погибли! Трясина не отпускает его, и мальчик неожиданно падает, ударяясь лбом о корягу.
Ребенок испуганно вскакивает и освобождается, но башмак остается в топи. Но ему все равно. Главное бежать! Не имеет значения, куда. Главное как можно дальше! Осознав это, он безумно бросается прыгать с кочки на кочку, по чутью перебираясь сквозь незнакомую и опасную местность…

Так он пробирался уже около часа, как вдруг вблизи заметил островок. На нем стоял огромный, размашистый дуб, который в иное время он обошел бы стороной. В иное время. Но не сейчас. Не теперь.
Пробравшись к дереву, он крепко обнял его, словно котенок, упавший в воду и державшийся за ветку.
-НЕЕЕТ! – душераздирающе закричал он, вложив в этот крик всю свою боль, до последней капли.
Слезы текли рекой с его зеленовато-карих глаз. Окровавленными ладонями он закрыл лицо, оставив отпечатки.

Стемнело. Слез в его глазах не осталось, и разум отказывался быть светлым. Хмурые тучи сварливо бухтели в низком, тусклом небе. Начался дождь. Не легкий, летний дождик, какой проходит обычно в середине сезона, а ливень.
Холодные капли привели ребенка в сознание.
«мама… я не хочу без тебя жить! Прошу, вернись, мамочка! Не оставляй меня одного! Не сейчас! – думал мальчишка, обняв худющие коленки. – Еще рано!»…

Он вернулся в поселок со следующим солнцем. Все спали, после хорошего пиршества, в честь уничтоженного вчера чудовища-оборотня, на протяжении месяца похищавшего и разрывавшего по одной корове.
Возле каждого дома, на растяжках, висели шкуры… он смотрел на каждую из них… Но его взгляд наткнулся на впитавшуюся в землю кровь. Здесь умерла его мама. Самое дорогое, что было в его жизни… Отец сидел на коленях и рассматривал белую шкуру. Он не видел сына. От горя его душа была потеряна, а глаза пусты и безразличны.
Из первого попавшегося на пути амбара мальчишка выкрал немного хлеба и отправился обратно…

Мальчик добрался до острова к закату.
Расправившись со скудной снедью, он лег под корень дуба, свернувшись клубком.
На болоте было холодно. Идти больше было некуда. Он уже было подумал о смерти, как вдруг понял, что в его жизни еще есть много дел…
Слабыми пальцами он стал рыть себе нору под деревом.
 «для начала, обустрою себе это место, а после… После я буду готовиться к своему часу! Я отомщу им за тебя, мама! Я убью каждого по очереди из этого поселка!»…



Шли годы. Привыкнув забывать те ужасные дни, он забыл всю свою прошлую жизнь. Теперь ВСЕ было иначе…
Он не помнил, как звала его мать. Да и родила ли его женщина? В этом он был так же не уверен. Сколько он себя помнил, он всегда был таким: угрюмый, порой до боли веселый… но чаще – отчаянно яростный. Подобных себе Эртан не встречал: то человек, то волк… то кровь, то ягоды…
Жил он под корнями дуба, в вырытой под ним норе. К людям он являлся лишь на охоту. Чаще ночью, чтобы скрыться в сумерках. Порой таскал из поселка одеяла, громил сараи. Скота не трогал, но стада погонять любил.
За последние 75 лет, из всех своих 86, он не мало народу погрыз. То нерадивых охотников, то заблудившихся в лесу молодух, то неосторожных, злобных детишек, мучающих мелкую лесную живность.
Он ни кого не жалел, не любил, не боялся. Просто жил как жил. Не более того. Но порой, его начинало мучить какое-то не понятное чувство…
Скорее люди назвали бы это поиском смысла жизни, какого-то ответа, способного переменить душу и взгляды… оборотень же думал: «к чему бы меня хранили людские Боги от смерти?» спасали и выводили из облав? Реки не топили и стрелы летели мимо? «Сила? Ловкость? Везение?.. едва ли…»
Не редко, становясь человеком, бродил он по дорожкам и площади в поселке, смотрел на людей, их дома, культуру и быт… И выбирал свою жертву. Но иногда, увидев, как играли человеческие детеныши, невольно думал: «К чему мне убивать тварей, принадлежащих к роду людскому?.. Боюсь, что с годами я забыл, как попал на этот путь…»

Рассвет рдеет на светло-розовом горизонте. Оборотень нервно потряс головой, смахнув со шкуры траву и жухлые листья. Нора была широкой, но с достаточно низким потолком. Превратившись в мужчину лет тридцати пяти, он расправил цветные одеяла, заваленные разным сором из леса. Отыскав под одним из них старый, детский башмак, он нежно взглянул на него. Он сам не понимал, почему хранил его все эти годы. Давно пора было бы выбросить… но нет, что-то в нем такое есть… что-то такое, такое… такое, что просто не дает этого сделать.
«Что ж, - он одел свой потрепанный, серый балахон, – думаю, пора бы уже и в путь…»

Быстро перебравшись через Гиблые Топи, Эртан вышел к тропе, которая через лес выводила прямиком к поселку.
Нет, идти к людям он вовсе не собирался. Ему нужен был всего-то один. Но не мужчина, или женщина, а ребенок. Больше всего оборотень хотел малыша лет десяти. Они часто уходили в лес на ночь со старшими братьями и играли в отважных охотников. Но вся их отвага куда-то девалась, как только они встречали Его.
Это и забавляло зверя. Конечно, он мог бы есть скот и просто гонять детишек. Но душа заставляла поступать совершенно по иному.

Ждать долго не пришлось. Ещё на закате того дня он учуял запах людей.
Он вышел на тропу и сел возле невысокого куста.
Легкие шаги медленно приближались.
Как только маленький «охотник» прошел мимо оборотня, палкой толкая перед собой здоровенную шишку, то услышал голос:
-Малыш, поди сюда! – мужчина поманил его рукой. – Смелее, смелее… - мальчик, увидев на лице человека шрамы, принял его за одного из странников-самоедов. – Я ведь не кусаюсь… - мальчик хотел спросить, из каких краев этот прохожий, но… - почти…
Глаза человека резко позеленели, и по телу пробилась шерсть. Балахон рвался на его меняющемся туловище.
Ребенок закричал и от страха побежал не к своим братьям, которые верно уже спешили на помощь, и не дальше по тропе. Малыш рванулся к Гиблым Топям. Этого зверь и ожидал…
Мальчишка бежал со всех ног, не понимая до сих пор увиденного, но седой волк обогнал его в несколько прыжков и ударил тяжелой, когтистой лапой по ногам. Хрупкие косточки переломились, и он упал.
Зверь зарычал, пугая малыша до отчаянного крика. Мальчик пытался уползти. Его била дрожь. Пальцы не могли нормально хвататься за землю. Из его голубых глаз текли слезы… он рыдал, не скрывая ужаса…
Волк повернул его к себе лицом… и ужас в глазах ребенка заледенел навеки… Нет, волк не загрыз его… сердце малыша разорвалось от страха…

Через пару часов, когда оборотень уже сыто отдыхал в своем доме, старшие братья с ужасом обнаружили исковерканное тело ребенка…



После охоты прошло три луны. Оборотень, превратившись в мужчину, бродил по поселку. Он часто здесь бывал. Но все же человечество быстро развивалось и появлялось много новых и интересных вещей. Оборотень был обучен грамоте, и оттого очень начитан. Его появлениям и уходам не удивлялись – редкий гость всегда желанен.
Он купил пару свеч и выбрал себе с прилавка книгу. Рассмотрев кожаный переплет он было решил купить себе на ужин хлеба, но тут его взгляд наткнулся на растяжку для шкур…
В его памяти мелькнуло воспоминание: ему лет 11. это был его последний день нормальной жизни среди людей… и шкуры. Возле каждого дома на растяжках висели шкуры… волчьи шкуры. Шкуры оборотней… особенно его сознание въелось в белую, серебрившуюся на солнце… склонившись перед которой на колени сидел мужчина…
Потом снова провал…
«Эртан!» Это было последнее, что он услышал, убегая оттуда… Теперь, он решил, что это его имя… теперь он более или менее был в этом уверен… или нет? В этот миг он понял многое, и не понял ничего… но он точно осмыслил, как встал на свой путь, почему стал убивать людей… за что… и почему он один…
Эртан поспешил удалиться… зверь в нем брал верх, и глаза стали зеленеть… но перед тем, как выйти за ворота поселка, заметил краем глаза, как старуха огрела крепкой оплеухой маленькую девчонку. А та, не проронив ни слезинки, ушла в дом. Тогда он лишь более утвердился в своих мыслях: «род людской не умеет жалеть не только Иных, но и слабых…» но не ему было судить, старому, огромному, седому волку, каждую ночь проливавшему невинную кровь.

Он вернулся в полночь, немного раньше обычного. Еще в то время, пока он пробирался от норы на свою тропу через болото Гиблых Топей, он вспоминал эту девочку. Маленькую, хрупкую… но не сломленную… похожую на него когда-то…
Перепрыгивая с кочки на кочку, он решил, что возьмет ночью Ту старуху. Отомстит за девочку и еще раз за мать. За всю свою боль и одиночество. Чего бы это ему не стоило.
Поселок он знал, но за столькие годы, так как следует, не изучил. Не до того было.
Зрение у него было человеческое, но и то уже подводило… он шел по нюху. И в поселке станет искать дом девочки так же. Странно, что он смог уловить ее запах на людном месте…

Он пробрался сквозь щель в заборе, оставив там клок шерсти, и огрызнулся. Вечно его доставали эти гвозди, вколоченные острыми концами наружу…
Вот это самое место… Куда дальше? Эртан ненадолго остановился и поднял морду к небу. Тучи ненадолго открыли его взору умирающую луну. Месяцу оставалась пара дней. Эртан довольно сморгнул с болящих глаз мутную пелену, потянул носом по холодному потоку ветра… и пошел снег. Мелкий словно мошки. Одна упала оборотню на горячий черный нос и не торопилась растаять. Волк скосил свои зеленые глаза и уставился на нее… Простояв так с минуту, он оглянулся по сторонам: не видел ли его кто, и, смахнув снежинку лапой, двинулся дальше.
Минув площадь, он подошел к порогу нужного ему дома и разглядел не ступеньки, как казалось издали, а одеяло. Причем оно дышало, и от этого дыхания летели облачка теплого пара. Он поймал одно из них ноздрями и понял, что там кто-то есть. Эртан лапой распахнул сверток, и увидел ту самую девочку…
Она приоткрыла глаза и хотела закричать, но сама прикрыла себе рот ладошкой. Немного успокоившись и приглядевшись к старому гиганту-оборотню, она заговорила с ним:
-Ты за ней, да?..
Девочка вдруг сильно напомнила ему того мужчину у белой шкуры… его отца… но мать ее была из рода людей. И скорее всего, проклятье обошло ее стороной: ведь она не хотела мести…
-Это не стоит того, эртан… не стоит… - она гладила его густую шерсть на холке. – Умей прощать…
Эртан, эртан, эртан… - это вдруг закружилось в его голове. Сводя с ума, пока он не вспомнил, что на диалекте этого народа Эртан означало… - чудовище…
За оградой соседнего дома залаяла свора охотничьих псов. Застучали шаги… люди проснулись.
Оборотень замешкал и впервые за долгие годы по настоящему испугался.
Девочка встала и, распустив волосы, повязала ему клок шерсти возле левого уха, серебристой лентой… погладила чудовище по огромной голове, провела ладонью по холодному, мокрому носу, лохматому загривку… и толкнула:
-Беги, Эртан! Беги!
И он покорно полетел прочь.
Охотники спустили ему вслед псов… Пока оборотень протискивался в щель в заборе, в его тело вонзилось три стрелы…
Отбежав от ограды на пару прыжков, он обернулся на поселок. За ним шла погоня.
-Беги!
И он бежал. Изо всех сил. И ему казалось, что только ради нее…
Вот и лес… ещё немного! Началась метель… Ещё две стрелы. Ноги уже не хотят бежать! Гора. Как он мог забыть, что нужно было брать правее! Он стал взбираться по крутому склону… Из-под лап катились камни. Снова стрелы…
Люди потеряли его из виду и прекратили погоню. Да и у него не было сил идти дальше. Собаки лаяли внизу.
Собрав остатки жизни, он смог пересилить себя и прыгнул на уступ... Но задние лапы от боли отказали и соскользнули по свежему снегу и образовавшейся грязи… Он вцепился зубами в молоденькое деревце и стал карабкаться, но клыки не удержали гибкого не успевшего загрубеть стволика… и оборотень сорвался…
Волк летел кувырком вниз… В его плоть врезались камни. Ветки выдирали шерсть, хлестали морду и впивались в тело… через несколько мгновений он плашмя упал на еще один, более широкий и плоский уступ. Скопившийся там снег облачком взвился ввысь.
Эртан несколько часов пролежал без движения.



Очнувшись, волк увидел внизу прямо перед собой ту самую деревеньку. Загорал восход, и первые лучи бесшумно заглядывали за ограду.
Он просто лежал… В последний раз смотрел на выпавший за ночь снег и последние летевшие крохи… он понял, что жил ради этого рассвета, этого снега, этой девочки и умения… умения прощать… ведь в его жизни это было смыслом… забыть ненависть и боль… и просто… просто простить… и других, и себя… вспомнить то, как он стал таким… Потому что все его беды – шли от непонимания… Он бежал от себя, забывая, что истина его все же настигнет…