Стриптиз по-русски

Выезжая на черноморское побережье, мы останавливаемся у одной и той же хозяйки. Расположение мини гостиницы очень удобное. Подземный переход и море. Рядом кафе с приличной кухней. Мы не раз там обедали и ужинали, но ни разу не посещали это кафе – ресторан после 24 часов. В этот год стояла жуткая жара, температура воды доходила до 28 градусов, вода была ласковой, прозрачной, иссиня голубой, мы купались до одури. Настроение было отличное. Солнце, фрукты, воздух пропитан цветущей магнолией, ленкоранской акцией, дурманный запах моря, что еще нужно человеку для отличного отдыха.

В этот вечер мы сидели на балконе пили кофе и болтали, спать не хотелось. Со стороны моря лилась музыка, ее веселый задорный мотив, зазывал посетителей. Было уже за полночь, когда я сказала подруге: «Мы с тобой ни разу не были в ресторане в это время. Давай на часочек сходим, а? Посмотрим, что там происходит, кто поет? Все развлечение». И мы пошли.
Кафе – ресторан сделан был по типу балкона, крыша есть, а стен нет. Столики располагались вдоль перил, если так можно сказать. Мы сели за столик, дул прохладный морской ветерок. Маленькие «барашки» волн моря тихонько бились о берег. Море казалось черным, жутким, было как-то страшновато. К нам подошел официант, мы заказали кофе, мороженное, фрукты, по бокалу полусладкого вина. Я в ожидании заказа, стала рассматривать сидящую публику. Она была «разношерстной».

В центре потолка крутился шар, собранный из осколков зеркала. «Световые зайчики», весело прыгали по всему залу. Большая часть посетителей, была уже на «бровях». У микрофона стоял массовик затейник, изрядно выпивший. Он с трудом выговаривал слова, держась за микрофон. Наконец он членораздельно сказал: «Для следующего номера прошу выйти настоящего мужчину». В центр он поставил стул. Пошатываясь и смеясь, вышел молодой здоровый мужчина, его подбадривали приятели сидящие с ним за столиком. Мужчине руки завели за спину и привязали к спинке стула, ноги к ножкам стула. Пока его привязывали, мужчина смеялся, а когда его крепко привязали, смех у него пропал, и он как-то настороженно стал оглядываться по сторонам. Массовик-затейник продолжает: «А теперь нужна очаровательная, смелая, девушка, которая продемонстрирует нам стриптиз! Не стесняемся, выходим»! Наступила пауза. Казалось, что желающих не будет. Публика замерла. Мужчина ерзал в предвкушении удовольствия. И вдруг от столика, где сидели одни женщины, пошатываясь, стараясь держать равновесие, икая, отошла молодая девушка. Все заулюлюкали и захлопали. Она подошла к мужчине, долго не раздумывая, сняла крохотное полупрозрачное платье, под которым практически ничего не было, одни стринги. Она была тощей, вся ее прелесть была только в молодости. Девушка села мужчине на колени, лицом к лицу. Мужчина довольный улыбался, старался дотянуться губами до ее маленькой груди. Тут массовик –затейник говорит: «Это не стриптиз, а порнуха. Нужно медленно, эротичнее, вещь за вещью снимать. Девушка идите на место. Еще желающие есть. Приз - бутылка шампанского».

В центр вышла пьяная пожилая, жилистая женщина, она стала стаскивать девушку, засидевшуюся на коленях у мужчины. Я предположила, что это ее бабушка, которая хочет прекратить безобразие внучки. Но не тут то было. Это была новая участница. Она оттащила девушку в сторону, положила ее на пол, бросив вслед за ней ее платье. И со словами: «Маэстро музыку». Стала раздеваться. Мне стало плохо. Я закрыла глаза. Было стыдно, за то, что я тоже женщина. До чего надо дойти, чтобы забыть о приличии? И водка тут не причем! Она сняла кофту, у нее была очень большая грудь. Пьяная публика стала кричать, свистеть. Женщина сняла юбку. Боже! Сухие ноги, бедер нет. И на ней тоже стринги! Она трясла обнаженными дряблыми ягодицами, кожа на которых была сморщенна, как кожа урюка. Она ходила вокруг стула, на котором сидел одуревший и протрезвевший мужчина. Она гладила мужчину по голове, груди. Языком облизывала его лицо. Мужчина извивался, стараясь освободить руки. Женщина сняла бюстгальтер. Вывалились две гири, они были у нее почти до пупка. Она взяла груди в свои руки, стала водить ими по лицу мужчины. Мужчина орал не своим голосом: «Братаны, отвяжите меня! Уберите ее от меня! Да, отойди ты от меня, старая стерва! Засунь свое вымя куда по дальше». Женщина чередовала тыканье своих грудей в его глаза, с ерзанием на коленях у мужчины, прижимаясь к его «достоинству».

Было постыдное зрелище. Мы с подругой онемели. Мне хотелось прекратить это безобразие, вылив на нее ведро с водой. А когда она медленно начала стягивать свои стринги, я готова была выброситься с балкона, утонуть в море, зарыться в песок. Мы с подругой одновременно подпрыгнули и направились к выходу, там и расплатились. К еде мы не успели притронуться. Чтобы как-то успокоиться, мы спустились к морю. Молча сели на камешки, меня трясло толи от холода, толи на нервной почве. Крики и свист доносились из ресторана, бутылка шампанского была вручена пожилой женщине. Шумная толпа спустилась к морю. Среди них была победительница, к ней пристроился мужчина со жгучими черными усами, который завел ее в море и занялся с ней любовью. Она не сопротивлялась.

Я не могла уснуть. Мне было стыдно и обидно до слез за всех нас. Я не могла понять, почему приехав отдыхать на море, можно вести себя так развязано, чтобы сносило «крышу»? И измерять проведенное время отдыха количеством выпитого спиртного? Возможно, в привычной для себя обстановке, отдыхающие не позволяют себе подобного поведения. И почему нас должны уважать, если мы сами к себе относимся до безобразия отвратительно!