Хранитель мудрости в мире горько страждущих, ослепленных мраком

Далеко от миров, где рождаются солнца своих величин, -
Кстати, знаешь ли ты те места, где родятся свободных светил
Сонмы полчищ? Так вот, в тех краях я беру светоносный почин
И иду колдовским метеором в тот мир, что лишь темень вместил:
Где удушливый воздух чудовищ насытить не может, а зря!
Где надежды опять обращаются в камень на стыке веков.
Где единого цвета полночная мгла и святая заря.
Где последние плачи дробят камень на мириады кусков.
Житель этого мира привык различать все предметы во тьме,
Житель чувствует даже беззвучную смену гнетущих ночей,
С наступлением ночи покоит главу в разноцветной тесьме,
Зажигает вдоль идольных узких бород сто двенадцать свечей.
Для того до подземных жаровень копает подножный гранит,
Для того до углей руки сводит, и с тем умножается боль.
Боль за то, что природа отвергла детей и уже не хранит, -
Серый мрак заползает всеядным туманом, и здесь он - король.

Безрук, но плотен тот туман,
Кой детищ странствий окружает.
И восстают то тут, то там,
И иглой страха поражают
Виденья. Воздух влажен был
И мертвенным чела омыл.

И лениво процессии будущих жертв и кинжальных жрецов
Опускают избитые рваные стопы во мглистую даль.
И ведут братья братьев, и полузакланных уносят отцов,
И безумием прядей безумие глаз скрыто лающим "Жаль!"
Слышишь, звук на ветру растекается эхом, он многолос,
Песня лишь завлекает любителей падали с праздненств миров.
Но им праздновать скопом до тех пор, когда возвратится колосс,
Тот старик, что находит разгадки меж судеб, времен и миров.
"Тот старик многомудр, им сложились заклятья в охранную песнь,
Что от нас отставляет и призрачный ужас, и плотскую тварь, -
Как со стен, что кровавым замешаны, с них вся сбивается спесь,
Но не в силах она прекратить лютый мор, и кипит киноварь".
Нас сберегший вседенно, всенощно нам смерть пробуждать завещал,
Только так, по его разумению, сможем увидеть рассвет.
Ждать осталось не более вечности. Тени старик угощал.
Он летает меж судеб, времен и миров, обронив амулет.

"На сто двенадцатой свечи
Я доберусь в твои преддверья,
Мир горько страждущих в ночи,
Ведь хваткой хищнически-зверьей
Стихийный трон престола сил
Мне это знание явил".

15 августа 2000 г.