Чтож сыпь, сыпь мне соль на рану...

Чтож сыпь, сыпь мне соль на рану,
души меня своим запретом,
я, всё равно, любить тебя не перестану,
и, всё равно, останусь я твоим поэтом.

Я принимаю жребий свой,
твой выбор для меня священен,
но знай, что сердцем и душой,
я был тебе одной был только верен.

Я тихо плачу от тоски,
мне Муза песни в утешение поёт,
моё сердце разбилось от грусти на куски,
моей фантазии к тебе лишь направлен полёт.

О Муза, ты всегда была мне путеводной звездой,
с тобой мы пережили любви обманчивые грёзы,
ты мне помогала стихотворной строфой
людям передать моей души страдательные слёзы.

О Муза, милая, пойми
забыть её мне не по силам,
я не могу никак признаться ей в любви
а жизнь моя мне без неё не мила.

О Муза, ты меня одна лишь понимаешь,
ты лишь одна сочувствуешь в моей беде,
ты песней грусть из сердца выгоняешь,
наперекор моей судьбе.

Зачем печатью клятвенной запрета
меня сковала маята,
я ненавижу свой несчастный рок за это,
пускай живёт, живёт моя мечта.

Пускай мне сердце страсть волнует,
о, Муза, милая, пойми,
моя душа горюет без любви,
и сердце без любви горюет.

Я лишь хочу уничтожить свой надуманный запрет
я лишь хочу убить в себе сомненья,
о, Муза, мы знакомы много лет
о, Муза, помоги мне попросить прощения.

Прощения у себя, за то что не могу,
признаться девушке в любви,
сказать ей ласково: «Люблю!»
и перстень обручальный подарить.

Сердце ноет от тоски,
в душе от грусти кровоточащая рана,
я падаю куда-то и разбиваюсь на куски,
но все таки люблю тебя упрямо.

Я буду вечно тебя ждать,
я буду звать, мечтать, страдать,
но буду всё ж тебя одну любить,
о, Муза, подскажи мне, как мне быть.

Я сыплю соль себе на рану сам,
я думаю о нашей встрече,
и я молебно взываю к небесам,
когда ж наступит долгожданный вечер.

В тот вечер я смогу тебе признаться,
упасть к твоим коленям и в чувствах объясняться,
я вижу, как тебе я говорю
одно лишь слово ласково: «Люблю!»