Элегия мокрой зимы

Гул затих, я вышел.
Мокрый западный ветер
Гонит громады волн
по лужам
и сжимает в гармошку дома.

Это зима.
Это могло быть и хуже.
Добыть бы классический челн --
или поехать в карете,
разбрызгивая колесами крыши.

Но под ноги лезет
только хлипкая грязь.
И, простыть не боясь,
Я иду, высоко поднимая ноги
по текущей куда-то дороге -
с нею мне по пути.

Непросто найти
конечную точку моих блужданий,
но я не боюсь расстояний
и, опровергая Гераклита,
спокойно могу войти
в одну и ту же
широченную грязную лужу,
несмотря на то, что всё течёт,
раз двадцать.

Но это не в счёт,
мне некогда заниматься
философией непостоянства.
Какой получится тезис,
если субъект и объект --
един?
Существует Я и пространство.
Как будто бы сам себе господин,
как будто бы волен уйти иль остаться,
идти иль стоять,
чихать иль сморкаться --
но сам не могу понять,
какое сегодня разлито
волнение в лужах,
сомнение в душах --
по крайней мере, в моей...

Может быть, вдруг захотелось морей,
чистого неба --
и Солнца с полсотней
градусов Цельсия в жидкой тени
какой-нибудь пальмы
или чинары.

А может быть, я уже старый?
Просто в ушах звенит.
И голова кружится.
И снова лужица.

И в погоде неновогодней
даже женщины серы.
И губы их без улыбок,
и тЕла изгибы
под длинной одеждой спрятаны.
А плечи у них -- ватные,
пожалуй, сверх меры...

И что остаётся на свете
делать такому страннику,
что вышел из дома раз в месяц
и теперь старательно месит
грязь? Поведенье не менее странное,
чем в середине декабря --
мокрый западный ветер.