Владимиру Титову

стать деревом, и небу посвящать
все жалобы – с цикадою во рту,
скрывать, как императора в скиту,
большую речь, уставшую звучать,
Владимир Титов, без названия


я небу подвиг славный посвящу:
большую речь, подобную киту,
я вместе с императором в скиту
укрою, только тихо посвищу…
о небо, жалоб – целый огород,
но звука нет – цикадой занят рот.



синица по-гречески пишет,
а по-арамейски снегирь,
и небо солёное дышит,
и снежная носится пыль;

синица страницу напишет,
листочек напишет снегирь, -
и выйдут на стылые крыши
Исайя, Амос, Иоиль,
Владимир Титов, без названия

по-русски пока ещё пишет,
в душе арамеец – Титов,
пресытясь библейскою пищей,
стать греком заядлым готов;

страницу синицей настрочит,
листочек – как будто снегирь,
и ждёт, что ему напророчат
Исайя, Амос, Иоиль;

их вывел на стылые крыши
под неба солёного кров,
лишь снежною пылью накрывши…
суров этот автор, суров!