Сосьвинские рассказы

Шегультан. Вечное половодье.

Мёртвые деревья в мёртвой воде. Повсюду, на многие километры вокруг, до самого горизонта. Сейчас, в сумерках, водохранилище выглядит жутковато. Когда-то здесь было русло Шегультана, небольшой таёжной речушки. Четверть века назад, чтобы осушить бокситовые рудники, сюда сбросили воду реки Сосьвы. Шегультан не смог вместить столько воды и вышел из берегов, затопив окрестные леса. Теперь вода сочится прямо сквозь лес. Лодка едва протискивается между стволами. Почерневшие, с отставшей корой, они до сих пор протягивают в небо свои корявые сучья. Когда ветер раскачивает их, они скрипят на разные голоса, будто десятки дверей поворачиваются на ржавых петлях. Темнеет, становится трудно выбирать путь. Опускаю весло целиком в воду, дна не достал, мы молча переглянулись. Продвигаемся осторожно, прислушиваясь к шуршанию топляка о надувное днище. Не слышно рыбьего плеска, здесь нет рыбы, гниющее дерево забирает из воды кислород.

Наконец показался берег. Всё с такими же засохшими деревьями. Удивительное дело, одна берёза ещё жива. На некоторых её ветках даже распустились зелёные листья. Она как бы в недоумении ждёт, ну когда же закончится это затянувшееся весеннее половодье, когда же снова наступит лето? Снова меж ветвей будут деловито гудеть майские жуки, а грибы, приподымая прошлогодний лист, выпучат из земли разноцветные шляпки? Но корни скрыты водой и половодье уже никогда не отступит. Не в этом лесу. Когда-нибудь торчащие из воды обломки повалятся совсем, словно кресты на забытом кладбище, и река упокоит их на дне.

Дождь

Только в дождь можно увидеть, как могучие лиственницы и кедры по берегам бесшумно вдыхают туман, и он оседает на хвоинках живым блестящим серебром. А за каждым новым поворотом, словно летучий голландец, из тумана выплывает скала и нависает над тобой тяжёлой влажной громадой. Река омывает древние камни, тихо шепчет, пытаясь прочесть их загадочные письмена. Гулким эхом отзывается каждый всплеск весла. Каменная стена уходит ввысь в скрытое туманом белёсое небо. И туда, к небу, устремляются ромашки дендрантемы и задорные синие куртинки колокольчиков на тоненьких стебельках. Цепляясь за каждую трещинку, словно вырастая из камня, пышно расцветают яркие шапки чабреца и гвоздики. Среди разноцветных кусочков мха скрываются застенчивые минуарции. Капли дождя. Нет, они не падают, они улетают из серой мглы, чтобы слиться со своими сёстрами в речной воде. Они повсюду, пробираются по коре деревьев, по камням, сквозь землю, преодолевают любые преграды... И вот уже струятся под лодкой, увлекая её за собой. А при хорошей погоде скалы и лес выглядят совсем по-другому.

Незабудочник

Вы, конечно, видели незабудки, их голубые цветы, словно брызги неба, порой мелькают в зелёной траве. Незабудочник – их древний родственник. В давние времена стада мамонтов разносили по бескрайней тундростепи на своих мохнатых лапах семена незабудочников. Сухой климат и бесснежные зимы обеспечивали мамонтам природное сено, а незабудочникам новые приятные сухие зимовья. Сотни веков спустя мохнатые слоны канули в небытие, но незабудочник уцелел! И сейчас на нескольких самых неприступных, суровых, абсолютно отвесных скалах можно увидеть эти бирюзовые букетики, вырастающие как бы прямо из камня. Сейчас к скалам подступают леса и луга, где незабудочникам уже нет места. Даже небольшой слой снега неизбежно губит их, как если бы то был не снег, а бетонная плита. Теперь им больше некуда деваться, незабудочники стали пленниками этих мест.
 
Казалось бы, скалы вечны и простоят многие тысячи лет, но так лишь кажется. Одна за другой они исчезают в кузовах большегрузных машин, чтобы, пройдя огненное горнило, отлиться в серебристые крылья самолётов, в посуду, или даже в фольгу – обёртку шоколадных конфет.
 
Утро

К концу ночи грести уже тяжелей, быстро устают руки, приходится чаще отдыхать. Сначала предрассветная мгла стала потихоньку светлеть, туман съёжился и прижался к самой воде. На Востоке небо позеленело в самых разнообразных оттенках. От глубокого изумрудного цвета еловой хвои, совершенно неправдоподобного "кислотного" ярко-пластмассового, до очень нежных "морских" и даже голубоватых бирюзовых тонов. И лишь у самой воды протянулась багряная ниточка горизонта. За кормой оставалась тёмно-фиолетовая ночь. Вдруг, небо залилось искрящимся голубым цветом. Верхушки облаков вспыхнули ослепительным золотом. Но вокруг ещё сумрачно.

По берегам уже можно было различить в сплошной стене леса тёмные ели, желтовато-зелёные берёзки и сизые от росы осины. Весь туманный мир внизу застыл в ожидании. И тут из багряной полоски выпростались огненные языки и полнеба запламенело неистовыми красками. Пожар охватил верхушки деревьев и разгорался всё сильнее, спускаясь по кронам вниз. Зажглись облака, казалось, весь воздух раскалён, и, вдыхая его, можно обжечься. Оттенки становились всё теплее, от багряных к алым и дальше, до самых оранжевых красок. И вот оно, перед нами, из тлеющей раскалёнными углями воды показался край светила! Медленно поднимая свою чудовищную тяжесть, всходило солнце. Протянув к лодке солнечную дорожку, светило как бы приветствовало нас, обитателей Земли. Оторвать взгляд от такого зрелища было совершенно невозможно и, заворожённые, мы подняли вёсла и молча внимали ему.

Вот оторвался от воды нижний край, яркий свет залил всё вокруг, и смотреть стало нестерпимо. И только в этот миг с неба как дождь пролились на землю нежно-розовые краски. Розовым стало всё, и река, и деревья, и лодка, и даже мы сами. Прошло несколько минут, и розовое зарево угасло, растворилось вслед за туманом. Мы причалили возле моста. После бессонной ночи "ватные" руки и ноги тихонько скулили о мягком тепле плацкартного вагона. Мы молча сдували лодку. Увиденное только что не покидало ещё наших чувств. Вот и окончилось наше путешествие. Начался новый день. Один из миллиардов дней, бывших прежде и будущих после...

Эпилог

Мелькают за окном леса, болотца, редкие покосы. Скромные пейзажи Северного Урала. Ворочаюсь на верхней полке. Ворочаются в голове мысли. Какая судьба ждёт незабудочники? Исчезнут ли они вслед за мамонтами и шерстистыми носорогами? Канут в небытие, подобно стеллеровым коровам и дронтам, лишившись последнего своего убежища? Да полно, сможет ли человек вообще ужиться в одном мире с хрупкими осколками былых эпох, до цветов ли нам в столь непростое время?

В моём кармане лежит небольшой бумажный пакет. Полсотни семян – пятьдесят будущих маленьких незабудочников. Впереди не один год экспериментов и открытий, и трудностей. Но придёт время, и унылые серые стены наших домов украсят живые цветы. Цвета голубого чистого неба. А значит, есть надежда…