Безлюдье

Не стало в Центре москвичей,
Их лица стерты шумною толпою,
Заляпаны сверканием огней,
Поглощены автомобильной кутерьмою.

Вот бабка с допотопною авоськой
Плетется, джипы боком обходя.
Не ведала, что жизнь так повернется:
Все вроде есть, но все не для тебя.
И в страшном сне ведь не могло приснится,
Что жадно будешь ты в помойках рыться!

На окнах жалюзи опущены угрюмо,
Решетки хищно скалят острия,
Чужой, холодный, странный город…
Неужто здесь когда-то жил и я?
Стою в ночи, под фонарей мерцанье
Терзают душу мне воспоминанья.

Давно ль бродил по этим переулкам,
Лились из «Гнесинки» под шепот снега терции,
Я мог на ощупь прошмыгнуть дворами
Спокойненько от Горького до Герцена.
Теперь уж толку нет с того уменья:
Во двор не сунешься – везде огражденья.

Но есть еще средь офисного царства
Нетронутые старые дворы.
Они – свидетели ушедшего, застыли
И ждут пока еще своей поры,
Но вскоре и сюда придет хозяин,
Безмозглый и самодовольный Каин.

Листва ковром жестяным заметает
Валунник их покрытия седой,
Теперь спроси – почти никто не знает,
Что вез сюда его извозчик ломовой.
Связь поколений чьи-то руки
С расчетом оборвали, не от скуки.

Бордюр на клумбе выщерблен,
Увяли среди нее последние цветы,
Зато давно некрашеные стены
Своей не растеряли теплоты.
Того, что доброй создано рукой
Не смять и времени безжалостной пятой.

На пыльных стеклах также луч играет
И я смотрю на этот островок
Былой эпохи, пусть же он не тает
Под жадным взором нынешних божков,
Ведь здесь еще остались наши люди,
К кому привык я с тех далеких лет.
Не так страшна тоска вдали от дома,
Страшнее, что придешь – а дома НЕТ!