Рассказ первый. Цена интереса

 Ксеньке едва исполнился год, а она уже успела прослыть в округе красавицей. Темноволосая, розовощекая и голубоглазая, в окружении народившихся в ту пору пацанов, она была похожа на июльский василек, что расцвел неожиданно посреди засеянного рожью поля.
Девочка угодила всем, унаследовав от родителей все самое лучшее: светлые глаза, пухлые губки и маленькие ушки, небольшой носик. Мать наряжала дочь словно принцессу, не жалея средств и фантазии, но терпеливо наблюдала, как дитя полощет обновки в надувном бассейне, что стоял возле их дачного дома, или же засыпает песок себе за шиворот. В благодарность за понимание Ксенька росла смышленой и веселой девочкой, с удовольствием ласкалась и обнималась с родителями и помимо простых «мама» и «папа», уже называла ботинки «батяпами», а мячик «мятитем». Она никогда не появлялась на улице ни с чем, ее кармашки были туго набиты цветными мелками, а с тех пор, как в саду выросли яблоки, в каждой ручке она держала по свежему яблоку, попеременно кусая то одно, то другое. Поднимаясь на носочки, она тянулась вверх изо всех сил, и срывала их прямо с деревьев, смеясь, когда это получалось, и расстраиваясь, если яблоко не поддавалось.
В деревне, где девочка проводила второе в своей жизни лето, все называли ее не иначе как «невестой» и «красавицей», а за глаза завидовали. И только приехавшие на строительство дач узбеки без всяких потайных мыслей кричали ей из-за ограды: «Ксюша -духтар!»
В доме напротив Ксенькиного жил мальчик, на полтора года старше ее, по имени Ромик. Он жил с бабушкой и няней, родители навещали сына по выходным. Когда они приезжали, Ромик выбегал из дома на проселочную дорогу и крутился возле машины, взволнованно крича и смеясь. Но через мгновенье няня брала его за руку, и он послушно стоял и ждал, когда родители выгрузят из багажника дорогой машины продукты и вещи, а после подойдут и обнимут его. Затем мать брала его за руку и они скрывались за высоким сплошным забором. Но когда мать и отец уезжали, об этом узнавала вся деревня. По громкому реву Ромика.
О Ромике ходили разные слухи. Поговаривали, что мальчик аутичен и потому пуглив, что боится чужих детей и может подолгу проводить время в одиночестве, играя или разглядывая книжки. Соседи называли его ущербным, потому как в свои два с половиной кроме «мама» и «папа» он не говорил ни слова, бегал на прямых ногах, не сгибая коленей, и смеялся как –то уж очень громко и неестественно. Он не был жаден как все его ровесники, легко отдавал свои игрушки, благо, у него их было море, и никогда не плакал, когда у него что-то отнимали.
Так проходили дни. Когда Ксенька, ранняя пташка, покушав, нарезвившись и набегавшись вволю, засыпала, Ромик выходил из дома после завтрака и сразу же буквально прилипал к сетке - рабице, окружавшей дом девочки, чтобы поглядеть на Ксенькину собаку, лайку, привезенную отцом откуда –то из Восточной Сибири. «Аф!»- тихо звал мальчик, но старый пес не отвечал ему, потому что, когда маленькая хозяйка спала, его запирали в доме, откуда он не мог слышать Ромика.
Но вот однажды утром, когда Ксенька с матерью вышли из дома, они встретили, наконец, своего маленького соседа. Няня вела его по дороге к местному магазинчику.
- Привет, Ромаш! – улыбнулась Ксюшина мама.
Ромик спрятался за няней.
- Поздоровайся с тетей Ларисой и Ксюшей! – строго сказала та, пытаясь за руку вытащить мальчика вперед. Ромик не шел.
- Вот видите, - пожаловалась няня – он так плохо спал, я уж ему и песни и сказки, даже уж капли капала от нервов…
- Отчего ж капли? Что – то серьезное? – поинтересовалась Лариса.
- Откуда мне знать! – махнула рукой няня – поднялся чуть свет и пролежал в постели со Алиной Алексеевной (матерью Ромика) с час. Теперь идем в магазин за хлебом, даже не позавтракав.
- Алина здесь?! Не видела, чтобы они гуляли! – удивилась Ксюшина мама.
- Да уж четвертый день! Сегодня уезжает. Она же работает. А этот всегда, как она до понедельника остается, по утру лезет и лезет к ней в постель. Так и провалялся бы до вечера, если не вытащишь! А вчера вот никак уложить не могли. Во втором часу ночи лег. Все носился возле сруба.
- Сруба?
- Да нам материалы привезли для бани – няня махнула рукой в сторону дома – У нас будет новая баня. А то, что у нас – то такое вообще сейчас в приличных домах не увидишь! Так этот к мужикам строителям весь день лип! Они копать - и он за лопату, они бревна таскать - и он тут как тут. Вымазался весь как черт в грязи! А Ивана, старшего их, за руку схватил и не отпускает! Тот растерялся, не знает, что с ним делать. Работать надо, а на нем этот обезьеныш повис. Еле оторвали!
Тем временем Ксенька, завидев вдали груду гравия, направилась прямиком к ней. Лариса пошла следом. Ромик тоже было собрался за ними, но строгий голос няни заставил его забыть о своем намерении.
- Упадешь! Помнишь, как ты уже упал однажды? – закричала на него няня.
- Ромаш! Лови тогда мячик! – воскликнула Ксенькина мама, подбросив в воздух полосатый резиновый мяч, что несла в руках, потому как Ксенька не могла унести сама все, что ей хотелось захватить с собой. Мяч, сделав несколько веселых прыжков по дороге, покатился к мальчику. Ромик нагнулся.
- Ногами! – рявкнула няня – Ногами бей! Девочка, небось, уже умеет ногами, а ты все в руки хватаешь! Это глупо! В мяч играют ногами!
- И так и этак играют…- возразила Лариса
Няня оставила без ответа это замечание и сама пнула мяч ногой.
- Ну, беги же! – скомандовала она.
Ромик послушно побежал по дороге вслед за мячом, догнал его и, схватив в руки, крепко прижал к груди, очевидно, радуясь, что мяч наконец-то очутился у него.
- Ногами! – завопила няня
Мальчик от неожиданности выпустил мяч из рук, и тот покатился дальше, вниз по склону.
- Догоняй теперь!- орала няня. От ее крика Ксенька перестала ковыряться в камнях и с тревогой стала смотреть в сторону, откуда он доносился. Через мгновенье она разревелась.
- Ах, ты, моя маленькая! – прогромыхала няня – Вот видишь, Роман, что ты наделал! Немедленно догони и верни мяч девочке!
Ромик оторопел.
- Ничего страшного, мы сами его заберем – растерянно проговорила Ксенькина мама – Ромаш, иди сюда скорей, что перепугался? Хотите, дайте ему печенье, у меня есть с собой немного…
Ксенька успокоилась сама и продолжила свою возню. Она поднимала камушки, аккуратно складывала их в руку матери, затем выбирала по одному и кидала обратно в кучу.
- Не надо ему – мы не даем! Алина Алексеевна боится, что он итак толстый – ответила няня, носовым платком вытирая руки мальчика.
«Какой же он толстый! Чуть больше Ксеньки» – подумала Лариса про себя, но промолчала.
- Ладно, пора нам. Надо было брать коляску – так до обеда будем ходить! – сетовала няня, взяв Ромика за руку.
А Ксенька, вволю наигравшись камнями, отправилась обратно на дорогу, но вдруг неожиданно села, и, захватив полные кулачки еще сырой после ливня смеси песка и мелкого гравия, весело подняла руки вверх и высыпала все это себе на голову.
Ромик вырвался от няни, подбежал к Ксеньке и, обхватив ладошки девочки обеими руками, принялся торопливо вытирать с них грязь. Ксенька с любопытством смотрела на него. Няня пулей кинулась к детям. Она схватила мальчика за шиворот и, отвесив подзатыльник, заорала так, что в ушах зазвенело.
- Ты что делаешь? Посмотри теперь на себя! На кого ты похож? Обезьяна! Что скажет мать?
Крича и ругаясь, она поволокла мальчика обратно в дом. Ромик плелся нехотя, но не сопротивлялся.
Ксенька удивленно смотрела им вслед, потом стащила с ноги башмак, отыскала попавший в него камушек и, произнеся «батини», попыталась положить свою находку в рот, но мать опередила ее.
- Давай просто выбросим камень! Вот так – бах! – сказала она серьезно, видимо, еще находясь под впечатлением от только что увиденной сцены – Пойдем сменим брюки и выйдем снова. А то солнышко спрячется, и я не успею показать тебе цветочки. Под солнцем они такие красивые! Пойдешь со мной смотреть цветочки?
- Цици – уверенно произнесла Ксенька.
- Ага – вздохнула Лариса - Цветы...