Предчувствие третьей мировой. Поэма в прозе

 Огромное мясное облако кошмарно-фиолетового цвета плавно опускалось на город, пожирая дома, провода, рельсы, бродяг и прочую живность.
 Багроволицый генерал охрип, вызывая к себе секретаршу. Его ранимое духовное эго требовало чашку кофе с молоком и без сахара. Он не знал, что та срочно ушла в декрет.
 Таксист вёз пассажиров в аэропорт и рассказывал об особенностях пробок на дорогах, глумливо лаская руками упрямый руль автомобиля.
 Генерал ждал.
 Секретарша была на восьмом месяце.
 Облако развернулось и стало медленно переползать в восточную часть города.
 Ещё трое пропало без вести.
 Ещё триста умерло от гепатита.
 По дороге в школу мальчик нашёл использованный шприц.
 Далеко-далеко американские танки утюжили очередную иракскую деревушку. Заплаканные арабские детишки давились гамбургерами незваных миротворцев.
 В ООН прошло очередное заседание, посвященное необыкновенной щедрости дяди Сэма. Русские успокоили: « У нас ещё есть ракеты!»
 Генерал начал нервничать.
 Секретарша купила ещё одни ползунки для будущего ребёнка.
 Таксист попал в пробку.
 Коммунисты опять подрались с демократами.
 Ленин начал подавать признаки жизни.
 Десятки тысяч человек ежегодно умирают от алкоголизма.
 Облако пожрало восточную часть города и отправилось в сторону железнодорожного вокзала.
 По рельсам мчалась электричка, звонко перебирая стальные стыки монолитными колёсами.
 Облако выродилось в фиолетовую бомбу и с криком: «Аллах акбар!», легло под рельсы.
 Машинист вёл поезд. В тамбуре курили. Студенты играли в карты и весело переругивались. Работяги обмывали получку. Бомж клянчил мелочь.
Ближе, ближе…
Подайте…
Следующая остановка…
Ещё…
Сдавай на всех!
Смотри куда прёшь!
НЕ ЗАМЕТИЛ!!!
СВЕРШИЛОСЬ!!!
 Электричка наткнулась на бомбу. Прогремела фиолетовая вспышка. Поезд недоуменно вильнул носом, как алкаш вдохнувший нашатырного спирта, и свалился в кювет, смачно выблёвывая в пожухлую траву кусочки тел, обрывки одежды и мобильные телефоны.
 Генерал выпил успокоительное.
 Секретарша в сотый раз сделала УЗИ.
 Черногория вышла из состава Югославии. Zig Hail, Братья Славяне!
 Поэт встретил Художника, и они пошли в гости к Музыканту. Вдали догорали фиолетовые потёмки с мясным отсветом.
 Путин выступил с обращением к нации и предложил
удвоить ВВП. Наверное всё-таки хочется на третий срок. Его поддержал министр обороны и приказал всем быть счастливыми, особенно во время призыва.
 Секретарша сломала ноготь и решила, что в этом мире ей больше нечего делать. Она залезла в ванную, наполненную до краев, и уже приготовилась швырнуть в неё раскаленный утюг, как передумала. Она вспомнила о ребёнке. А вдруг он от Генерала?
В Китае произошёл очередной всплеск рождаемости.
Власти объяснили это диверсией капиталистов и призвали сограждан к бдительности. На фабрики по производству презервативов были отправлены усиленные отряды чекистов на тачанках с пулемётами. Странный народ эти китайцы.
 Поэт читал стихи Музыканту, а Художник готовил ужин. Соседке показалось, что начался пожар, и она позвонила 01. Не стоит её строго судить. Что можно взять с одинокой полусумасшедшей женщины, мирно
загибающейся у черно – белого старенького телевизора. Вы думали, что после советского научного атеизма и программы «Большая стирка» она будет писать картины, слушать покойного Кобейна и придумает новую религию?
 Приехавшие пожарные перепутали квартиры и затопили хату нового русского. Тот вылетел с шестого этажа в новеньком эмалированном тазу с подогревом, ни на секунду не прекращая разговаривать по сотовому. Это было бы очень смешно, особенно если бы он выжил. Увы…
 Пожарные похоронили «крутого», полили и удобрили клумбы около дома и уехали. Они как раз успевали на просмотр сериала «Не родись красивой».
 В Африке снова голодали дети. Хотя Поэт читал им стихи о еде, а Художник живописно изображал её, всё равно ничего не помогало. Несколько республик обезлюдело. В Анголе снова началась гражданская война. Стреляли из автоматов, гранатомётов, танков, ракетных установок… Стреляли изо всего да так, что после этого безумные чернолицые рожи клянчили деньги на своих незаконных рынках.
 Художник закончил приготовление пищи, и все сели есть. Звучало Г.О.
 Генерал захотел застрелиться, и его повысили в звании за храбрость. Его жена умерла от радости. Теперь у него были обязательства только перед Родиной.
 Удар по Ирану.
 Удар по Корее.
 НАТО на Украине.
 Белоруссия – единственное суверенное государство на постсоветском пространстве. Едут кованые телеги. Катит броня, увешанная хот-догами. Бренчит Мадонна на попсовых гуслях.
 Дядя Стёпа копал могилы. С самого детства у него было это странное хобби. Ему, бывало, ребята скажут: «Пойдём гулять». А он: «Нет, я ещё не закончил». Над ним смеялись. Правда, когда он стал всесоюзным экскаваторщиком, смеяться перестали. Конечно, после 1991-го он одно время побыл безработным, но потом всё равно – умение копать и закапывать понадобилось хозяевам нового времени – крепкоголовым браткам,
живущим исключительно по понятиям. Их Степан как-то тоже случайно закопал. Не хрен играть с огнестрельным оружием.
 Таксист проезжал мимо и спросил его: «Зачем столько?» И ответил он: «Поверишь».
 После этого диалога таксист перестал изменять жене.
 А тем временем…
 А тем временем бомба поглотила поезд, чтобы снова стать облаком. Увидев это, синицы забили стрелку воробьям и потерпели полное поражение. После этого облако стало лиловым и поднялось ввысь, сильно разрастаясь в диаметре.
 Ленин чуть слышно выругался в своём мавзолее.
 Генерал задыхался под тяжестью звёзд на погонах.
 Музыкант, Поэт и Художник пели песни о Боге, который сидит смирно.
 НАТО предъявило ультиматум.
 Новые взрывы.
 В США погибло 50 000 человек, подавившись едой. В остальном мире погибло в сто раз больше от её недостатка. Это были хорошие поводы для рождения ребёнка Секретарши. Тем более, у неё как раз отошли
воды.
 Облако медленно окутывало планету.
 Считали ракеты.
 Чистили форму.
 Вербовали детей.
 Какой – то идиот предложил голосовать за Ельцина!
 Генерал сорвал звёзды и начал блевать. Наконец – то он понял, что кофе ему не светит.
 Секретарша рожала, и Таксист, принимавший роды, заметил, что ребёнок будет здоровым.
 Снова мобилизация. Учения подводных лодок. Самолёты на полном скаку сшибают ракетами призы со столбов радости.
 Я буду тебе писать каждый день, только вернись.
 Я вернусь.
 Обещаешь?
 Обещаю…
Художник, Поэт и Музыкант откосили и спрятались в бункере. Им было неохота рассказывать анекдоты о войне.
 Показалась головка. Слегка рогатая, но всё равно – ребёнок. Секретарша задрожала от нежности и стала тужиться ещё сильнее.
 «Вот он!», - заорал таксист и отрубил себе руки. Он давно искал повод бросить работу. Ребёнок вылез наружу и стал деловито озираться в поисках чего – то, о чём знал только он.
 Войска заняли боевые позиции и началась артподготовка. Картонные снаряды насквозь прошивали крыши и людей, стоявших рядом. Дымилась земля. В какой – то квартире в Новосибирске упал со стены портрет молодого Гагарина. Он не выдержал нового Карибского кризиса. Самолёт упал с неба. Летчик клялся, что он просто хотел отведать пельменей и всячески открещи-вался от своих связей с ВВС США.
 Ленин окончательно воскрес и вышел покурить из Мавзолея. Его мумифицированное тело наслаждалось вечерним солнцем. Глаза Вождя, скалясь характерным прищуром, выискивали броневик. Ему чудились исторические выстрелы Авроры.
 Генералу прописали постельный режим. «Никакого уважения», - думал старый вояка. Он давно понял опасность переродившегося облака, но было слишком поздно. Зловещие краски лилового неба придавали особый колорит смертоубийственным игрушкам человека. Скоро начнётся. Солдаты уже давно обезобразили себя армейским маскировочным камуфляжем. Дикари
в Африке, разминаясь перед боем, перебили друг друга целых два раза. Китайцы на всякий случай усиленно размножались. Евросоюз осудил ядерную программу Ирана, используя бесполезные голоса своих депутатов.
А в России опять пытались строить демократию.
 Скоро, скоро…
 Не спи, не спи…
 Слушай, слушай…
 Жди сигнала.
 И он не заставил себя долго ждать.
 Новорожденный вырвал бритву из зубов таксиста (тот опять не успел побриться с утра) и зарезал Секретаршу. По этому поводу Зигмунд Фрейд написал бы ещё несколько трактатов о вреде семейного счастья. После
младенец сплёл из её крови тунику и потянулся короткопалыми мохнатыми ручонками к дистанционному пульту управления телевизором.
 Он видел красную кнопку.
 Красную пластмассовую кнопку, поражавшую изящной простотой своей внутренней сущности. «Поехали!» - произнесло существо голосом Гагарина – вечно юного кумира социалистической молодёжи.
 Началось!
 В тот же миг облако, синтетическим шарфом окутывавшее Землю, взорвалось миллионами малиновых пятен.
Армии пришли в движение. Младенец исчез, Таксист упал в обморок, а Генерал с криком «Я же предупреждал!» отдал свою душу в руки трибунала. Человечество ровным строем, согласно уставу, приступило к решающей стадии суицида.
 Ядерные грибы прорастали из земной поверхности, призывая радиоактивные дожди. Жертвы Хиросимы, Нагасаки и Чернобыля ликовали на небесах, чувствуя обугленными носами скорое пополнение своих рядов.
Атомные бомбы, падая вниз, повсеместно раздаривали свою нежность. Мало кто остался без лучевого подарка. Пепел выжигал плодородные почвы, леса сморщились черной дымящейся гармошкой, а воды океанов случайно убили своих обывателей. Это была лёгкая смерть. Кульминация была очень яркой и быстрой, как горение бенгальских огней. Скоро всё закончилось, небо затяну-
лось тучами, и пошёл снег. Если бы компания Columbia уцелела, то её владелец стал богатейшим человеком в мире. Но история не терпит сослагательного наклонения.
 Боги осмотрели руины и решили переехать. Никто кроме вьюги и сугробов не будет более возносить им молитвы, протирая коленями полы в душных храмах. Поэтому они уехали, прихватив с собой обморочного
Таксиста. Тот всегда мечтал оставить работу и отправится путешествовать. Мечта сбылась.
 Призраки Поэта, Музыканта и Художника вышли из бункера подышать свежим морозным воздухом ядерной зимы. Художник нарисовал фиалку, Музыкант спел её лепестки, а Поэт описал аромат. К сожалению, она сразу
завяла от холода. Друзья вздохнули и переглянулись. Им снова предстояло, как минимум, пять миллиардов лет работы. Пять миллиардов лет каторжного вдохновения, которые так легко убить нажатием какой-то дурацкой кнопки во имя очередного малолетнего творчества.
 Пепел ещё витал в воздухе, но где – то в отдалённом уголке неба потихоньку начало проясняться.