Вестерн

Я – негативно побритый герой.
Прямо из камеры стекло-бетонной.
Милая Мери, Бог с тобой?..
Это не глория! Над головой
гриб выростает из бомбы нейтронной.

Кто не согласен – пойдёт на костёр!
В Царстве Небесном наточен топор.
Варфоломеевской ночью грейпфрутам
будет молится чья-то свекровь:
«Главный герой поедает морковь!..»
Жизнь по минутам!
Боль по минутам!..
Это не дикость, это – любовь

к тем, кто нигде не зачислены павшими.
Солнце без проса заходит в окно.
Были мы Вашими! Стали Вы нашими...
Время – вперёд!..
А сегодня в кино

лассо мустанга хватает за шею.
Как Вы считаете: чёт или нечет?..
Больше вопросов я не имею.
Светом «а джиорно» весь мир искалечат
словно Россию – подбросив идею
равенства, братства и общей семьи...
Точки там ставят на целых семь «и».

Серость и дикость!..
Закат Возрождения!
Даже в салонах нет развлечения!
Разные вкусы и разные мнения...
Реплики с низу! Притензии сверху!
Яишница в глотке исчезла давно.
Деньги – эпиграф к любому успеху.
Жизнь, как вино – но не многим дано!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Граждане, смейтесь! Нэопотеха:
робот орехи грызёт не для смеха.
Вечности нет и могильщиков нет...
Нашу судьбу разделил парапет.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бросьте ж затмение на обьяснение.
В картах глобально-тотальный масштаб.
Переливание, пересмотрение –
выросло мнение... Кто его раб?..

Тот, кто желая попасть в середину,
щупает пальцами женскую тень
и просит у Атласа, выпрямив спину,
сбросить в пучину завтрашний день?

Тот, кто качая гамак мракобесия,
выдул для публики мыльный пузырь,
рявкая строго – такая профессия –
«Товарищ!
Читаешь ли красный псалтырь?..»

Кто бы там ни был.
Все с толстыми шеями...
Правда – причиной грядущих смертей!
Чьё это тело качает над реями
простоволосый проказник Борей?..

Влево и вправо,
как маятник мается...
В чём заключается тайна Кремля?
Минуту спустя,
труп от боли срывается,
падает – вовремя рот открывается
и получается:
«...А-а-а!.. Земля-а!..»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Солнце. Подсолнечник...
Скалы и прерии...
Люди без скальпов и скальпы без ног.
Это реклама какой-то феерии,
с тонкой штриховкой над крышею мерии,
чёрным крестом да полынью дорог.

А кроме того – одноместные ямочки
и предисловье торговца вином:
«желающих вспомнить советы мамочки
или примерить белые тапочки...
Просим покорно, Вас ждут за углом!..».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Боже, милейший!..
Зачем Вы спешите,
пуще чем стрелки карманных часов.
Прочтите газетку. Ей Богу – прочтите!
Хотя б лишь вот эти несколько слов.».

«Сенсация века!..»,
«Свежие новости!..»,
«Русский еврей заимел броневик,
влез на него и горланит: мужик!
мир тебе дам я – подробности вскорости –
забудь на господ и свободу совести,
но хлеб твой и сало, достанутся мне!..».
«Царь за решоткою!»,
«Нет войне!».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Ну, как Вы считаете, будет война?..
Ах, Вы не политик, Вы не поэт..!
Вы не читаете наших газет..?
Что ж, старина, не Ваша вина,
что радость обычного шума полна,
как пьяная свадьба.
О счастьи трубя,
только с рассветом приходит в себя:
всеми забыта, похабно-смешна...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Эти картины, пожалуй, не новые.
Все мы небритые, все непутёвые.
Все мы когда-нибудь выйдем в эфир.
Ну, а пока, покупая билет
из Старого мира в Новый Свет,
и эмигрант я, и пассажир!..

Рейс: Севастополь – до самой Америки...
Нет ни надежды, ни прежней истерики.
Не о чем больше вести разговор!
Кто в этом мире теперь дирижер?..
Растаял последний российский бугор
на горизонте.
И, словно в укор,
дамочка с зонтиком прятала взор,
будто попала в незримые сети
прошлых восторгов.
Ех, русские – дети!..
Истории нет! Только сплетни да плети!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Местоимение – вместо имения.
Сын крепостного свободе не рад.
Антоном крещённый – во время рождения,
с грудой портянок и кучей наград,-
плыл по течению, без настроения.
Но,
заразившись чумой обличения,
снова газеты колотят в набат:

«Едет Деникин – гроза прохожих,
будет средь прерий бить краснокожих,
с ними в России ему не везло!..
Дайте патрон ему,
Богу назло!..».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прошлое строит для нас назыдание.
Первосвятитель сморкнулся в кулак:
«В тюрьму! Расстрелять!» –
поправил дыхание –
«Далее – ссылка... А с Вас - четвертак,

в фонд пострадавших от ожирения,
землетрясения и наводнения.
Сие предложение
за неимением
встречного мнения, станет решением
в постановлении... Жду одобрения!

Ну, голосуем!.. За трибом, триб.
Один воздержался! Один захрип!..».
Формулировка взглядов в окно...
Дамочка в то-о-олстом плывёт кимоно.
Вы не смеётесь?
И мне не смешно!..
Было ведь время!
Но вспомнить – грешно!..

А мистер Деникин на старой гитаре
бренчит по утрам, у них
в Анн-Арбаре:
что русскую тройку не гонит ямщик,
что даже комар и тот – большевик!
«И жить хорошо, и жизнь хороша!..»
Кусочек свинца, так и просит душа..!