Воспоминания о былой любви

Пародия в стиле В. Степанцова
 

Мои студенческие годы…
Как был тех лет беспечен смех!
Я вспоминаю Кавминводы
И пятигорский Политех.
Я так мечтал достичь успеха
На ниве инженерных дел!
Ну а теперь…мне не до смеха,
Не той я участи хотел!
Я проучился там впустую.
Но поступал туда не зря:
В его курилке роковую
Свою любовь увидел я.
Она достала пачку «Дона»
И так взглянула, прикурив,
Что даже стрелы Купидона
Запели свадебный мотив!
Про женщин-вамп и горских пташек
Забыл я, и не вспоминал
Про Кать, Ленусек и Наташек,
Когда Марусю увидал.
Помог мне друг любимый – Жора.
Он был умён, когда непьян,
Еврей, кутила, и обжора,
И героина страстный фан.
Он нас с Марусей познакомил –
От счастья я на стенку лез.
Не знал, что в будущем нескором
Свинью подложит мне Жорес!
Ну а пока я жил любимой
И стал приударять за ней,
Об истине неоспоримой
Забыл: еврей – всегда еврей.
Маруся больше всех любила
Себя и бабушкин наган.
Пекла, стирала, мастерила,
По выходным курила план.
Моя Татьяна пушкинская,
Есенинская Шаганэ
Коньяк вину предпочитала,
А классикам – Пеленягрэ.
Был одержим слепой я страстью
И, кажется, любил всерьёз
Я образ голубого платья
И обесцвеченных волос.
Читал ей пошленькие хокку
И намекающие танка,
В ответ я слышал: «Что без толку
Сидеть? Пойдём, у Жоры пьянка!»
Когда же я стихотворенья
Ей принимался сочинять,
Зевнёт Маруся: «Что за рвенье?
Давай без этого в кровать!»
И что ж…про Политех забыли,
Решающий забив мы гол,
И нашу жизнь заполонили
Походы, танцы и футбол.
Любовь ничто не омрачало,
И даже бабушкин наган
Мне Муся чистить доверяла,
Когда мы забивали план.
Лишь раз я уличил в измене
Её – и спьяну морду бил,
Она ж сияла: «Чтобы мене
Ты чаще нежно так любил!»
Я предвкушал очаг семейный
И страсть до гробовой доски,
Писал картину акварелью
«Маруся штопает носки»
Сняв комнату, я лесопилку
Взял напрокат, купил кольцо,
Представил Мусину улыбку
И тёщи радостной лицо.
Учесть все мелочи старался,
Прикидывал, кого позвать
На свадьбу…и уже собрался
Марусю я окольцевать,
Но перестройка тут грянула,
Пахнуло ветром перемен.
Маруся мне рукой махнула
И улетела насовсем.
Только куда? Мог знать лишь Жора,
Но он уехал – опочил
Его отец. Без разговора
Наследство Жорик получил.
Как я жалел, что не дождался
Борщей и штопанных носков!
Не зря я раньше зарекался
От водки, баб и косяков.
Я встречи вспоминал в беседке,
Искал потерянный Грааль
И бегал изредка к соседке:
Глушить сердечную печаль.
И, выпивая понемножку,
Страдал я эдак 10 лет,
Пока на глянцевой обложке
Не увидал фотопортрет
Моей любимой в пеньюаре,
Шелках и кольцах – во дела –
На чёрном кожаном диване
Маруся томно возлегла!
Бежали строки мимо взора…
Она известная модель,
А муж её – тот самый Жора,
И греет он её постель!
Забыл, Жорес? От передоза
Из смерти лап десятки раз
Я вырывал тебя, заноза!
И я тебя от зоны спас!
Как я мечтал, что диарея,
Инсульт, инфаркт иль геморрой
Сломит коварного еврея
А Мусю сделает вдовой!
Собрался я отмстить Иуде,
Но рок меня опередил:
Зимой поддавшийся простуде,
Ушёл Георгий в иной мир.
Маруся слабо огорчалась
(По швам трещал их долгий брак),
В Израиль навсегда умчалась.
А я надеялся…дурак!
С тех пор я пламенное чувство
Питаю: неприязнь к жидам,
Чтоб их когорте стало пусто!
А мы – с Бен Ладеном, «Салам!»
Сперва подавшись в Палестину,
Примкнув к движению «Хасан»,
Решил я вскоре, что покину
Сии места – и марш в Иран…
…Забыть Марусю слишком сложно.
Жалеть иль нет о тех годах?
О том, что счастье было ложно
Не просигналил мне Аллах!
Политкорректный вариант:
А счастье было так возможно!
И что теперь? Увы и ах!
Нет, не зажить сердечной ране,
С тоскою я навеки свит.
И жду, пока меня в Иране
Пришьёт какой-нибудь шиит.

Апрель, 2006 г.