Глава 5

Прошла неделя. Спозаранку
Собрались юные крестьянки
Идти к старухиной лачуге.
Уже проведали пичуги,
Что их спасенный жив, здоров.
Букеты полевых цветов
В лугах набрали, и наряды
Надеть получше были рады.

Старуха, поворчав немного,
Освободила им дорогу
И дверь открыла в домик свой.
Тут сразу шумною гурьбой
Впорхнули весело подружки,
Локтями щекоча друг дружку.
 
Увидев юношу, смутились,
Одни цветами заслонились,
Другие тут же у дверей,
Толкаясь, сели поскорей.
Краснея, на него глядят
И тотчас робкий прячут взгляд.
А он, их изучая лица,
Улыбкой доброю искрится:
"Ужель вы все ко мне пришли?
Так это вы меня спасли?" –
Те закивали головами.
"Благодарю вас, но словами
Едва ли выразить смогу,
В каком пред вами я долгу.
Вот горстка золота – возьмите
И меж собою разделите", –
И он вручил одной из них
Монет десяток золотых.

"Но кто же это разглядел
Живого среди мертвых тел?" –
Спросил он снова, и тогда
Зардевшуюся от стыда
Ту девушку на середину
Подружки вытолкнули в спину.
"Да ты красавица какая! –
Воскликнул рыцарь, не спуская
С нее завороженных глаз, –
Прошу, не откажи сейчас,
Позволь же мне тебя обнять
И как сестру расцеловать".
 
Она тюльпаном заалела,
Но отказать ему не смела.
А он, смущенную, скорей
Обнял, прижав к груди своей,
Не раз поцеловав ее.
"Скажи, а имя как твое?"
"Секрета нет, отец и мать
Адель меня решили звать, –
Сказала, поборов стесненье, –
А что до Вашего спасенья –
Так это ведь заслуга всех".

Тут девушек веселый смех
Нарушил милый диалог,
И если б кто расслышать мог
Подружек шутки и намеки,
То понял бы – Адели щеки
Пылали бы сильней в сто раз,
Когда б услышала сейчас
Их колкости в свой адрес. Но
Ей, к счастью, слышать не дано,
Что шепчут на ухо друг дружке
От зависти ее подружки.

Дверь отворилась, и старуха
Словами грубыми для слуха
Их поспешила разогнать,
Сказав, что нужно отдыхать
Ее больному, а они,
Лишь кроме глупой болтовни,
Не могут больше ничего.
 

Затем питомца своего
Какой–то травкой напоила
И спать под липой уложила.