Где-то то о! что ведомое

Где-то то – о! – что ведомое
С ума мной.
И вестью
Беспечнейшей самой –
На уста возлягшее…
Как непостижима осень проклятая –
Как Луна далеко –
Как Селена не самой предстала прилежной рабой и послушной.

Эхо!

На маленьких тоненьких лапках ступала душа
Заблудшая!
Эх! Ненужная…
Опостылили веки проёмов дверных –
И ресницы их хлопают –
Прямо в душу.

Кот заснул у порога зимы и поёт на ночь странные рыки земные.

Неокрытые спелые крылья с небес
Мне на руки попали –
Верно, ангел опал один до земли.
Или крылья свои
Проиграл до зимы –
Эх! чертяка!

У раздетой разинутой раны, где толкаться сбирались зеваки –
У раскрытых клетей и одетых в вечерние платья синиц –
В коликах странных плакала дщерь незабытой весны –
А зима только снегом кидалась – и холодом мышцы сводила.

Ааааааааа!
Ни минуты смеянья.
Ни момента тревоги на подушечках пальцев
И подушечках лап –
Кот прищурил глаза –
Пёс рычал.
Кот молчал.
Кот наплакал.
И в брызгах пёс весел и добр скитался –
Не нашедши дороги –
Он подкрался для глажений рук –
Он подкрался и клянчил касаний загривка.

Среди молний одышкой зима забралась в одеяло –
И закутанной тайной она поразила нутро.
Сердце камнем. И трещины также по камню –
Сердце будет как чаша средь гор –

Поступь рыси и рыхлы следы средь зимы
Среди снега.
Средь любви.
Среди кож.
Среди уст.
Средь очей.

Оцелованный рай на горбушке горячей.
Оцелованный край не устный.
Не молчание с уст.
Не в тиши среди грусти.
И пустыни и ласковы будут морозы,
Окаймят и уйдёт незабудка с панели одежд на молчащую стужу замёрзнуть навеки…