Баба яга

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЯГА И ЕМЕЛЯ

Катастрофа

С синячищем на бедре
Бабка плавала в ведре.
Бабка плавать не хотела –
В кипятке она потела,

Да и слыхано ли дело,
Чтоб Яга да "залетела",
А изба пустилась в пляс?!
Вот про то и будет сказ.

 * * *
Вместо ступы архаичной
Стреколет вполне приличный
Бабку по небу возил,
Егозил и стрекозил.

Но побилась мотоступа:
Только прыгнула с уступа,
Тут такой пошел трезвон! -
Акт устроил кот Мирон:

Мало было просто сглаза,
Перешел еще, чумазый,
"Черной кошкой" бабке старт,
По пути наклал "петард":

Проиграв Стрельцу пальто,
Кот заправил долото,
Им он вскрыл амбар Стрельца –
Цап бадейку холодца,
Заодно для променада
Слопал короб мармелада,
Пировал весь день, а в ночь
Всё де…мом полезло прочь:
В свежих капельках "росы"
"УТРО ВЗЛЁТНОЙ ПОЛОСЫ" –
Живописная картина
Кисти жертвы желатина.
Тем же часом стреколёт,
Поскользнувшись о помёт,
Обломал о скалы лопасть, -
Полетела бабка в пропасть.

Тут бы делу и конец,
Но внизу скакал гонец
Ко столичному Приказу,
Строго следуя наказу
Почту цареву беречь!
А под ним пыхтела… печь.


Емеля

Не узнать в гонце Емелю:
Красотою равен Лелю,
Сажень добрая в плечах,
Соколиный блеск в очах!

Только вот ведь незадача,
Сжавши зубы, чуть не плача,
Сон не мог преодолеть,
Сколь ни силился терпеть, -

Задремал в "седле" бедняга…
Тут и верная "коняга",
Перейдя на плавный шаг,
Чуть не грохнулась в овраг.

Сполз Емеля с теплой печки,
Покряхтев, что нет уздечки,
Подложил "коню" дровишек –
Сушняка и жарких шишек,

А себе решил – картошку,
Вынул ложку, вытер плошку,
Зачерпнул ведром водицы
Из ручья, где пьют лисицы,

Кваса штоф, краюха хлеба
Появились будто с неба…
Тут, откуда ни возьмись,
Бабка в воду и свались!

Позабыл сказать я сразу:
От рожденья иль от сглазу
Бабка карлицей была –
Вот такие, брат, дела!
Не хочу родню обидеть,
Но в лесу, извольте видеть,
Нету дыма без огня:
Молвят, вся ее родня
(не видать из-за плетня)
По последнее колено
С папакарлово полено!

Ну, а шурин Черномора –
Тот и вовсе был умора…
Но ведерко у Емели,
Доложу, на самом деле, -
Здоровенная посуда
На картошечки полпуда!
Вот оно и получилось,
Что в ведерке уместилось
(Сомневаться не моги!)
Тело бабушки Яги.

Но вернемся в нашу сказку.
Испытала баба встряску:
Емельян здоровьем крут
И совсем не лилипут…

Покосился он на "диво",
Из штанов достал огниво,
Высек кремнем огонек,
Под ведром зажег пенек:
"Вот, бабуля, и попалась!
Покипишь в ведерке малость…
Али ты уже забыла,
Как из Ваньки щи варила,
А на семь богатырей
Насылала упырей?
Сколько доброго народа –
И красавца, и урода
Заманила ко порожку
На волшебную окрошку,
Но, плеснув отравы в кружку,
Извела ни за полушку…

А к утру, прижавши ушки
После шабаша-пирушки,
Что солила ты в кадушке?
Чем игралась на подушке?!

Сколько молодцев прекрасных
В заблуждениях напрасных,
Кто пешком, а кто на дрожках
В твой притон на курьих ножках
Притащились на свиданье? –
Кто зачем: кому гаданье;
Кто искал царевен бледных,
Кто дворянских льгот наследных;
Кто желал каменьев, злата;
Кто – заклятья для булата, –
Каждый шел, поверив в чудо!
Ты ж: которого на блюдо,
А которых на погибель –
В темный лес - в Кощеев флигель…

Слушай, Ёшка, мой наказ:
Отпущу в последний раз,
Но гляди! В ведро вернешься,
Коль за старое возьмешься, –
Не взгляну на малый рост
И на то, что нынче пост,
Мы, Яга, народ отважный,
Пусть местами и продажный,
Но проснется Русский дух –
Всё развалит в прах и пух!"

Попугал Емеля бабку,
Ухватил ведро в охапку
Да и вытряхнул в ручей:
 "Убирайся прочь с очей,
Дале быть с тобой претит –
Пропадает аппетит!"

Он не стал варить картошку,
Отщепнул от хлеба крошку,
Уложил на место ложку,
Выпил квасу на дорожку,
Безо всяких дураков
Взлез на печь и был таков!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ИЗБУШКА НА КУРЬИХ НОЖКАХ

Деревянное творенье
Сотни лет не знает тленья,
Тяжко спит в тиши изгнанья
Страстотерпцем заклинанья…

Но однажды "рвет одежды",
Возвращаясь к сути прежней,
Изумляя поднебесье
Режиссурой свежей пьесы,

И чудит во мраке леса
(Что засох от скуки пресной)
Офис бабушки Яги –
Мрачный сруб да две ноги!


Зелье

Шла избушка жутким плясом,
Пахло гибелью и мясом,
Соловей свистел над лесом –
Рассыпался мелким бесом,
Солнце пряталось за тучи,
А они сбивались в кучи,
Сторонясь огня и чада
Из трубы «лесного ада», –
То Яга над жаркой печью
Разражалась скорой речью:
Через слово – заклинанья,
Следом вопли, бормотанье…

Ей в ответ, пугая леших,
По Избе с небесной плеши,
Обозлясь на всех подряд,
Хрястал молнии заряд!

 ***
На плите бурлит огромный
Чан, а в нем отвар скоромный:
Доспевает зелье вражье –
Не баранье, не говяжье
 
Отвратительное зелье -
Дарит скорое похмелье,
Но похмелье не простое,
Как с медового настоя!
Не успеешь оглянуться,
А уже мослы не гнутся,
Глаз потух, язык запал…
Жил-да-был и вот, пропал!

Тени прыгают по стенам,
А из чана прется пена,
Принимая форму кожи,
То ослиной, то бульдожей:
Злые рожи "корчат рожи",
Бабку теша (видно, вхожи!)
Глядь: в котле уже Кощей –
Прогоняет всех взашей! –
Красноглазый, медноликий:
В полутьме вбирает блики
От угольев из печи:
Жуть такая, хоть кричи!

Утомляют печь поленья.
Бдящим доктором от лени
В топку тычет кочерга…
А над всем царит Яга!

 
 * * *
У Яги от Емельяна
Дрожь в ногах и в сердце рана.
Для отместки и обмана
Пересмешника-буяна
Пригласить решила в гости,
Извести его, а кости
На потребу лютой злости
Бросить в яму на погосте.

Колдовскою приговоркой
И отвратною касторкой
Заправляет ведьма яд,
А глаза на дверь косят…

Лед белков в прожилках крови,
Переносье скрыли брови,
Пальцы рук, дрожа от страсти,
Мечут карты черной масти,

В довершенье сей напасти
Желтый зуб грозит из пасти
(обнажив тупое жало
так, что пена побежала)
Цапнуть прямо через сруб
Емельяшу в белый"круп"!

 * * *
Месяц в небе съела ночь?
Разбежались звезды прочь? –
Даже им бывает страшно
 и блистать во тьме невмочь! –
Ночь…
 И вам передохнуть
Будет к пользе: завтра в путь
Вслед за печкой и гонцом
В Ёшкин лес, к избе лицом.

Ну, а чтобы слаще спать,
Буду в ушко вам шептать,
И от страхов полечу:
(мне и это по плечу!)

Скажем так: изба-квохтушка
Топчет травку на опушке,
А внутри её старушка
Варит суп в нарядной кружке;

Из трубы дымок струится,
В небе облачко резвится,
У резного у крылечка
Конь привязан за колечко…
– Конь?? Да это ж наша печка!


Вы проснулись?! – Вот и ладно:
Слишком долго спать накладно.
Продолжаем в том же духе?
…Емельян спешит к старухе…

Изба и Емеля

Допыхтела чудо-печка
 до избы.
А где ж крылечко? -
Слева бор, и ельник справа,
Позади шумит дубрава,
Ну, а прямо перед носом
Темный сруб не шитый тесом:
Закопченый "склеп" без окон,
Над трубою дыма кокон,
Нет двери и нет ступенек.
Рядом ступа. В ступе – веник.
Колыхается постройка
Над землёю, будто койка,
Подпирают дом Яги
Две мосластые ноги –
На куриные похожи:
И грязны, и толстокожи.
Ни штанов, ни юбки нет.
Из одежды - лишь браслет...

Неприступна, неучтива,
Отвернулась к лесу "дива",
С высоты своих карнизов
Презирает всех, кто снизу!..

Емельяша рассердился:
– Я на "зад" глядеть явился?!
Повертайся к лесу задом,
А до нас – своим фасадом,
Зван на ужин я хозяйкой,
Я – Гонец, – не попрошайка!..
Лезть в трубу, как твой седок?! -
Предъявляй-ка передок!

Покачнулся сруб сердито:
– Я, хотя не Афродита, –
Не тебе мой пол топтать!
Ишь, повадились роптать…
Вишь, стою не так, как надо,
Не достало им парада,
Не дадут снести яйцо, –
Подавай-ка им крыльцо!
Мне ж на лес глядеть пристало…
Там - Соловушко-Свистало,
От евонного огня
Кружит крышу у меня!

А на вас на голодранцев –
Словоблудников-поганцев
Вмиг отыщется управа:
Вон в котле кипит отрава! –

Тут избушка замолчала,
Прикусив язык-мочало:
Ну, как бабка услыхала,
Как изба "спасла" нахала?
Разболталась, как сорока:
Тайну выдала до срока!

А Емельке (парень – дока)
Обернулась пользой склока:
Подглядел в колоде туз –
Намотал себе на ус!

Знать, всерьез изба струхнула,
Так с досады ступу пнула:
Веник прыгал по двору
И забился в конуру.

Поворчала, поскрипела,
Но потом слегка присела,
Повернулась, и теперь
Объявилась в стенке дверь:

Дверь – не дверь, а крышка гроба,
А за ней – избы утроба.
Что внутри? – Поди проверь!
Кто-то рвется через дверь…

Емеля и Яга

Дверь зашлась в злорадным скрипе:
Изнутри, как в жутком клипе,
Замелькали тьмы посланцы –
Рукокрылые поганцы:
Перепонки крыл беззвучно
Режут воздух, нагло, кучно,
Облепляют черной тучей
Неотвязною, липучей, -
Как с кровавого похмелья
Алчут соков из Емели
И роятся (знать, припёрло!)
Вкруг героя, целясь в горло…
Но с душой осталось тело
(Видно, бабка не велела),
Летуны, как по команде,
Убрались. А на веранде
Ёшка, цыкнув упырей,
Объявилась у дверей,
Улыбается без злобы,
Но глаза, как две амёбы,
Обволакивают взглядом,
 словно ядом…
 С нею рядом
В щель двери воткнулась морда
И зевнула с чванством лорда,
Распахнув свиное рыло, –
В общем, очень даже мило!

Морда спряталась.
 А бабка,
Теребя слюнявчик-тряпку,
В плотоядном наваждении
Засопела с наслажденьем:

"Гостем будь,
 соколик ясный!
Обижаешься напрасно
Ты на бабушку, поверь.
Топай прямо в эту дверь!"

Бабке в тон изба присела
И, дурачась, засвистела
в дымоход: "Ку-ка-ре-ку!",
В реверансе сделав "КУ".

Книксен был вполне удачный:
Под избою, кракнув смачно,
Ступа треснула на части,
Завершив чреду несчастий,

А изба, не чуя мата,
(от природы глуховата)
Опускалась ниже, ниже…
До Емелюшки поближе
Наклонила свой "острог"
И подставила порог.

Заскрипели половицы –
Емельян взошел в темницу…

Поглядел на царство мрака:
"Тут не сыщешь к пиву рака!
Эко, бабка… жизнь-изнанка?
И живешь ты, как поганка!"

Шасть вперед, а бабка – следом:
"Накормлю тебя обедом…"
А сама затылок гостя
Сверлит глазом, полным злости:
В колдовской геенне взгляда
Вскипятить Емелю рада!

…Словно облачко тумана
Настигает Емельяна,
Вдоль висков его струится,
Леденит и внутрь стремится,
Выключает клетки мозга,
Превращая в мякиш воска
То, что делает Емелю
Мужиком, по крайней мере,
В темной нише подсознанья
Миражей возводит зданья,
Проплетает нити страха
Между нервов – злая пряха, –
Под конец неравной битвы
Вносит хаос в биоритмы…
Нудной рифме в унисон
Впал Емеля в полусон…

Белый рояль

…Видит чистую светелку.
В ней красотки-перепелки
Мух залетных уплетают,
А в сенях рожок рыдает
О любви к заезжей арфе –
То ли Фёкле, то ли Марфе.
За окном рояль ярится –
Соловья обставить тщится,
Ну, а в центре помещенья
Стол, накрытый угощеньем:
Край от хлеба, соль в солонке,
Четверть первой самогонки,
Лук и рыбка в растегае,
А в кастрюле суп "играет", –
Там ни густо и ни пусто:
Хрен, морковка и капуста!

Вот уже погнало слюнку…
(знает бабка чудо-струнку
мужика: его живот…)
Он уж и ложку тащит в рот!..
Печь, почуя плохо-дело,
Под окном затарахтела:
"Не бери, Емеля, ложку!
В супе яд! Хозяйка – Ёшка!!"
Емельян почти не слышит:
Только харч его "колышет"!
Но вошло занозой слово –
Всколыхнуло память.
 Снова
мысли роем закружились,
Попритихли, вновь забились,
В голове пошли волчком,
Так, что волосы торчком!
Емельян застыл в смущении
Над горячим угощеньем,
Шлет мозгам распоряженье
Дать свои соображенья –
Разобраться в сути дела:
Почему как вата тело;
Отчего в окно влетело
И гвоздем в башку засело,
Причиняя беспокойство
И душевное расстройство,
Слово "суп" – простое слово:
Чем, к примеру, лучше "плова"?!
И почто в окне рояль,
Бросив хныкать пастораль,
Словно черт ему не брат
Грохнул в клавиши набат?
(В том рояле у крылечка
не признал Емеля Печку!)
Но… опять в мозгу заело,
Словно тесто перепрело,
И никак в его сознанье
Не идут воспоминанья!

Заорала печка снова:
"Отряхни с себя оковы!
Здесь похуже "Черной кошки",
Емельяша, "делай" ножки!!"

У Емели сей же час
Пелена слетела с глаз!

Огляделся, бросив ложку:
За спиной застыла Ёшка;
Вместо хлеба, вместо соли
Пауки да царство моли!
Где тут были перепёлки?

Перепелки?? Палки-ёлки! –
Две упревшие совищи
Молча пучили глазищи
Да привратник – вепрь лохматый –
Выл в сенях, прося зарплаты…
Во дворе же у крылечка –
Не рояль, а чудо-Печка!

Что за прелесть эта печка –
Раскаленное сердечко:
Довезет и обогреет;
Спать уложит – сон навеет, -
И кормилица, и конь,
Свежий ветер и огонь!

Ну, а если туго станет –
На двоих ума достанет:
С ней в дороге не страшны
Ни друзья чужой мошны,
Ни мороз, ни дождик хлесткий,
Только вот… штаны в извёстке!

Тяжелеет взгляд Емели…
Как ладья в плену у мели
Без руля и без весла,
Бабка к месту приросла…

Тут изба сказала "Кряк!" –
То в сенях возился хряк.
Поглядел гонец на дверь:
– Ты из нашей сказки, Зверь?
Принеси ведро, любезный,
Потому как бесполезно
Совесть Ёшкину будить,
Хватит ей народ травить,
Вот сейчас спроворим супчик
Безо всяких ваших штучек –
Станет вместо постных щей
Борщ из бабкиных мощей!

Подмигнул Емеля Ёшке,
Постучал по плошке ложкой, –
Мигом след её простыл
Без метлы и без ветрил!

– Во народ! Ужель не рады?
Вылезайте из засады! –

Две совы, паук да моль
Оседлали антресоль
И таращились оттуда
На Емелю, как на чудо!

– Что ж, пора бы знать и честь:
Загостился, словно тесть…
Ты поди, мой верный конь, –
Разводи скорей огонь!
Печка радостна "заржала"
И… на клавиши нажала…
(вот, опять я про рояль! –
оклематься не пора ль?)

Емельян залез на печь,
Крикнул "Н-н-о!", хотел прилечь
На привычный "пьедестал"…
Тут от солнца лучик пал:

На трубе блеснул браслетик,
Словно цветик-семицветик,
Печка словно бы замялась…
Может просто застоялась?
Оглянулся Емельян
На развенчанный "шалман":
Постно горбилась избушка
(К лесу задом!) словно клуша;
Две совы, паук и моль –
В глазки им попала соль?
Вепрь салфеточкой махал –
Был он вовсе не нахал.
Тут Емеле стало грустно:
Так невинно, безыскусно,
Декорациями сказки
Оставались эти глазки
(Отработанные маски? –
Им хотя бы каплю ласки!)

Про то, как жил Вепрь

Что с того, что Вепрь "ужасный"?
Он – по-своему несчастный:
Без зарплаты и без хрюшки –
Сухомятки, постирушки!

Про то, как жили две совы

Совы старились, как мебель.
Бабка – тот еще фельдфебель –
Вынуждала бедовать,
Не давая вволю спать:

Ночью птицы колдовали,
Утром бабке подавали
С мухоморами фасоль,
Сами ж, плача, ели… моль.

Стыдно было сей напасти:
Есть товарок по несчастью.
Нет бы совам мышку съесть?
Или даже штучек шесть!

Но мышей давно не стало:
Бабка всех перетоптала,
Извела без сантиментов
Для своих экспериментов,

И теперь башкою вниз
Новый вид летучих крыс,
Поутру избу поганя,
Вис, как щуки на кукане.

Тучи этих отщепенцев –
Вурдалаков-превращенцев
Ночь шныряли по "квартире",
Норовили, словно в тире,
Впиться (бабка – не указ!)
Прямо в мудрый совий глаз…

Про то, как жила моль

Моль жила ничуть не сладко
В драных платьях и подкладках:
Хоть бы шерсти старой клок
(бабка ходит без чулок),
И вдвойне была несчастна,
Потому, как ежечасно
В совах бедные букашки
Отходили на какашки!

Про то, как жил паучок

…Паучище – рылом страшный –
Подвизался в "ряд калашный"
Добрым сердцем Квазимоды:
Переваривал невзгоды,

Заодно – вреднючих блох.
Как товарищ был не плох:
Не усердствовал особо
На прокорм своей особы:
Моль не ел принципиально!
Выражаясь фигурально:
Жил он счастливо и немо.
Но потом пошли проблемы:
Бабкин прайд безмозглых крыс
Всё вокруг ломал и грыз;
Рукокрылые кретины
Рвали ночью паутину,
А откуда ждать подмогу
На "воздушную тревогу"?
Бедным совам по утрам
Впору было б к докторам,
Бабку звать – себе дороже:
Спустит панцирь вместе с кожей
За опричников-детишек-
"мотыльков-прелестных мышек"!

Так и мыкал паучок
Горе, прячась в косячок
Над дверями в щелке где-то,
Утром снова плел тенета…

Команда

– Да куда ж от вас деваться?
Вот уеду, – может статься
Воротится Ёшка вновь
И заладит портить кровь!

Как-никак: живые души…
Вон сидят, прижавши уши,
До земли "повесив нос"
(если б он у них отрос).

Ты, Изба, погрязла "в прозе":
Ревматизме и артрозе,
До скончания веков
Не сносить тебе оков!

А вглядишься – Афродита…
Дак и я без простатита.
Соловей? – Он "журка в небе",
Я ж – синичка. И при хлебе!

Значит так! Заместо плача
Улыбается удача
Только тем, кто любит прыть:
Будем семьями дружить!

Будем жить, как Монте-Кристо:
На трубу твою монисто
Закажу из драхм заморских,
А манто – из лис ангорских,
Подружу тебя я с печкой –
Вот уж доброе сердечко!
Перстенек тебе на ножку –
Золотой! – не понарошку!
Будешь есть паштет из зайца,
И нести златые яйца!
Тут у нас петух Вандам…
Он – любимец зрелых дам!
(Ты ж и впрямь не виновата,
Что слегка великовата)
Он красив и родовит,
А дерется, как бандит!

Я бы смог и в роли сватьи,
Печь "расколем" на оладьи,
И умаслим жениха
Благолепием стиха.

Моль подсыпет с крыльев пудры –
Не пристало жить лахудрой!
Подновим тебе стреху,
Где топтаться жениху,

Справим свадьбу, стало быть!
Вепрю дело: сторожить;
Паучку – накидки плесть;
Совы? Им особа честь:
Будут радовать людей
Филлигранностью идей.
Вепрь сколотит круглый стол,
А по центру врежет кол;

На кону приладим стрелку,
А крутить попросим белку, –
Выйдет славная игра –
(тут висты, а там "гора")
Вроде зеркала царевны –
Прорицать попеременно:
Что случится и когда, –
Веселее, чем "Балда"!

Совам – лестно и не тесно –
Председательское кресло!
По рукам?! – Быстрее в путь,
Хватит тут "баранки гнуть"!

 * * *
На большой лесной дороге –
Не телега и не дроги:
Завивая пыль столбом,
Мчится печь, за нею дом!
Печь фырчит в азарте скачки
На Емелькины подначки,
А в избе, сглотнув стакан,
В страхе хрюкает кабан.
Между хрюками пикантно
К небесам неслось бельканто:
Две совы, паук да моль
Хором брали "ля-бемоль"…

Пропылила кавалькада
В бархат теплого заката,
Вдаль – туда, где синий лес
Притомился без чудес!

Баба Яга

Отчего-то бабку-Ёшку
Жалко сделалось немножко:
Ей досталось в этот раз…
Значит, будет новый сказ!