портреты. ч. 2

с другой мы встретились тогда, когда
возникла обоюдная надоба: не то, чтобы любви, -
(на такое ни я, ни она, глядя под ноги и
оглядываясь назад, уже не решались),
просто ствола себя в мыслях-голове-сердце кого-то другого.
плюс была зима, нехватка тепла, что-то такое…

и я, и она писали стихи и пытались прозу,
смаковали бессонницу, говорили с деревьями,
хлипко, но – фотографировали, иногда выходило здорово,
носили фенечки, будучи уже очень даже взрослыми,
любили ткани в клетку, теплые вечера, осень,
простые гитарные мелодии,
когда счастливы дети, когда
солнце целует в губы, а море щекочет пальцы;
мужские свитера, экспрессивные строчки.

было общим: задаваться вопросами, страсть,
не спать по ночам, цветаева, бесконечная патока кофе,
весенняя трель внутри под созерцание рождения листвы
и поэтические бдения – бредение образами.

было разнящим: города, возраст, цвет волос и глаз,
семейное положение; разумеется, прошлое и, как следствие,
способность|решительность чего-то еще в своей жизни менять,
и процент, на который позволяешь себе чувствовать.

мне не хватало, но меня хватило на достаточно долго.
я назвала лето именем ее города,
я вырвалась и приехала.
трое суток внутренних трясокконвульсий инстинктов в поезде.
подтверждение того, что сны не сбываются уже на перроне.

я шагала по ее земле и чувствовала сперва всю дикость,
а позже – странность ситуации: быть здесь в её отсутствие.
я шла дорогой, которой она ежедневно ходит,
дорогой к ее дому, искала|нашла её квартиру, за дверью которой была
только её жена. и мы душевно пообщались сквозь|из-за запертой двери.
тем временем она нежилась в море, не зная, каким щенком я могу быть
в этом ненужном и чуж(д)ом мне городе.

а потом я сидела на лавочке,
впечатывая через глаза в себя,
сквозь дым sweet cherry,
стараясь предельно запомнить,
какая на 6-м подъезде дверь,
каким кафелем выложена стена,
какие объявления на стенде “информация”,
пялясь на совершенно тупую надпись “enter”
над самым входом.

и тут щен во мне - методом тыка – вдруг неожиданно –
нащупал и выбрался
через другую дверь
(была ночь|темно-но, наверное,
над той дверью была надпись [“exit”]).

и не то, чтобы на меня снизошло про-свет-ление.
и не то, чтобы я вмиг перестала чувствовать то,
что влекло меня сюда.
и не то, чтобы я, как говорят недалекие люди, -
разочаровалась… но тогда
я неожиданно|[долгожданно]|стремительно поняла,
что того, чего нет, - не будет никогда.

…и люди в вагоне метро, несущем меня на другой конец
города м.с.к.в.а., поглядывали на меня равнодушно и воровато.
и мне искренне жаль,
что я не запомнила тойсвоей застывшей маски.

=а потом настало утро, а её уже не было=
вернее, не было (больше) меня. для неё|в её жизни.

но ведь ирония судьбы никогда
не заставляет себя долго ждать,
и вечером вторых суток обратной дороги в поезде
мою скрупулезно возведенную тишину
нарушил звонок её, вернувшейся в город.
тишина – хрупка, но что звук против (про)света,
вымученного у пустоты и тьмы?

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
/за скобками/

p.s. помнишь,
я писала тебе:
“ненавижу. самая любимая ты
и сука ты”
помнишь.

тогда
это (п)оказалось непонятным тебе,
но может быть,
теперь ты
перестанешь сомневаться,
что птицы любят упрямо,
когда они еще так юны.
до последнего шевеления воздуха в крыльях.
до полной потери оных.

(17 авг.-сентябрь-26 ноября о6.)