О квашеной капусте, Джеймсе Бонде и ментальных кон

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ,
в которой автор сетует на фазы луны, наблюдает закат и призывает оздоровляться массажем.

«Вопрос: Напиши мне, пожалуйста, какие мои стихи
кажутся тебе созданными на основе моих личных эмоций.
Ответ: В той или иной степени - все. Другое дело,
что у тебя зачастую действительно идет некоторый перебор,
возможно, с конструкциями ментального плана. Но даже эти
конструкции мне кажутся вполне хорошими.»

(из переписки)


Добрый день, господа и дамы.

Спешу вас обрадовать – графомания не лечится.

Также довожу да вашего сведения полученный мной на практике вывод: высшее образование нисколько не влияет на процесс квашения капусты. Знаю я одну графоманку с высшим образованием – на днях полведра очень перспективной капусты вынуждена была отправить в утилизатор. Обидно, если честно. Свекровь говорит – луна была не в той фазе.

Есть повод задуматься.

А еще раз я недавно задумалась, что создать новое в литературных жанрах практически невозможно. «Все уже украдено до нас». В смысле – все уже кем-то пережито, проанализировано, ментально сконструировано, раскроено, сшито, изношено. Причем много раз.

Неповторимо только наше восприятие. Единственный эксклюзивный инструмент творческого человека – фантазия. Чем ярче фантазии человека, чем искренней вера в возможность реализации проектов, на первый взгляд совершенно иллюзорных, тем вероятнее воплощение этих ментальных конструкций в объективную реальность.

Каждый из нас бывал участником событий, спровоцированных собственным воображением. На прошлой неделе я, в предвкушении выхода фильма «Казино Рояль», купила диск «Бондиада. Зе бест» с целью оживить в памяти проделки живучего, как крокодил, агента. Вечером я уселась поудобнее в кресло и приступила к просмотру. Я не знала, что сын до этого оставил в плейере совсем другой диск. Я была уверена, что, хоть и не с начала, но смотрю один из фильмов о Джеймсе Бонде. Минут через сорок меня отвлекли и уже позже, когда я пересказывала домашним сюжет, я выяснила, насколько ошибалась, находясь в плену собственных иллюзий.

На самом деле я смотрела «Змеиный полет». Меня не смутили ни размытый сюжет, ни слабый саунд-трек, ни заурядность примы.

Что греха таить, вашу покорную слугу не смутило даже то, что главную мужскую роль в фильме исполнял Сэмюэль Л.Джексон.

Ибо я верила.

Обращение фантазий в реальность обусловлено их целесообразностью. Бонд-негр нецелесообразен, поскольку сейчас актуальны другие средства материальной отдачи от эксплуатации этой ментальной конструкции. Но как знать? Может, пройдет время, и афробританское воплощение легендарного образа найдет своего зрителя.

Всем известно, что закат красного цвета. И много времени должно было пройти, чтобы наши пращуры определили заход дневного светила, как «закат», разделили белый свет на радугу и присвоили каждому ее цвету собственное имя. Но и в те мамонтово-саблезубые времена были уже отдельные товарищи, которые, подыхая от голода и общей неудовлетворенности, сидели на краешке обрыва в невыразимой мерихлюндии и думали: красен ли закат, розов или алово-лилов. Алая лиловость заката казалась большинству нецелесообразной. Но сегодня цветовые фантазии Дали оцениваются миллионами.

Прогрессирующе быстро человеческое мышление стало развиваться после того, как какому-то фантазеру пришло в голову давать названия оттенкам, наделять свойствами то, что является частью от целого, и выделять суть из явлений второстепенных и косвенных.
Конечно, не всем покажутся органичными подобные практики. Кому-то вполне достаточно того, что закат красен. Но как опыт, как оздоровительный, стимулирующий массаж мозгового вещества, как дополнительная попытка отразить и определить какой-то самый неуловимый нюанс бытия, любые творческие манипуляции с конструкциями ментального плана необходимы и актуальны.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ,
в которой автор попытается рассуждениями о языке завуалировать свое пристрастие к чтению желтой прессы, но вы то все понимаете.

«Язык до Киева доведет.»
(поговорка)

Посредником между людьми в их нелегком труде по отражению далеко не совершенного мира стал язык. Говорить или писать о языке графоману – небольшой грех и даже не тавтология, но, все равно, имеет много подводных камней, так как что такое язык, энциклопедисты определили давно и прочно. В основном, это - средство. Причем чуть ли не панацея: и средство человеческого общения, и социальное средство хранения и передачи информации, и средство управления человеческим поведением. Разновидностей языков великое множество. И они тоже классифицированы и распределены, являясь хлебом насущным для специалистов различных сфер, областей и профессиональных вотчин. Лингвисты, филологи, переводчики всех времен и народов с удовольствием скажут: язык - «это наша корова. И мы ее доим.»
Смею утверждать, что язык - это еще и способ получать удовольствие.

Кроме того, язык – самостоятельное, половозрелое средство, способное к размножению любым путем: почкованием, метанием икры, делением пополам. Язык живородящ, в конце концов.
Некоторое время назад в прессе мелькнула статья о том, что доблестная «Интеллиджент Сервис» не имела за всю свою историю провалов на языковой почве. Агенты 00Х всегда неуязвимо точно овладевали акцентами, артикуляцией, интонированием, паузированием, прочими особенностями вражеского языка. А ведь не всегда получалось вербовать сексотов из числа аборигенов. Такого знания иностранных диалектов достигали неоднократно проверенные и закаленные собственные кадры британской разведки, родившиеся в Англии и проверенные на лояльность до десятого колена.

Как же это получалось?

Если откинуть из прочитанной мной статьи всю желтизну и чертовщину, то в ней остается одна будоражащая воображение мысль: любой язык, на котором сейчас говорят люди, имеет некую определенную совершенную ментальную ипостась. Эту ипостась человеческий мозг, овладевший определенными навыками, может усвоить всю, разом, единым целым. Достаточно лишь короткое время пообщаться с настоящим носителем языка. Некоторым гуру этого знания, тренирующим английских Штирлицев, достаточно пятнадцати слов.

Заманчиво, не так ли?

Представляете – не нужно сидеть и нудно вдалбливать в мозг все эти «паст индефинит» и неправильные глаголы. Достаточно спросить у сошедшего на берег моряка в порту: «Как дела?», чтобы через несколько минут заговорить на совершенно неведомом доселе языке.
Вот он – полиглотский рай.

Считается невозможным изучить таким образом латынь, древне-греческий. Молчат и египетские папирусы, и шумеро-аккадская клинопись. Очень просто – нет носителей. Нет мозгов, в которых эти языки воплотились бы в особую информационную матрицу, отражающую мир. Языки умерли по-настоящему, всерьез.

Но и те языки, что сейчас живы, требуют периодического обминания, как тесто. Иначе – скиснут. Языком должно быть удобно пользоваться. А уж чтобы написанное где-нибудь в Ставрополе захотели прочесть в Киеве, Петербурге, Москве, нужен не просто «удобный» язык, а язык супер-пупер.

Вот такой :-Р

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ,
в которой автор подпевает попсе, но вовремя спохватывается и затягивает «Марсельезу».

«Люди готовы идти пешком, ползти: «Что он сказал?»
М. Жванецкий, «Про юмор».

Скажите, случалось ли вам беседовать с людьми, которые вроде бы и говорят по-русски, и рот открывают широко, и дышат равномерно, а на выходе – абсолютнейшая труха? Если не встречали – поздравляю: у вас нет телевизора.

Вообще, жизнеспособность мысли или образа определяет именно устная речь. И не стоит оглуплять потребителей слов: если песни какого-нибудь Димати популярны, Димати - молодец. Маленький, сиюминутный, но молодец. Насколько невнятными кажутся высказывания творческих людей по поводу собственной популярности: «Меня «Сельская старь» печатает, «Неновый мир» от меня без ума, «Москва-река» по мне плачет.» Ключевое слово «печатает». Конечно, у журналов есть свой почтовый индекс, тираж, а, значит, и читатель подразумевается. Ничуть не вызывает сомнений и компетентность уважаемых редколлегий. Но… где и как часто печатались авторы «Марсельезы»? А «Маленькой елочке холодно зимой»?

На мой взгляд, любая творческая потуга, пережившая своего создателя, имеет на себе печать гениальности. Часто бестолковой, но все же гениальности. В самом деле, ну какой толк от «Чижика-пыжика»? Его пожелавший остаться анонимным создатель даже предположить не мог, что по прошествии времени чижу поставят памятник, который будут периодически воровать, а милиция станет его разыскивать, а скульпторы будут его заново лепить, а городские власти будут его устанавливать, а оплачивать все это будут налогоплательщики. А если б знал, то, наверное, ни за что не пошутил бы так легкомысленно про алкоголезависимую птицу.

О пользе «Марсельезы» говорить вообще кощунственно.

Понятно, что благодаря «продвинутым» технологиям популяризировать можно все. Но из «продвинутого» основу популярности составит то, что удобно и хочется произносить.(«Я беременна, это временно» - почти совершенство.) Следовательно, если графоманствующий литератор или литераторствующий графоман хоть сколько-нибудь уважает свой труд, то он приоритетно скажет не «меня печатают», а «меня читают». И желательно, чтобы действительно читали и читали вслух, да еще и наизусть. И не путать, когда поэты и поэтки сами читают свои стихи, а публика благосклонно ждет продолжения банкета или не может уйти, ибо номерок у ораторствующего.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой автор, пытается расплеваться с классиками, но те не дремлют и в сложной конкурентной борьбе доказывают, что старый конь борозды не портит.

«А не замахнуться ли нам на Вильяма
нашего, понимаете ли, Шекспира?!..»

(т\ф «Берегись автомобиля»)

Если бы Шекспир оказался сейчас на улицах Лондона, он бы не понял, о чем говорят прохожие, а в среднем классе средней общеобразовательной школе среднего российского города из 25 человек «Мертвые души» читают трое, от силы пятеро. В языке компьютерного программирования статистика с точностью до наоборот: из 25 «не успевают» 3-5 человек (видать, апологеты Гоголя).

Автор в школе «Мертвых душ» читал. Читала. Но перечитать это произведение захотелось только после его экранизации с симпатягой Калягиным в главной роли. Дофантазированный кинематографистами Гоголь резче, контрастнее. На то он и классик, что дает простор для творчества.

Увы, подверженный диахронии язык литературной классики, кажется уже каким-то диалектом. «Дети индиго» предпочитают QBasic. Может, при нашей жизни читка Гоголя в подлиннике будет экзотическим хобби. И уж наверняка мы застанем период, когда Гоголя придется не только сокращать в учебниках, но адаптировать так же, как сейчас адаптировано «Слово о полку Игореве».

О звучании «Слова» - отдельное слово.

Прежде процитирую учебник литературы за 9 класс под редакцией Курдюмовой, «Дрофа», 1999, стр. 11: «… «Слово о полку Игореве» - гениальное произведение древней русской литературы. Протекшие столетия не приглушили его поэтического звучания и не стерли красок.(Академик Д.С.Лихачев)».

Оставим в покое постулат, что «Слово» - гениальное произведение. Перейдем сразу к неприглушенному поэтическому звучанию.

Языковеды всех оттенков до сих пор не решили, как верно произносить то, что дошло до нас в качестве списков «Слова». Да и вряд ли когда-нибудь придут. Покойному языку нужно иметь имперскую кровь, чтобы сегодня на нем хотя бы рецепты выписывали. Поэтому, говоря о поэтическом звучании «Слова», можно учитывать только прекрасный фантазийный аппарат тех, кто имел внутреннее побуждение и выгоду от популяризации этого произведения. Создание древностей – изобретение отнюдь не нашего времени. В данном случае уместно говорить не о «нестертости красок» (и «Черный квадрат» Малевича в виде иллюстрации), а о вольном подражании или стихотворном переложении, которые и имеют место рядом в исполнении Стеллецкого или, что лично мне больше нравится, Козлова в адрес княгини Волконской.

Конечно, вопрос в принципе не в том, что подлинник «Слова» не сохранился, а в том, что художественной литературы в княжеские времена на Руси практически не было. Сохранились жития и апокрифы, но едва ли их персонажи в лице царя Израильско-иудейского Соломона, чья «…мудрость выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости египтян», и ходящей по мукам Богородицы могут претендовать на звание главного национального героя.

Благодаря тому, что речь в произведении идет хоть и о военной неудаче, но военной неудаче русского князя, «Слову» помогли стать лидером. Во имя национальной идеи можно пойти на хитрость. Вот и плачет до сих пор бедная Ярославна в Путивле-городе на забрале, причитая. Надо же, в конце концов, с чего-то начинать учебник по литературе за 9 класс?
Поэтому - хорошо. «Слово», так «Слово». Балет, опера, книга. Только «приглушите» немного «поэтическое звучание». И одна личная просьба - не заставляйте писать в школе по его мотивам сочинения!

Что же касается Шекспира, то даже консервативная Англия старается звучать в унисон со временем, и с 1 января 2007 года точное время для граждан туманного Альбиона будут произносить по телефону не на королевском английском, а с учетом сложившихся и устоявшихся на данный момент изменений в языке.

«Слово», Шекспир, Гоголь…

О чем я?

Тринадцатилетняя школьница из Шотландии написала сочинение про свои каникулы. То, что она сдала, выглядело так: «My smmr hols wr CWOT. B4, we usd 2 go 2 NY 2C my bro, his GF -@ kds».

ЧАСТЬ ПЯТАЯ,
в которой автор рассуждает о фантазии вообще, Эйнштейне в частности и приносит себя в жертву науке.

«Я пережил две войны, двух жен и Гитлера.»

А. Эйнштейн


И все же любой язык – компьютерный или старо-славянский - это лишь посредник. А все, что отражается посредством, теряет часть объективности, и угол падения в данном случае отнюдь не равен углу отражения. Мучительно страдают абстрактные категории.

Замечательны слова поэта Ильи Тюрина: «Мои слова, рожденные умом, еще не став собой, уже солгали.»

А что, если фантазия дана человеку именно для того, чтобы «навести резкость»? Да, есть объективная реальность; есть рецепторы, воспринявшие ее; есть мозг, отразивший ее; есть язык, давший ей имя. И есть фантазия, эвристически вернувшая реальности суть, утраченную по дороге.

Почему человек, умеющий говорить на пяти языках, что закат красный, более востребован и социален, чем эвристик, видящий в красном сотни оттенков? Кто из них объективнее отражает реальность? Наш мозг настолько не перегружен собственной ментальностью, что активное дебетовое сальдо у него всегда в пользу полиглотов.

Конечно, остается открытым вопрос о границе между фантазией и нервной патологией. Как остается он открытым и по поводу определения «здоровья» как такового. И по поводу «болезни» в общем и целом.

Сальвадор Дали - гениальное сумасшествие или сумасшедший гений? Или просто гений? Или просто сумасшедший?

Кто в большей мере Эйнштейн – «полиглот» или «фантазер»?

Фантазия – ключ к еще не найденному замку, потому что человек, склонный к индивидуализму и творчеству, никогда не останавливается на достигнутом. Любые рамки ему тесны, в том числе и рамки языковые. Потребность задирать юбки вселенной для него так же насущна, как ежедневный баланс для функционера. Фантазер - перпетум мобиле человеческого прогресса, залог живучести генотипа и хорошего настроения.

Извините, сегодня я склонна говорить банальности.

А посему, чтобы сгладить свою вину перед теми, кто дочитал это до конца, доказать практическую пользу фантазии и добиться расположения свекрови, я решила поставить опыт на себе. Во имя науки. Я нашинковала капусту и с сегодняшнего дня начинаю фантазировать ее в квашеном виде. Целое ведро. Эксперимент продлится неделю. Я сконцентрируюсь. Я соберу волю в кулак.

Ибо луна уже вошла в нужную кондицию.

Конец.

(Фильм снят на пленке Шосткинского комбината «Свема».)