Всё впереди...

Удар… еще удар… Инна не чувствовала ничего… только слепая ярость обрушилась потоком… И все это знали. Был предел и её терпению, рушились все границы между «можно» и «нельзя», циркуль становился опасным оружием в руках девочки…

 Она сделала свой выбор, когда не стала участвовать в бойкоте, когда в школьной раздевалке обнимала плачущую Женьку – жертву этого бойкота… Та клялась в вечной любви, просила быть рядом… И Инна поверила ей, думала, что обрела настоящую подругу… а зря.
На следующий день бойкот объявили самой Инне. Женька помирилась с подругами и забыла все свои обещания… Она была со всеми, а Инна осталась одна. Одна против тридцати.
Сначала были слезы, тайком от всех… Каждый день ссадины, синяки, подножки в коридоре, измятые и порванные тетради, испачканная мелом одежда, истоптанные туфли, гадкие надписи на доске… Любимой забавой было схватить Инну за длинные косы, прижать к парте и щелкать по голове, пока не начинался урок…
 Родители ни о чем не догадывались, только заметили, что у дочери появились тройки по многим предметам… Они не знали, что уроки для Инны были только затишьем между новыми и новыми мучениями… Если она выходила к доске, то понимала, что следующую перемену придется искать портфель в классе, в коридоре или даже в мужском туалете… На английский Инна не ходила: учебник разодрали в клочья, а покупать новый было бессмысленно.
И учителя это поощряли или делали вид, что ничего не происходит. Инна была «добавочной» ученицей, взятой в класс после полной победы «слабого» 7 «В» над «одаренным» 7 «А» в викторине по истории. Инна была капитаном команды… Завуч школы, которая вела русский язык и литературу, перевела Инну в 7 «А», расхвалив её классному руководителю. Потом выяснилось, что девочка не сильна в точных науках, и математичка Нина Сергеевна с удовольствием поддерживала травлю не оправдавшей её надежд ученицы… А завуч играла Инной, присваивала себе все её победы в литературных конкурсах, а на уроках называла не иначе как «бестолковой» и «недотепой».
 Только однажды, когда перед уроком физики, Желваков толкнул Инну так, что она ударилась виском об угол парты, учительница сделала подростку замечание…
Инна пыталась понять: «за что?!» Она никому не желала зла… Она поставила себе единственную цель – выжить…
Но настоящая война началась осенью следующего года. Инна как-то пришла в школу в новеньких черных брючках. В спортивной раздевалке девчонки окружили её кольцом и испачкали брюки грязными ботинками… Инна стояла, окаменев, а потом подошла к одной и с размаху ударила в грудь. Зоя медленно опустилась на скамейку: она не могла дышать… остальные столпились вокруг нее. Инна с вызовом посмотрела на одноклассниц и впервые увидела в их глазах подобие страха…
Она уже давно искала перочинный нож - такой, чтоб можно было носить в кармане… Безоружных на войне убивали во все времена. А Инна хотела жить. Именно это она сказала, когда её вызвали к директору за «нанесение телесных повреждений однокласснику». Засадила Желвакову циркуль в руку… кровь лилась ручьем. Да, осознанно. И сделала бы это еще и еще. А кто её жалел, когда она приходила домой с болью во всем теле, когда молча отстирывала измаранные кофточки, когда часами переписывала нарочно испорченные завистниками сочинения?! И теперь она мстила всем, кто сделал её жизнь невыносимой…
Прежней Инны больше не было. Однажды, придя домой, она посмотрела в зеркало, а потом решительно взяла ножницы и отрезала свои роскошные косы…
Стала вести дневник и писать стихи. Читать это было невозможно: крупные, неровные строчки, в каждой – только боль… Не дневник, не стихи, а исповедь перед самой собой. Но порой помогало, становилось чуточку легче… Её все время клонило в сон, словно борьба высасывала все силы… не оставалось ничего, что могло бы заставить Инну рассмеяться. Она просто разучилась. Постоянное ожидание какой- нибудь пакости убивало… а предчувствие не подводило… снова и снова… Инна отбивалась как могла… руками, ногами… швыряла стулья, которые, как ни странно, не ломались… опрокидывала парты… Синяки теперь были не только у нее, а девчонки нередко приходили домой с глубокими царапинами – следами острых коготков Инны…
Летом всё встало на свои места. Ярость угасла, появились новые друзья. Они ничего не знали об Инне, ей приходилось скрывать свои отношения с классом, чтобы эта вражда не коснулась и её младших подруг.
Тем не менее, оставалась маленькая надежда, что всё изменится… Но пришел новый учебный год, и Инна поняла, что война продолжается… Пришла социальный работник, она обещала помочь ей: вызвать родителей одноклассников в школу, отчитать, внушить… Но Инна отказалась. «Деточки» на три дня притихли: благодарностью тут и не пахло, а вот страх пред собственными папеньками – маменьками был, да и такие серьезные «разборки» могли испортить не одну характеристику! А ведь для девочки это бы ничего не изменило.
 Впрочем, Инна сыграла одну роль… позвонила матери Изергина - учительнице труда, и сказала, что если сыночек хоть раз её заденет, то Инна найдет способ его посадить. Наглая тетка сначала сделала вид, что понятия не имеет, что девочка имеет против её сына. «А если вы его не уймете, - спокойно сказала Инна, - то потом пеняйте на себя: я его убью и смогу доказать, что сделала это в целях самообороны». Тетка испугалась не на шутку. У родителей Инны действительно были связи в органах… вот только никто ничего не знал.
Единственной радостью для Инны стал Роман Николаевич, молодой географ. Черноволосый, похожий на цыгана, слегка прихрамывающий… её тянуло к нему как магнитом: Инна не понимала, что с ней, но интуитивно искала его в школьных коридорах… Она даже полюбила географию… все его уроки казались сказкой… Роман иногда заигрывал с девчонками, в том числе и с Инной. А она знала, что он женат, в семье растет сын… Жена Романа устраивала ему скандалы по поводу и без, приходила несколько раз в школу… Инна не понимала, что Роман мог найти в этой вульгарной крикливой женщине.
На его уроках подонки не осмеливались трогать Инну, а она сидела за своей партой, замерев, наслаждаясь каждой минутой, проведенной рядом с любимым… Однажды Роман в шутку сказал, что может предсказать будущее каждому… девчонки, конечно, стали спрашивать… Роман что-то говорил… Инна набралась смелости и спросила: «А я?» Роман посмотрел на нее: «А тебе я скажу наедине, останься после урока…»
И он сказал ей (она чуть с ума не сошла от радости), сказал, что она одна из всего класса достойна поступить в вуз, а потом получит желанную профессию и встретит своего единственного…
Восьмой класс Инна окончила с шестью тройками. Лето было таким радостным, но пролетело как одно мгновение… Инна скучала по Роману… Первого сентября на урок географии пришла новая учительница в громадных роговых очках… Инна сорвала ей урок… от отчаяния, ведь она так хотела увидеть Романа… модная стрижка и красивые кофточки – всё для него… Её вызвали к директору, в очередной раз… Роман случайно обмолвился где-то, сколько получает директриса и сколько он… И учительская «верхушка» ополчилась на него за это: просто не допустили к аттестации, объявив, что он не может толком раскрыть тему урока. И Роману пришлось уйти из школы…
Инну долго отчитывали, взяв обещание больше не доводить новую географичку… А ей было уже всё равно…
Вечером этого дня она шла по улице… Сил больше не было. Да, Роман зашел попрощаться с классом… да, тайком, пока никто не видел, поцеловал её руку… но ведь теперь она не может быть рядом с ним, слышать его бархатный голос…
Для чего вся эта борьба, если тот, кого любишь больше всего на свете, уже принадлежит другой?.. Инна едва успела отскочить в сторону: летящий по шоссе автомобиль резко затормозил… Ничего. Только еще грязь, больше уже не бывает…
… Она поднялась на четвертый этаж и бросила портфель к двери… Села на площадку, прямо на пол, и закрыла глаза… Вдруг что-то мягкое коснулась колен… котенок… маленький черный котенок… Инна впервые за эти годы улыбнулась и протянула руку: он доверчиво прижался трогательной мордочкой… Он не нападал, он сам искал защиты, и Инна это почувствовала…

… В ту ночь Инне снились странные сны… Она не проснулась, как обычно, до крови сжимая кулаки… Она видела что-то очень хорошее, теплое, похожее на сытого котенка, который свернулся клубочком в ногах… Инна еще не знала, что её переведут в другой класс, где будет всё хорошо, где появятся хорошие оценки… Не знала, что сбудется её заветная мечта, и она сможет подарить всю свою нерастраченную нежность детям… Всё было впереди, впереди…