Песня о трубке капитана Йохена Шютта

Это импровизация и вольный перевод старой песни моряков пиратского и парусного флота о трубке капитана Йохена (шэнти)
))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Наш груз – оливковое масло, сыр, орех, банан -
Везём чужой товар и молимся товару,
Нас было семеро: Шютт Йохен – славный капитан,
Матросов пять, я – штурман. Шли мы к Гиблартару.

Сардиния прекрасная осталась позади,
Когда к нам чёрный парус повернул с норд-оста…
«Проклятье ада! – крикнул Йохен, штурман, погляди:
Пиратам ветер в спину – нас догонят просто!»

На мачте капера уже взметнулся красный флаг,
А вот и выстрел пушки – сдачи нашей просит,
Предупреждает жёстко наглый, злобный, хищный враг,
Чтоб сдались мы, а паруса спустили вовсе!

Клянусь акулой – им плевать на совесть и вину,
Натренированным в убийстве и разбое!
Один их залп – и мы к чертям пойдём ко дну!
Их сорок с саблями, все – с длинной бородою!

Сказал мне Шютт: «Встреть дьяволов спокойненько, мой друг,
И проводи ко мне в каюту с уваженьем:
Пойдём ва-банк, сюрприз устроим – будет знатный трюк…
И да простит господь нам наши прегрешенья!»

С минутой каждой приближался к нам корабль-корсар,
Видны на вантах перекошенные рожи,
И абордажные крюки… И вот о борт удар -
Теперь нам только чудо, может быть, поможет!

На наш корабль вскочил с кривым клинком в кривых зубах
Огромный мавр – злой атаман в чалме зелёной:
Толст, одноглаз и с ятаганом, наводящим страх,
Вслед – остальной народ, на крови закалённый!

У всех пистоли, длинные стволы и топоры!
Я, по приказу, поклонился атаману,
Как старый кёльнер: - «Джентельмены, будьте так добры,
Пожалуйте за мной в каюту капитана!»

По трапу вниз за мной спустился «мистер Одноглаз»,
Одним зрачком вращая ненасытно, люто,
Прошёл вперёд и вышиб дверь каюты Шютта враз,
Но вмиг застыл, открыв ногою дверь в каюту!

И я застыл на миг – остолбенеешь точно тут:
Сбив шляпу набекрень, дымя короткой трубкой,
НА БОЧКЕ С ПОРОХОМ сидел спокойно Йохан Шютт
И чай дымящийся пил из пиалы хрупкой!

«До берега, - Шютт прохрипел, - не так и много миль!»
Из трубки капитана высыпался искр ворох,
А рядом с ним горел весёлым пламенем фитиль!
Вокруг раскрытого бочонка – грудой порох!

А Шютт спокойно продолжал курить: «Здесь Я – Закон!»
И, поглядев на побледневшего корсара,
Сказал ему ехидно и с усмешкой: - «Мой поклон!
Чем я могу вас угостить? Вина? Кальмара?»

И тут корсар, надувшийся, как взбешенный индюк,
На тарабарщине своей забулькал мессу
И, кулаком взмахнув, хотел взять Шютта на испуг,
Но тот сказал: « Я по-турецки – ни бельмеса!»

И выпустил из трубки вниз – на порох – сноп огня,
Приблизив к факелу свою ручищу-лапу!
Внял одноглазый – шутки плохи, и, толкнув меня,
Позеленел от ярости и выбежал по трапу!

Страх вверх взлететь сковал пиратам ум -
Всё, улепётывая, хапали, что можно,
Тащили ящики, бананы, поднимая шум,
А мы сидели возле бочки осторожно…

Воры за пять минут опустошили наш пинас,
Пускай! Мы знали – груз отлично застрахован!
Бежали каперы, едва ли напугавшись нас -
Скорей - от пороха и случая плохого!

Как ворон от орла пират-тунисец удирал,
Корвет увидев… Мы – запели, обнимались…
«Гуд сейв ве Кинг!» - пел кок по кличке Адмирал,
Лук нюхал Шютт – чтоб и для нас поплакать малость:

«Благодарите небо! Нам британца направляет бог!»
Но мы за порох так благодарили Шютта:
«Когда б не порох в бочке – кто бы нам тогда помог?!
На дне бы плавали от бака и до юта!»

«Ах, ПОРОХ! – плутовски сверкнул глазами Йохан Шютт, -
Где ж взять его? Спокойно! Сядьте на скамейки!
Насыпал возле бочки я СЕМЯН, что так клюют
Любимые мои птичуги – канарейки!

Из кормовых семян и был рассыпан чёрный круг -
Не порох испугал корсара хуже грома!
Нас не возьмёшь, а мы возьмём любого на испуг!
Так, штурман, наливай из этой бочки рома!