Предисловие. Пролог. Глава I

Теория



Предисловие от автора:

 Я не пытаюсь убедить кого-то в том, что все или часть того, что написано в этой книге, действительно происходило, ведь что бы я ни говорила и как бы ни старалась, я все равно не смогу ничего доказать, да мне и не зачем. Эту историю я придумала. Но кто может дать гарантию, что ничего подобного никогда не случалось, и где вообще пролегает черта, разделяющая реальность и вымысел? Порой сны бывают куда ярче, чем жизнь, а иногда среди серых будней происходит такое, что и в голову бы не пришло ни одному писателю. Итак, не пытайтесь найти здесь двойного смысла или ответов на вопросы, беспокоящие вас по ночам. Будет лучше, если вы воспримите эту вещь как очередной научно-фантастический бред, которого сейчас предостаточно во всемирной сети... Да, пожалуй, так действительно будет лучше. Если сможете – дочитайте до конца, а потом сотрите и забудьте. Но, как знать, возможно, и в вашей жизни однажды появится человек с глазами цвета изумруда, который перевернет ваши представления о реальности и откроет новый мир, а может, однажды вы станете тем, кто поведет за горизонт... То, что здесь написано – невозможно. Но нет ничего невозможного. Помните об этом и не бойтесь быть счастливыми.

От всей души желаю вам удачи.
Лесса




 









Том I

Время




Путь света мне слишком труден,
Путь тьмы – я избрать не в праве.
Пускай же осудят люди,
И Боги простят едва ли.

Был белым мой плащ в начале,
И черным, клянусь, не будет.
Но Боги мои молчали.
Кто смеет судить – пусть судит!

Был светлой мой меч луною,
Теперь проржавел от крови,
Но черным клинком не будет.

Пускай же не примут Боги,
Пускай же прогонят люди.
Кто смеет судить – пусть судит!







Пролог


Что такое история и как определить что действительно важно, а что можно пропустить и не обращать внимания? С чего начинаются великие события, и что вообще подразумевается под этим понятием? Как много вопросов, а ответов, как всегда, не хватает. Но кое-что я все же знаю. Например, то, что в основе всего лежат мелочи: полуощущения, сны, предчувствия, случайно услышанная песня или неожиданно попавшая в руки книга, красивый рассвет или дождь за окном, осознание того, что кто-то есть рядом... Было время, когда я не понимала этого, но мне слишком хорошо объяснили... Как давно это было! Для меня давно, а для вас это время еще не настало. Сейчас, когда я пишу эти строки, все описанные ниже события позади, а я – далеко, но помню все до мельчайшей детали, каждое слово, каждый жест, каждый взгляд... Помнить – это мой дар и проклятье одновременно. Не думала, что когда-нибудь расскажу об этом. Почему я пишу? Может для того, чтобы предупредить вас, чтобы помочь. А может – для себя. Чтобы разобраться во всем в три тысячи девятьсот восемьдесят третий раз и снова убедиться, что все сделала правильно. Не знаю, честно. Просто... Просто мне никогда не было все равно.






























Глава I
Он. Похищение. Новое имя


-Ни за что! - произнесла я по слогам и отчаянно замотала головой, но Карина и Лида были неумолимы и тащили меня к аттракциону. Шеннон (Саша, если по-простому) уже покупала четыре билета.
Солнце светило непривычно ярко для середины октября, и, несмотря на то, что с деревьев облетела почти все багряно-огненная листва, было еще тепло, так что я обошлась кроссовками и легкой курточкой. Наконец-то суббота! Неделя выдалась весьма насыщенной: контрольные, зачеты, тесты, курсы... Учителя с самого первого сентября решили приняться за нас всерьез и не теряли времени даром, у нас же его почти не оставалось. Одиннадцатый класс – дело не легкое. Тем более был грех не воспользоваться причудами погоды и немного отдохнуть. Но в мои планы на день вовсе не входило провести сколько бы то ни было минут на высоте тридцати метров без ремней безопасности, которые, почему-то, не были предусмотрены на "Кондоре"...
-Но учтите: если я разобьюсь, вам не у кого будет списывать геометрию! - заявила я, залезая в яркую красно-желтую кабинку в форме птичьей головы.
За сегодняшний день мы уже успели повисеть вниз головой, раз пятнадцать прокатиться на американский горках, съесть сладкой ваты и приобрести кучу новых знакомых, благодаря которым путь от одного аттракциона к другому занимал не пять минут, а полчаса. Мы взмыли в воздух. Шеннон сидела передо мной, и ее темно-русые кудри развивались на ветру, а я – я жалела о том, что в мою сумочку не поместился парашют... Миг, когда мои ноги вновь коснулись земли, был одним из счастливейших в моей жизни. Когда впередистоящие деревья перестали вытанцовывать лезгинку, Лида поинтересовалась:
-Как будем добираться домой?
-Мама нас отвезет, - ответила я, - Пойдем.
Мы стали пробираться к выходу, попутно пытаясь выяснить, где же он все-таки находится и, естественно, не забыв завести еще парочку "полезных знакомств". В результате, когда мы нашли дорогу и добрались до пункта назначения, мама уже ждала нас. Я помахала ей. До машины оставалось каких-то сто метров...
Шум трущейся об асфальт резины перекрыл все другие мысли, и прямо перед нами, удачно заехав на тротуар, остановился мотоциклист. "Еще бы", - подумала я – "Четыре симпатичных девчонки, на любой вкус..." Но что-то в нем было не так. Во-первых, на нем не было шлема, что было весьма странно, учитывая скорость, с которой он ехал. Во-вторых, казалось, он совсем не замечает моих подруг, даже Шеннон, которую я, отбросив женскую гордость, считала объективно красивее себя. Нет. Он смотрел прямо мне в глаза, и что-то странное было в этом ярко-изумрудном взгляде... Я так и не смогла определить, что именно, но мне сразу стало ясно одно: этот парень не такой как все. На вид ему было лет двадцать-двадцать два, светлые волосы падали на лоб, от чего он немного прищуривал левый глаз, черты лица были довольно правильными, ни усов, ни бороды он не носил. Одетый в черную кожаную куртку поверх футболки и потертые голубые джинсы, он все же не был похож на стандартного байкера своей аккуратной прической и серьезностью выражения лица. И еще, почему-то, при его появлении исчезли все остальные звуки: ни шелеста листвы на ветру, ни голосов детей, упрашивающих мам купить им шарик, ни гудения моторов проезжающих мимо машин... Немая сцена затягивалась.
-Идем от сюда, - Карина потянула меня за рукав, но я не могла пошевелиться, словно прикованная к месту взглядом этого незнакомца на новеньком блестящем харлее. Характерным жестом я чуть наклонила голову, как делала всегда, когда пыталась что-то получше рассмотреть, изучить.
-Идем со мной, - он протянул мне руку. Мне показался удивительно знакомым его голос, ровный, спокойный, но в то же время обладающий внутренней силой убеждения, предотвращающий даже попытку возражений. Я готова была биться об заклад, что слышала этот голос раньше, когда-то, где-то, во сне...
-Идем со мной, - повторил он тем же тоном.
-Аня! - мама вышла из машины и быстрым шагом направлялась ко мне.
-Аня... - в голосе Шеннон проскользнула нотка страха.
-Я тебя не знаю.
-Это важно? - совершенно спокойно спросил он.
-Кто ты? - спросила я снова, больше из принципа, нежели рассчитывая получить ответ.
-Кто может гарантировать, что я скажу правду?
-Почему я должна идти с тобой?
-Ты не должна, - терпеть не могу это слово.
-Аня! - настойчиво-взволнованно повторила мама, которая теперь была всего в нескольких шагах от меня.
-А моя семья?
-Не бойся за них, - он улыбнулся уголком рта.
-Аня! - два шага.
При других обстоятельствах я не стала бы говорить с ним и секунды, но его взгляд был таким гипнотически-спокойным и во всем облике сквозила такая уверенность... Я никогда не встречала его раньше, я бы запомнила, но все же я его знала, знала, что этот человек не причинит мне вреда. Зовите это шестым чувством. Я вложила ладонь в его руку, которую он все еще протягивал, и села на мотоцикл позади него. Парень отпустил мои пальцы и жестом велел обнять его, а сам нажал на газ. И вместе со звуком заводящегося мотора в мой мир ворвались и другие, прежние, знакомые звуки, отчаянный крик мамы и осознание того, что я совершила что-то ужасное, непоправимое...
-Что будет с мой семьей?
-Это не имеет...
-Я хочу знать, - мой металлический тон не допускал возражений.
-Они забудут.
-Чт... Навсегда?
Ответ не требовался, и к горлу подкатил тяжелый ком, голова закружилась. Что же я натворила? Он прибавил скорость, словно пытался увезти меня прочь от этих тяжелых мыслей, словно бьющий в лицо ветер мог разорвать нити, связывающие меня с прошлой жизнью, с тем что было до того, как я протянула ему руку... Но слишком поздно. Я сделала выбор, и моему спутнику это известно не хуже меня.
-Ты будешь помнить все, - предугадал парень мой вопрос и понизил скорость до двухсот.
Мы фантастически быстро выехали за черту города, и что еще более удивительно, постовые, мимо которых мы буквально пролетали, не обращали на нас ни малейшего внимания, будто вовсе не видели, как и я несколько минут назад не слышала ничего, кроме двух зовущих в разные стороны голосов. Указатели на такой скорости прочитать было невозможно, а местность я видела впервые, поэтому не имела даже малейшего представления о нашем местонахождении. Дорога была пустынной, но почему-то ровной, что совсем не характерно даже для центра города, не говоря уже об области. По обе стороны этой серой полосы раскинулся лес и через каждый метр мелькали рекламные щиты, на которых были представлены все достижения цивилизации и современной технологии. Мы ехали ровно, и, под плавное гудение мотора, мое сердце начало постепенно успокаиваться. Я любила ездить. Для меня даже не имело значения то, куда и как я еду, главное – не стоять на месте. Шеннон, куда бы мы не шли, все время опаздывала, и я раз пятнадцать проходила от остановки до ее дома и обратно, поскольку все мое существо восставало против бесцельной проволочки. Есть время и пространство, значит, должно быть и движение, и только так.
Мой "похититель", ни на секунду не замедляясь, свернул на ничем не приметную тропу, которая привела нас к высоким кованым воротам, через прорези в которых можно было разглядеть высокий дом белого камня с серой черепичной крышей. Центральная часть здания выступала вперед, и в ней находился главный вход. К нему вели несколько ступеней, образовывавшие вместе с небольшой площадкой некое подобие крыльца. От ворот к дому шла широкая дорожка, выложенная камнями, по левую от нее сторону было небольшое, покрытое галькой поле, очевидно, для занятий спортом, а слева ровными рядами, как курсанты на построении, росли березы и ясени. Мы остановились, и я слезла с мотоцикла. Я посмотрела на ворота, потом перевела взгляд на парня, и тот легонько кивнул. Створки были сделаны из неизвестного мне тускло-серого металла в форме ветвей рябины, и казались очень тяжелыми. Однако, я ни на миг не сомневалась, что смогу открыть их, ведь иначе все, что произошло сегодня, не имеет смысла. Я смогу, поскольку в другом случае меня бы тут не было.
Стоило мне лишь поднести руку к одной из половинок, как та послушно отъехала в сторону. Я прошла внутрь огромного двора, откуда смогла увидеть, что вдоль забора тянулись ряды можжевельника с редкими вкраплением рябин, в основном – в близи углов. В расположении деревьев была какая-то странная закономерность, было видно, что они были посажены с определенной целью, пока мне не ясной. Сделав несколько шагов вперед, я обернулась. Ни моего спутника, ни его мотоцикла уже не было, хотя я не слышала звука мотора. А с другой стороны: чему тут удивляться?
Я неторопливым шагом направилась к центральному входу, и по мере приближения (идти пришлось довольно долго) смогла разглядеть, что на каменном фасаде выгравировано изображение можжевелового дерева, очевидно, эмблемы рода, представителям которого принадлежит этот дом. Когда я поставила ногу на первую ступень, двери центрального входа распахнулись, и на пороге появился мужчина, закутанный в слишком жаркий для этого дня длинный серый плащ. Он бы высок, коротко стрижен, его темные волосы были уже порядком тронуты сединой, а из-под густых бровей сверкали угольно-черные глаза. Орлиный нос и волевой подбородок выдавали в нем аристократа, и своим обликом он очень походил на свой дом (а я уже не сомневалась, что этот дом принадлежал ему): простой, но не обыденный, строгий, изящный, но без архитектурных излишеств, монументальный, основательный, внушающий уверенность и чувство защищенности. Мужчина сделал шаг вперед и коротко кивнул в знак приветствия. Как бы странно это не показалось, но я совсем не испытывала страха. Одна, оторванная от родных и друзей, вдали от дома, в окружении незнакомых людей – я совсем не боялась. Меня не покидало чувство, что я здесь уже была когда-то. Глаза мужчины подбадривающе заискрились.
-Кто вы такие? - ровным тоном поинтересовалась я, будто справлялась о наличии журнала в киоске.
-Мы? "Мы призваны, но нас никто не звал, природа нас в себе преиспытала"...
-"И, как шальной мажор, в минор сыграла, забыв, что перед ней оглохший зал...". Знаю, читала. Я серьезно спрашиваю: кто вы?
-Как думаешь, сколько людей знают это стихотворение? - вопросом на вопрос ответил мой собеседник.
-Не знаю, не много. Но все же?
-Сколько тебе потребовалось времени, чтобы дойти сюда от ворот? - продолжал он свой допрос.
-Одиннадцать минут двадцать восемь секунд, - отчеканила я первую пришедшую мне в голову цифру.
Мужчина улыбнулся, и по его непроизвольному жесту можно было понять, что я сбросила с его плеч огромный груз.
-Добро пожаловать в Академию, Нисса.


-Аня.
-Извини?
-Мое имя. Меня зовут Аня.
Он пристально посмотрел мне в глаза, и за непроницаемо-черной пеленой блеснула какая-то искорка.
-Это больше не так.
-Если я должна изменить имя, то почему не могу выбрать сама?
-И что бы ты выбрала?
Он был прав. Если бы мне предоставили решать, я бы выбрала это имя. Но сейчас мне нестерпимо хотелось ему возразить. Я устала от того, что решают за меня, пусть даже решают лучше, но это моя жизнь. И к тому же, я ненавидела проигрывать споры.
-Ная, - я чуть вздернула подбородок, ставя точку в этом вопросе.
Дверь приоткрылась, и на крыльцо вышел парень, привезший меня сюда, но уже в другом костюме: черных брюках прямого покроя и черной рубашке с воротничком-стойкой. Как же он попал в дом и когда успел переодеться? Он остановился у двери и вопросительно посмотрел на человека в плаще. Тот кивнул в мою сторону.
-Эван, проводи Наю в ее комнату, - значит, вот как его зовут – Эван.
Парень облегченно улыбнулся и отошел в сторону, освобождая проход. Одной рукой он придерживал дверь, а другой приглашал меня пройти внутрь. Я знала, что они не станут ждать долго, но я так и не получила ответ на свой вопрос.
-Так кто же вы, все-таки, такие? И что это за место?
-Завтра, все завтра. Сегодня нам всем следует отдохнуть, - он отступил в тень. Я моргнула, а когда снова открыла глаза, то его уже не было. Что ж, сегодня я уже ничему не удивляюсь... Как говориться: "Ко всему человек привыкает".
Я прошла внутрь, через несколько шагов Эван обогнал меня и теперь шел впереди. За прихожей, от которой у меня не осталось никакого впечатления, располагался внушительных размеров холл, продолжавший лаконичную тему. Стены были окрашены в светло-бежевый тон, на полу – паркет под орех. Вдоль левой стены шла лестница, справа – две двери. У противоположной стены друг напротив друга стояли два кожаных дивана, но без "пуговиц" на подушках, а строгой минималистической формы, между диванами был помещен журнальный столик, в левом ближнем углу – кресло. Потолки были необычно высокими, за четыре метра. Эван двинулся вверх по лестнице, я последовала за ним. Все шествие совершалось в абсолютной тишине, лишь звуки наших шагов, а вернее – моих: Эван ступал бесшумно. Со второго этажа тоже вела лестница, но она была у противоположной стены, а слева и справа было по две раздвижных двери, между которыми стояли диваны, на стенах висели старинные карты в ореховых рамах, над дверьми было высечено небольшое изображение можжевельника, такое же, как и над центральным входом. Рядом с каждой дверью, чуть ниже уровня глаз, был металлический прямоугольник, на миллиметр отступающий от стены. Цветовая гамма была такой же, что и внизу.
-Положи руку на панель, - велел Эван. Я выполнила, металл под моими пальцами оказался неожиданно теплым. Дверь бесшумно отъехала в сторону.
Эван уже спускался по лестнице.
-Подожди, - окликнула я его, - если мне что-нибудь понадобится, где я могу вас найти?
-Там есть все необходимое. Спокойной ночи, - и он исчез из вида.
Ладно, проехали. Осмотрев свою комнату, я невольно вздохнула, решив, что так, должно быть, выглядит идеал спартанцев. У окна стоял письменный стол в комплекте со стулом, на небольшом подиуме в углу лежал матрас, у противоположной стены шкаф "для всего" и дверь, ведущая в ванною комнату, в которой вместо ванной – душевая кабина. На полочке я обнаружила мыло, гель для душа и шампунь, причем именно такие, какими я пользовалась в обычной жизни, зубную пасту и щетку, на крючках – три полотенца разных размеров. "Там есть все необходимое" – вспомнила я слова Эвана и улыбнулась их скромным представлениям о моих потребностях. Но я слишком устала, чтобы протестовать. Солнце садилось, и я только теперь поняла, что этот день был ужасно длинным. В шкафу я нашла пару простыней и, разумеется, никакого намека на подушку. Постелив одну из простыней и стянув джинсы и кроссовки, я рухнула на матрас. Пытаться что-либо понять или проанализировать в этот день я была уже не в силах. Что ж, добро пожаловать в Академию, Ная.