Жентельмен

Поезд остановился и на перрон, крехтя и отдуваясь, вышла полная женщина с огромным чемоданом в руках и сумкой. Поезд тихо тронулся с места и, постепенно набирая скорость, вскоре исчез за лесом, что находился возле станции.
Марфа Васильевна, так звали эту женщину, достала платок и несколько раз приложила его ко лбу.
- Жарковато, что – то у нас, а, Матвей Ляксандрыч?
- Живем как могим и на что Бог подает, - отрапортовал Матвей Александрович Зюзин, начальник станции.
- Слушай, Матвей Ляксандрыч, - обратилась Марфа Васильевна к начальнику станции, - где твои красавцы, почему никого не видно? Где Никитка? Где Сенька косой?
- А Бог их знает. Гла-аня! Гланя! – позвал Матвей Александрович бабку лет восьмидесяти, ходившую на станцию уже пятнадцать лет и ожидавшая кого – то или чего – то. – Ты не видела Никитку? Запропал куда – то шельма. Где он могит быть, не знаешь?
- Никитка – то? Знаю, знаю. Он вчера помог одному военному клажу ихнюю погрузить и получил за услуги рупь.
- Как рупь, - изумился Матвей Александрович. – За ручную кладь и трёх копеек много.
- Не знаю, голубчик, - зашамкала беззубым ртом старуха. – Но чичас он валяется пьянай у себя в сторожке. К нему пьяному лучше не лезть. Убьёть!
“Этот точно. Убьёт и бровью не поведёт. Силён бродяга” – подумал Матвей Александрович.
- Ну а Сенька косой где? – продолжал допрос начальник станции.
- Жену к дохтуру повёз. Рожать надумала. Вот он и собрался. Темно еще было, когда уехал.
- Что за народ! Ни дня без выкрутасов, анафемы! – в сердцах плюнул Матвей Александрович.
Марфа Васильевна к тому времени оправилась от жары и, спрятав платок, решила встрять в разговор.
- Матвей Ляксандрыч, а ты помог бы даме. Возьми чемодан. А я пока крикну кого из извозчиков.
- Негоже мне, негоже, - отрезал Зюзин. Я нахожусь в должности и чичас при исполнении. Так что негоже мне, негоже.
- Ну, самой что – ли на себе переть?
- А хоть и на себе. Ты баба здоровая, положительная. До извозчиков дотащишь.
У Марфы Васильевны сделалось кислое лицо и слеза стала наворачиваться в левом глазу.
- Ты эту комедиантскую рожу – то брось, - сурово сдвинув брови, сказал Зюзин. – А кто тебе его там волок, а? – ехидно осведомился начальник станции.
- Один добрый человек нашелся, - вспыхнув лицом, прошептала Марфа Васильевна. – Жентельмен.
- Это еще кто таков? – подивился Зюзин. – Это что, фамильё такое или звание неслыханное?
- Нет, не фамильё. Это вот здесь, - сказала Марфа Васильевна и постучала кулаком в грудь. – Состояние души.
- Чего это? - не понял Матвей Александрович.
- Жентельмен, это такой мужчина, - принялась объяснять пассажирка, - который всё руки дамам целует и всячески их обихаживает. Очень положительный человек. И вот если ты, к примеру, Матвей Ляксандрыч, жентельмен, то тебе сразу на душе хорошо. Жентельмен всегда тут – как – тут и во взгляде его так и светится: “чего изволите?”. Вообщем, мужчина с манерами и весь так и хочет даме услужить.
- А чего это ты мне все рассказываешь?
- Матвей Ляксандрыч, - попрасила Марфа Васильевна, - побудь хоть пять минут жентельменом.
- Ладно уж, жентельменом могу, - согласился начальник станции.
Он поднял чемодан Марфы Васильевны с большой осторожностью и понес его, как будто у него в руках была не ручная кладь, а младенец с золотыми слитками в руках.
“Тяжел зараза. Интересно, тот жентельмен, что его грузил в вагон, тоже так же умаялся с ним, как и я? Наверняка умаялся”, - подбодрил себя Матвей Александрович.
Зюзин благополучно донес чемодан и даже крикнул извозчика. На протянутую Марфой Васильевной ассигноцию, посмотрел с укором, бодро крякнув при этом: “мы, жентельмены, денег не берём”. Посадив Марфу Васильевну, он пошел обратно на перрон.
“Я тебе, подишь ты, жентельмен тяперича. А, Матвей Ляксандрыч?” – думал он про себя. - “Выпал тебе, видать, жребий. Судьба, вишь как повернулась. Только вот чего плохо. Она сказала, что на душе становится сразу хорошо, коли ты жентельмен, а у меня как было погано, так и осталось”.
Погулял еще Матвей Александрович Зюзин по перрону и отравился спать к себе в коморку, сердчая на Никитку пьяницу и на Сеньку косого, бесшабашника.
5. 8. 98.