Монолог полюса

На отшибе шара равнина привыкла быть провожающим рек.
История умалила попытки выделить время на фоне яви.
Облака поддались соблазну перемены правил в игре.
Сапоги живут дольше хозяина в этой хляби.

Свобода – право гореть свече, и воск
увековечит слова, попав тебе на платье.
Ты, отрекаясь от времени обретаешь лоск,
подобно звезде, светящей заполночь на распятье.

Безымянная записка со словом: «Прощай…»
и многоточие здесь имеет итог восклицанья.
Соседи боятся друг друга, а не кожаного плаща,
дающего прорицанья.

Из возможности связать – только телефонный провод,
сверчок поёт о своем, но выходят «Голоса» Кашивы,
тепло бесценно, но изначален холод,
связки готовы петь, но для любви паршивы.

Столы и стулья – последний шанс уйти от сердечного оледененья,
нож на тарелке пишет стихи из оставшихся морепродуктов,
глаза не замечают машин, диадем, прочего пореденья
нравов, чувств, сердечных стуков.

Романтики нет уже и в литературе,
как ни как, слово означает кирпич в глубине постройки,
самолёты продолжают падать, ибо мир перевернули,
не найдя опоры ни для Всего, ни для Его прослойки.