п. р. с. т

А когда-нибудь едкое облако счастья разобьется и о мои окна.
Праздник ворвется снежинками. Плачу от радости, милый…
Но лучше бы все чуть иначе – жили-были
Два маленьких ангела и не ссорились. Не было восклицаний: « Бог ты…
Одинокой осени, горькой выцветшей правды о стекла,
Обнаженных танцоров, переломанных рук скрипачей,
Не было у них даже секса. Занятие любооовью. И только.
Никогда не появлялось и мысли- я ничья и ты тоже ничей.
И не пили абсент по утрам и не знали отравы похмелья,
Не пытались умолять телефон о звонке.
У них даже, кажется, было чуть больше времени
На то, чтобы отбеливать души грешников. Ни тебе и ни мне
Никогда не узнать каково быть кудрявым мальчиком/
Девочкой с белой кожей и честностью глаз.
Дорогой, вся правда моя уж растрачена
Или копится болью и я ей теку раз за разом.
И пишу не как раньше – ровным ритмом и смысл
Изменился немного. Больше будней, нетрезвости…
И уже не спасет тебя и меня – « и ныне и присно»
А все больше бросает к готичности, дерзости
И желанию трахаться в обществе. Громко.
Смущая соседей и наших не родившихся детей.
Но счастья все нет. Ждали? Долго.
Раньше - рисовали Деву Марию, говорили – верьте ей…
А верить-то – дар для блаженных ( читай умалишенных)
Мы с тобой – не они. Но мы верили…может быть, зря.
Но когда-то давно души наши с тобою были…тонкие-тонкие,
Как солнечный луч на росе, когда занимается заря.
Мы ведь были…мы были…другими.
А сейчас – один бес на двоих.
Отрицание верности, мира…
Жаль, не стать уже ангелом. Для других,
Может быть, эта милая улыбочка бога…

Извини, сегодня я…не хочу. И прошу, меня больше не трогай.