Жизнь одного стука

Посвящается А.С.


Было немного хлеба,
и стопка водки,
сотки не хватило протопиться
корням хлеба…
так чтоб безудержу и неистово!

Вьюном вьются вокруг
скелеты воспоминаний,
кастеты морд,
пацифисткий аборт
становится пуделем в стуках водки!

Евклидовой Геометрией,
нараспашку распахнутых ульев,
Мне меда, а вам стульев?
Не так ли? Торг полово-активен!

Ветра сухие стены.
Обреченный стук глаз.
Топаз порезал вены.
Стены входят в мой живот.
Я хочу, чтобы каждому зверю,
был отведен срок
одного стука!

Скука молочных желез
запирает мой мозг на замок
в череде ионовых стонов

Параллельно солнцу падаю
в кончики твоих очертаний
маме не надо ни твоего сердца
ни твоих набожных окончаний.

Подпираю совком свои пьяные титры.
Компьютерный пейнтбол
и вирусные молитвы.
Святотатский поток сварившейся крови
Кроме тебя, есть те,
Кто кроме…не будет никогда…

Иногда я потрошу больные сосны,
Иногда я приношу,
в жертву…джазовые вывихи рук.
Петух, повисший на моих слезоточивых страхах,
жизнь одного стука
закончилась прахом,
мгновений, сетей, обмороков
иконных затрахов.

Слышу сопение в трубах –
в приступах спиритическо - поэтической астмы
в приступах полдневной икоты и миазмов
в приступах зашторенных звонков и волков,
выходит из влагалища мясистый ангел.

Стайки рассыпавшихся черепов,
очереди в подпольные ниши,
и крыши, сдвинутые симметрично вдоль облаков.

Раздвинутых сучков пустые окна,
бизнес-вонючих площадей и восс-цветающих магнатов,
после половины пути остается,
только часть души
остальная часть страха.

Да, не будет так,
как бывает в американском порно,
в стонах зависшая эола фальши!
Я тебя тереблю каждым волосиком страсти
Я разуваюсь в снах перед твоей кожей.

Домой! Рвать странные
шорохи гитарных струн!
Унн ведь ты же знаешь,
что мгновение стука
продлевает доли на части
что мгновение тишины
разрывается на атомы среди крокодилов!

Паникадило жжет мой конфискованный личный воздух,
когда-нибудь будет просто
и водка заткнется, заштопорится,
зажмется в моей одинокой пасти.

Да мне потеха наблюдать за стаканами
разбитых икон!

Да мне ли, гемороидному от смеха
виниться в жертво - подношении царей на трон?
Вы когда-нибудь скиньте мой скипетр
и ржавые доспехи увечий,
Слон-Будда,
затмит вас своим просторечием,
Слон-Будда возомнит вас в своих мечтах!

Крах несбывшихся мгновений,
целлуллоидный кран поднимает остатки
солнечных увечий,
Как воин поднимается утром!
Аллах! Воскресни!

Ведь так не бывает, чтобы пуля жгла вечно,
Ведь так не бывает, чтобы литры и тонны
Надзвездных усилий - выли…
Так нечеловечно!

Стоп машина!
Меня стопкранит завалявшийся в осколках громкой травы
Гравий, разделивший мои содранный ткани
От А до Ы!
Режимы восстановления зачетных ритмов
в пустых впадинах
воччеловеченных глаз!
Я ищу иглой
под своей юбкой.
Я иду переходами над нашими облаками!
Стук живет в паралельности граней
из
сотканных-стринги трусиков и обезвреженных дождей!
Паровоз несется в попятных стенаниях
гулких фар и свечей.

Дверей немая самость
делает из людей оловянных,
стойких солдатиков.

Я не хочу тебя ни слюнкой, ни ложбинкой,
ни царапинкой своего засекреченного пин-кода,
скотовозы уносят нить небосвода
все дальше, а оттого понятней,
ваты хрустальный обмылок,
скрипок кривое сеченье,
хоровод бессмыслен и пылок
Среди всеобщего столпохрапенья.

Наркотические флюзы немых демиургов,
в пламени пылко, в холоде гулко,
ноют, не зная букв
расшифрованные детские запчасти,
строят, не зная урлов
атомные садики….
и хирургические мечты!

2

Хочешь, я буду твоей повешенной невестой?
Поцелуи будут покорными и резиновыми.
Ты сделаешь из меня чучело-тесто
из ресниц и мгновений вырежешь
самые безобидные инцесты!

Хочешь, я буду твоей повешенной невестой?

3

Лапти-стразы в романтических винах,
лампы- ванны в иезуитских гимнах,
вышлю тебе письмо
порванное на половине,
вышлю тебе письмо
смоченное моей влагой.

Отвагой эротических слез
движусь сквозь музыку симлов и пальцев.
Ну хочешь во мне не будет ничего,
кроме стакана портвейна
и хорошенького лица
на экране?