Куст терновника

В окрестностях Иерусалима
Шла жизнь тернового куста.
Паломники спешили мимо,
И пробегала детвора.

На вид совсем обыкновенный,
Он отличался от других.
Носитель мысли сокровенной,
Он тайну знал шипов своих.

И эта тайна не давала
Ему засохнуть до поры,
В ночи от холода спасала,
И укрывала от жары.

Его шипы для Человека
Среди ненастья берегла.
Такого не было от века,
Но ненависть в кусте жила.

Он ненавидел всех живущих,
Но больше всех он ждал Того,
Кого узнать среди идущих
Кусту судьбою суждено.

И он мечтал пронзить шипами
Любое место во плоти.
Так ненавидел он годами
Того, Кто должен был прийти.

И в день, когда усталый воин
Мечём безжалостно взмахнул,
Казалось, так был куст доволен,
Что даже руку не кольнул.

Он знал своё предназначенье,
И из него сплели венец
Тому, Кто в мир принёс спасенье,
Кто стал надеждой всех сердец.

Топорщась гордыми шипами,
Он впился в светлое чело
И, ненавидя, рвал кусками,
Явив собой мирское зло.

- - - - - - - - - - - - - - -

Под вечер, брошенный в канаву,
Лежал растоптаный венец.
Он видел Человека славу
И он познал, как благ Творец.

Шипы, омытые в Крови,
Вдруг расцвели цветами жизни.
Согретый в неземной Любви,
Венец пророс, стремясь к Отчизне!


Он рос в обилии цветов.
Без зла, без страха, без шипов.