Бессонница

Я закрываю глаза. Передо мной отвратно-синее море. Вроде бы рассветает, а может быть сумерки… Не знаю. Я смотрю на море. Порой мне кажется, что море смотрит на меня и грустит. От этого мне холодно и почему-то печально. Я вздрагиваю и просыпаюсь…
Я открываю глаза. Потолок. Потолок. Потолок. Потолок. Широко распахнутыми глазами я смотрю в потолок. Проходит минута, другая, а я всё таращусь на когда-то белый, а теперь грязно-желтый потолок. Мне становится скучно, и я закрываю глаза.
Я закрываю глаза. Вокруг меня толпа и они с интересом смотрят на меня, как будто я цирковая диковинка. Я смотрю на них, и не могу понять, чему именно они удивляются. Пытаюсь спросить их и понимаю: у меня зашит рот. Зашит отвратными белыми нитками. Я не против зашивания рта, но зачем ТАКИМИ нитками? Неужели у моих мучителей не было ниток другого цвета? Что-то в тон моей коже, например? Изнемогая от отвращения к самому себе, я открываю глаза.
Я открываю глаза. Встаю с кровати, беру с подоконника пачку сигарет и выхожу на балкон. Топ-топ, топ-топ, топ-топ, щелк, пуфф. Сигарета мелькает в темноте, словно маяк для одиноких комаров. Где-то вдалеке я вижу еще один маячок и, улыбаясь, делаю затяжку. На улице прохладно. Почему меня преследует это гадкое чувство холода? Я выкидываю окурок, закрываю балконную дверь и ложусь в кровать. Я закрываю глаза.
Я закрываю глаза. Около меня стоит девушка, которую я не видел уже год. Курит. Спрашивает меня о чём-то, но во сне я очень плохо слышу. Я не могу ответить на неуслышанный вопрос и поэтому сам спрашиваю: «А ты?». Она выдувает дым мне в лицо и смотрит мне в глаза с неприкрытой иронией. Черт… Почему она меня не слышит? Я кричу её имя, кричу так громко, что просыпаюсь.
Я открываю глаза. Я переворачиваюсь на живот и теперь упираюсь лицом в подушку. Дышать тяжело, зато теперь что с открытыми, что с закрытыми глазами одинаково темно. Я надеюсь, что это поможет мне заснуть, хотя в моём случае надежда – это глупая штука. Я закрываю глаза.
Я закрываю глаза. Передо мной отвратно-синее море, в котором купается Она. Вроде бы смеркается, а может быть это, наоборот, рассвет. Она смотрит на меня издалека и грустит. От этого мне печально и почему-то холодно. Я пытаюсь позвать её, но тут понимаю, что рот у меня зашит белыми нитками, отвратными белыми нитками. В кармане пачка сигарет, я мог бы закурить и приманить Её этим табачным маячком для комаров. Но у меня зашит рот. Она меня не слышит и уплывает всё дальше, дальше, дальше…
Я открываю глаза.