Уистан Хью Оден. перевод Refugee blues

Блюз беженцев
У.Х. Оден (1939г.)

Говорят, население этого города перевалило за миллион.
Кому-то - особняки с мансардами и до земли поклон,
Но для нас, милый, пока нет места, для нас нет места...

Когда-то у нас была страна,
и мы считали ее справедливой.
Посмотрите в атласе, как же она красива!
Но мы не можем поехать туда, мой милый,
не можем.

На деревенском кладбище растут старые клены -
Весной листва обновляется, вдруг становясь зеленой...
Не обновляются лишь старые паспорта, мой милый...

И только одну фразу сказал нам консул в ответ:
"If you've got no passport you're officially dead"*
Но мы ведь живы с тобой, мой милый, мы живы...

Пошла в комитет, там, вежливо указав на кресло,
Клерк сказал: «Через год, уверяю вас, будет место».
Но куда мы пойдем сегодня, милый? Куда сегодня?

Оратор на митинге, кажется, зол и свиреп:
«Едва мы их впустим, они украдут наш хлеб!»
Это он говорит о нас, мой милый, это о нас...

Раздается голос Гитлера, звуча наподобие грома:
«Они должны умереть от пожара, ножа, погрома!»
Он говорит о нас, мой милый, он говорит о нас...

Я видела собаку в аккуратно застегнутой жилетке,
Я видела, как кота погреться несет соседка.
Почему никто этого не делает для немецких евреев? Почему??

Я спускалась к гавани. И стоя подле причала,
Видела рыб, свободных с рождения, от начала...
Они были всего лишь в десяти футах от меня... Так близко...

В лесу тысячи птиц поют на разные голоса.
Что им политики, воины, пограничная полоса...
Они ведь не принадлежат к человеческой расе. Им проще.

Во сне я видела дом в тысячу этажей,
С тысячей окон, балконов, входных дверей,
Но для нас нет ни одной открытой, для нас нет ни одной...

...

Перевод выполнен: Атланта, 24/10/2006



Say this city has ten million souls,
Some are living in mansions, some are living in holes:
Yet there's no place for us, my dear, yet there's no place for us.

Once we had a country and we thought it fair,
Look in the atlas and you'll find it there:
We cannot go there now, my dear, we cannot go there now.

In the village churchyard there grows an old yew,
Every spring it blossoms anew:
Old passports can't do that, my dear, old passports can't do that.

The consul banged the table and said,
"If you've got no passport you're officially dead":
But we are still alive, my dear, but we are still alive.

Went to a committee; they offered me a chair;
Asked me politely to return next year:
But where shall we go to-day, my dear, but where shall we go to-day?

Came to a public meeting; the speaker got up and said;
"If we let them in, they will steal our daily bread":
He was talking of you and me, my dear, he was talking of you and me.

Thought I heard the thunder rumbling in the sky;
It was Hitler over Europe, saying, "They must die":
O we were in his mind, my dear, O we were in his mind.

Saw a poodle in a jacket fastened with a pin,
Saw a door opened and a cat let in:
But they weren't German Jews, my dear, but they weren't German Jews.

Went down the harbour and stood upon the quay,
Saw the fish swimming as if they were free:
Only ten feet away, my dear, only ten feet away.

Walked through a wood, saw the birds in the trees;
They had no politicians and sang at their ease:
They weren't the human race, my dear, they weren't the human race.

Dreamed I saw a building with a thousand floors,
A thousand windows and a thousand doors:
Not one of them was ours, my dear, not one of them was ours.

....

March 1939


* "Если у Вас нет паспорта, вы официально мертвы!" (англ.)