Пятно или весеннее преступление

Благословляю вашу смерть –
Я больше ничего не должен.
Леонид Губанов

В этой земле-весне я похороню тебя:
зарою – глубоко-глубоко,
засыплю всем твоим молчанием –
таким пустым, равнодушным,
струящимся изо дня в день
бесконечным мёртвым песком
одиноких мгновений.
Но прежде –
я брошу в твою могилу
одно за другим
эти странно-болезненные
мучительно-нежные признания –
нити-путы…
Пусть летят вслед за гробом!
Я не оставлю себе от тебя ничего,
даже самого дорогого –
твоих слёз,
ставших чугунными.
Не сносить их памяти моей!
Как нескончаем, как тяжёл
их стук о крышку гроба твоего!
Лети в могилу –
моё безумное ожидание тебя –
ушедшего,
мои бесконечные
сводящие с ума
монологи в пустоту,
звенящую, как пощёчина,
как чёрное засасывающее молчание
телефоно-зверя.
Лети в могилу и ты,
сокровенность
того самого-самого,
что навсегда останется
где-то вне слов и снов.

Во имя нашей прошлой весны
я прикончу эту.
Зачем ей жить –
такой нежно-доверчивой,
такой солнечно-юной –
такой чужой?!
Не для меня чары её уже –
это птичье безумство,
это зелёное новорождение.
А крылья?
Эти лёгкие волшебные крылья,–
зачем они ей?
Не могу смотреть!
Не могу!
Я оборву их –
вот так!
Не лететь ей уже в лето!

Вот и всё.
Я смотрю на твою могилу –
такой высоки-высокий курган,
в небо уходящий – седьмое…
Убитый мой,
мы ведь оба знаем правду
про это убийство?
Знаем,
как я увидела его
в зеркале –
твоё самоубийство.
Такое зеркальное преступление…

Помнишь, как ты поступил
с моей (нашей) любовью?
Моей или нашей?
Разве поймёшь что-либо
в сердце другом?
«Даль сердца дальше
самой дальней дали»,–
сказал поэт
или это жизнь
дохнула на зеркало,
и оно треснуло.
Печальное такое зеркало,
как любовь.

Любовь незвано – врасплох –
настигла тебя, испугала,
осветив потаенные
закоулки совести.
Стало больно,
захотелось забраться поглубже –
в свою раковину.
Но свет упорно проникал
сквозь её,
не такие уж и надёжные, стенки.
Бедный мой!
Как ты не защищал!
Как ты защищался!
Инстинкт самосохранения?
Саморазрушения?..

Лежи теперь в этой земле
вечно!
В вечности, в вечности –
могила твоя!
Как тебе там, милый,–
холодно ли,
огненно ли?

А, может,
всё будет совсем не так.
Может, тебя отроют
и захотят вылепить по-новому –
набело?
Но – даже если
получится вылепить крылья –
они не будут белыми –
я знаю,
я вижу.
На них обязательно
проступит пятно
красно-черное –
роди-мое…

28.04.2002