Баня

 
 ПОЭМА.

Всё начинается со сборов:
суббота, вечер, банный день, –
жена без лишних разговоров
кладёт в портфель всю дребедень:
мочалку, мыло, рукавички,
носки и сменное бельё.
Я наблюдаю, по привычке,
чтоб полотенце – лишь моё.
Даст на билет немного денег,
ещё немножечко на квас.
Сам выбираю свежий веник
из тех, что в Троицу припас.

Не очень сложное ученье
для бани веники вязать.
Необходимо вдохновенье
и сверхжеланье, так сказать.
Чтобы в июне, жарким летом,
поехать на машине в лес,
в берёзах иль в дубраве где-то,
с вином, закуской или без, –
нарезать тоненькие ветки
с листом зелёным и тугим.
И ощущаешь в каждой клетке
прилив, что не дано другим.

И вот густой и эластичный
в сарае ждёт свой звёздный час,
и всякий раз всё необычно,
и каждый раз, как в первый раз.
Опять в субботу придираюсь,
ищу невидимый брачок.
Вот веник выбран. Отправляюсь
туда, где я не новичок.

Есть что-то в очереди банной,
что так прельщает и меня –
здесь можно слышать, что, мол, в ванной
не баня, а, прости, херня.
То вдруг ругают Горбачёва,
и иже с ним во всей стране,
то разговор ведут о пчёлах,
и про любовь на той войне.
Там – сын успешно сдал экзамен,
тут – про вчерашний перебор.
В таком наборе движет в баню
многоголосый этот хор.





В предбанке, словно слёт нудистов.
какой-то странный и смешной.
Здесь все сравнились: хоть министр,
хоть инженер или портной.
Мужская голая натура
придаст особый колорит,
но это только увертюра,
а дальше вот, что предстоит.

Нальёшь воды, ошпаришь лавку,
замочишь веничек в тазу,
в парную юркнешь, будто в плавку,
где варят сталь, а не бузу.
Иль славно палит костерище
чертячий батальон в аду,
и пот с тебя ручьями хлыщет…
Ну, что я всё про ерунду.

Теперь о главном в этом деле,
про то, о чем весь этот сказ.
Ну – посидели, пропотели,
и начинается экстаз.
пройдёшься веничком умело –
и вверх, и вниз, и так, и сяк.
И жаром запылает тело.
Лишь только охи, ахи, кряк.
– Давай! Давай! Ещё немножко!
Хлещи и веник не жалей!
И слышен стон, как будто кошка
мяучит тихо у дверей.
А, обессилив, выползаю.
Встаю под душ с живой водой
и, умирая – воскресаю,
и снова в жар, и снова в бой.
Всё дальше просто и понятно.
Мочалка, мыло: «Эй! Сосед!
Потри-ка спину. Как приятно!
Помолодел на десять лет.

А дома чай – душистый, жаркий,
наградой мягкая постель.
И снится детство. Праздник в парке.
Кружит цветная карусель.