Монаху Николаю из Абалакинского монастыря

Во тьме пустынной и холодной
Влачишь свой трудный, скорбный путь.
Живёшь один, в трудах голодный.
Один! Как вечность... как-нибудь...
Тебе не страшен рок суровый,
Он для тебя уже настал.
Трудиться, верить только в Бога,
Молиться, спать – и так всегда.
Не ждёшь с восходом ты рассвета,
И ночью не приемлешь сон.
Ты – тот, который средь запретов,
В свободу совести влюблён.
Что ж монастырь? Забрал навеки
Тебя трудиться вновь и вновь.
Душою молод, ты калека,
Отдавший Богу всю Любовь...
Здесь тишина, покой и мудрость.
Друзей тут нет – с отцом лишь брат.
Монах! Люби хоть их, покуда
Ты в вечность сердцем кануть рад!
Люби всех тех, кто как и прежде,
Живёт, оплакивая грех.
Спеши! С друзьями и надеждой,
Что Бог благодарит вас всех!
Подай нам Свет молитв и веры,
И притчу – Библии навет,
Останься другом и примером.
Смотри на утро и рассвет!
Не забывай про шелест листьев,
И помни про реки туман!
Монах! Когда-нибудь привыкнешь,
И мир забудешь, как обман...
Не забывай... не нужно, право.
Ты – человек, а Бог далёк.
Ты шепчешь слог молитвы славной,
А он молчит. Всегда. Как рок.
Мой друг! Запомню образ яркий!
Твой монастырь, слова твои.
И той молитвы одеяло,
Которым ты меня укрыл.
Пусть не увидимся мы боле,
Ну, что ж... Так, видно, суждено.
Судьбой даны нам только роли.
Ты брат. Навеки. Всё равно.