Четыре осени. Цикл

ЧЕТЫРЕ ОСЕНИ. ЦИКЛ.


ОСЕНЬ ПЕРВАЯ

Странная осень… Листья все сбросив
Голые ветви шумят высоко.
Капельки света на них, неодетых,
Тихо мерцают, горят далеко.
В дней суматохе забыть про подвохи,
Снова увязнуть в снегу каблуком –
И опять ночью вспомнить о ночи,
И окунуться в нее целиком.
Утро настанет – счастье растает,
Солнце остынет, вечность пройдет,
Снова сумятица дней – не пристанет
Сон мой, надежда… Ветер поймет
В прорубь ли, в омут? Пусть, все равно мне,
Только бы что бы – и с головой.
Ночью оттаять – снег – он растает,
Только бы помнить…
Все же легко…


Эта осень подарила мне одиночество. Но не смогла показать меня… Она была длинной и жесткой.

Вы знаете, что такое одиночество?
Это не тогда, когда один дома, и хочется выть на луну, т.к. не кому сказать, что у тебя на душе. Не тогда, когда один ходишь по магазинам; не тогда, когда один пьешь чай из кружки с изящно изогнутой ручкой. Не когда слишком громкую тишину в квартире пытаешься заполнить музыкой.

Одиночество – это когда вокруг тебя люди, а ты один. Когда среди множества людей нет ни одного, кто понял бы. Кто понял бы и оценил. А телефон звонит только тогда, когда люди ошибаются номером. А в московском метро на эскалаторе навстречу друг другу едут сотни молчащих людей. Пишешь смс, но в телефонной записной книжке нет никого, кому можно ее отправить. Каждый день с кем-то встречаешься, но на стандартный вопрос «как дела» отводишь глаза в сторону и говоришь «хорошо».

От одиночества я пряталась в книгах, в никому не нужной учебе, в равнодушии, в советских фильмах. Хорошо пряталась, не находили, вот только временами становилось слишком тоскливо.

А вот одиночество от меня не пряталось. Напротив, оно сопровождало повсюду: в чужих улыбках, предназначенных не мне, в чужом смехе, в людях, которые вдвоем умещались под одним зонтиком, в фильмах про настоящие отношения. Со временем на фоне других мое положение казалась все более и более непонятным…
 
В одиночестве можно найти себя, можно потерять. Я же в нем просто жила.

 
ОСЕНЬ ВТОРАЯ

Так вот, тогда на фабрике я впервые поняла, что люди не все одинаковые. Да, да, не улыбайся. Я вдруг увидела, что то, что для меня хорошо, для Шмаковой, например, смешно, а для Мироновой просто глупо. Я должна была насторожиться, но я не обратила на это никакого внимания!
(с) В. Железняков. Чучело

Все познается в сравнении. Надо почаще вспоминать об этом.

Эта осень подарила мне людей, открытость и легкий налет наивности. Надеть розовые очки по своей воле – это, однако, необычно… Для меня необычно. Но если сравнить то, что было, и то, что случилось этой, Второй Осенью, то все становится на свои места.

Люди, люди, люди. Роли, роли, роли. Может, и правда мы живем на театральных подмостках, сами того не подозревая? На каждом углу все, кому не лень, вспоминают слова Шекспира (странно, что еще помнят, кому они принадлежат).
Эта театральная игра – игра в жизнь – и постоянная смена масок иногда утомляют.

Интересно, а где лежат все эти маски? Свалены они в углу темного чулана, полного пауков, или же лежат в вычурных ларцах с замысловатой резьбой? А человек каждое утро, еще не надев никакого лица, бежит к одному из ларцов, отпирает его ключом своего сердца, достает очередную причудливую маску и надевает ее.
Вот в таких масках и ходили окружающие люди. Казалось бы, все просто – сними я очки цвета утреннего фламинго, и маски тот час слетели бы с окружающих. Но очки эти давали такую энергию, жизнерадостность, веру в хорошее и веру в людей, что снимать их не хотелось.

Уже потом я узнала, что очки не приближают, а отдаляют, создают размытые контуры картинки. Потом думала, что слишком долго носила эти изящные очки (и долго бы еще носила – они совсем не давили ни на переносицу, ни на разум).

Но все это было позже. А эта, Вторая Осень, показала, что можно быть искренними с окружающими людьми.

Правда, как потом оказалось, «можно. Но не нужно».



 
ОСЕНЬ ТРЕТЬЯ

Нельзя возвращаться к жизни, когда все тело сковано ледяным холодом.
(с) Э. Л. Войнич. Оливия Лэтам

Эта осень подарила мне новое ощущение. Ощущение безысходности.

Когда кажется, что вокруг тебя – сеть, из которой не можешь выбраться, а все больше и больше запутываешься. Когда слезы на глазах становятся привычкой, и их уже не замечаешь. Появляется еще и новая привычка – отворачиваться вовремя, чтобы их не заметили и окружающие. Когда идешь и не видишь ничего – ни степенной окружающей тебя красоты, ни стройных домов, ни людей. Когда утром не хочется просыпаться. Когда нет сил на то, чтобы жить. На то, чтобы рассказать все кому-то.

Когда бежишь куда-то от всего, что тебя окружает.

Это страшное ощущение.

Если с ним жить, то лучше не жить вообще.

Вот что значит быть с нелюбимым человеком.
Я не думала, откуда взялась эта затяжная депрессия. Поняла позже, просто поняла и приняла, как прошедшую данность… но думать об этом не хочу. Это осталось, как факт, где-то в прошлом.




 
ОСЕНЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Если тебе когда-нибудь захочется найти такого человека, который сможет одолеть любую, даже самую тяжелую беду и сделать тебя счастливым, когда этого не может больше никто: ты просто посмотри в зеркало и скажи: "Привет!"
(с) Р. Бах

Эта осень подарила мне новую способность. Способность видеть в привычном новое, необычное, завораживающее.
Природа умирает, чтобы возродиться. Но ее смерть красива. Странно говорить про красоту смерти – той смерти, которая обычно приносит только страдания. Может, у природы мы взяли обычай класть человека в гроб в самой лучшей его одежде…

Листья, листопады, заваленные листьями тротуары, листья золотые, розовые, красные, слегка пожухшие, темные; листья, еще оставшиеся на деревьях, вместе с непонятным мне ключом; листья, которые собирают дети с мамами в солнечных парках, чтобы положить их меж стройных страниц книг и надолго забыть об этом; кленовые листья, которые ярким золотым или алым ковром покрывают еще зеленую траву вокруг самого клена – ни дать, ни взять, кадр из американского фильма; листья, которые дворник рано-рано утром сметает метлой с характерным скрежетом; черные листья, которые прилипают к женским каблукам и остаются в коридорах квартир; маленькие листья, которые неслышно слетают с деревьев при малейшем дуновении ветра.

Вы знаете, что это красиво? Вы знаете, что это красиво.

Но знаете ли вы, что красивыми могут быть и лужи, и пожухшая трава, и школьники и школьницы, недавно надевшие шапки и повязавшие шарфы; и голые ветви деревьев, которые, как безжизненные плети, повисли на фоне угрожающе-темного неба; спешащие и ворчащие друг на друга люди; и наотмашь бьющий по лицу уже совсем морозный ветер. Это тоже осень…

Если в жизни проблемы (есть в жизни Проблемы), то напрочь забываешь о том, что вокруг тебя (а что там? Лес, поле, степь, озера, парк, мегаполис, маленькая деревушка, метро, стены хрущевки…). Забывая об этом, забываешь и о том, что энергию для решения своих проблемы можно найти, если только оглянуться. Оглянуться и найти себя в том, что тебя окружает. Оглянуться и увидеть листья, лужи, иней, траву, деревья, дождь, небо, дома, машины… людей…
Я хочу сказать спасибо за то, что это вижу.

Это осень научила меня тому, что зима – не смерть, а сон. Что при любых обстоятельствах можно и нужно жить.



Я буду ждать следующую осень, и учиться дальше.

21 октября 2006 года. День, когда пошел первый снег.