Стрелка

Всё – ништяк! – и вот на хату,
наш пацан, братан Вован,
направляется поддатый –
от побед великих пьян!..

Он, в натуре, всех замочит,
лохов кинет он опять,
и – поставит всех на счётчик,
и – заставит уважать!..

В тему он любую входит –
и Вован наш без понтов
по понятиям разводит
козыряющих ментов…

Типа он – король в столице!
Под седушкой – мина рвёт –
и, конкретно, чисто птица –
совершает он полёт!..

Не забуду, как летел он
над вечернею Москвой –
ненаглядный наш брателло –
за своею головой…

По трубе крича подмогу,
пальцы веером держа –
он летел на стрелку с Богом:
голой жопой – на ежа!..

Пацаны тут – не помогут,
да и баксы – не помогут,
да и связи – не помогут:
ты теперь, Вован, один…

И – летишь на стрелку с Богом,
и – дрожишь от стрелки с Богом,
жмёт очко от стрелки с Богом –
тут, братан, не победишь…

Да не майся ты у входа =
Бог не станет забижать,
раскалённых сковородок
не придётся там лизать –

Он душонку не приметит
слишком мелкую твою –
и на том ты сможешь свете –
по привычке! – жить в раю!..

Любишь жрать – душа не может,
любишь пить – душа не может,
любишь баб – душа не может:
всё не так в раю, поверь…

Ну а мыслить ты – не можешь,
и творить-то ты – не можешь,
с Богом говорить – не можешь,
да и – поздно уж теперь…

Что же ты грустишь, брателло?
Ты ж само того хотело –
ублажая только тело,
не заботясь о душе…

Лето красное – пропело,
и – житуха пролетела,
а важнейшему-то делу
не научишься уже…

Что с того, что компаньоны
под себя всё подгребли?
Что с того, что братья в зоне
помянули, как могли?

Ведь не им – тебе, бедняге,
вечность мучаться в раю…
Жалко даже бедолагу –
за него я помолюсь…

Не забуду, как летел он
над вечернею Москвой,
ненаглядный наш брателло –
за своею головой,

по трубе крича подмогу,
пальцы веером держа –
он летел на стрелку с Богом,
голой жопой – на ежа!..