Жертвоприношение Баха зачёркнуто Жертвоприношение БахаПарус3-4-5

......."Жертвоприношение Баха" зачёркнуто "Жертвоприношение Баха"третья часть трилогии

 ( Парус 3)


 * * *



…………..Он летел на парусах блаженных, на сияющих небом крыльях любви.
Он был переполнен радостью и жизнью. Он истекал счастьем. Он любил. Он творил.
Он занимался любимым делом и получал ещё за это простенькую зарплату. Домашние пространства
артикулировали умиротворительным порядком. В будущем его облагораживало
и занимало собственное беззаботное дело.
"There's a little bird that somebody sends…"
Замечательное умиротворительное самочувствие мечтало и фантазировало
удивительные праздники и оглушительные сабантуи с друзьями, "МуленРужами",
цыганскими хорами, "Большими театрами", Копперфильдами и дрессированными
медведями на поскрипывающих велосипедах…
"…Down to the earth to live on the wind…"
Он благоговейно-безумно ждал выхода своей новой книги…
 "…Born on the wind and he sleeps on the wind…"
Какое замечательноя, великолепноя, превосходноя, издательство…Просто Фи…
Поцелуйчики фортуны в самые интимные места…
"…This little bird that somebody sends…"
Он благозабвенно-увлечённо ждал рождения…УРА!!!
Благословенная Вера наполняла его существование блаженством и торжеством свободы. Да здравствует весь мир!!! Как по Велимирчику. Как по Хлебникову:
"Люблю весь мир я!" Люблю! Я Люблю!
Лишь из лёгкого далека…эта мелодия… "… This little bird that somebody sends…"…


 * * *
 

…...........Обычно повседневная редакция местной газеты "Ламед-Студия",
расположившаяся одной комнатой на третьем этаже амёбоэтажного здания
(говорят, что сейчас третий этаж – это модно), встретила его сегодня цветами
и угрозами. Цветы радостно повизгивая, тонули в пищащей оригинальностью
вазочке, эпохи дикого сюрреализма. Угрозы бездеятельно-обречённо слонялись
в верхних атмосферах, лежащей на Большом Африканском разломе, не на ночь
упомянутой, редакции. Тааак…Из угла в угол..Тик-так…Тик-так..Ахали…и охали…
Воздухали…Воздухали…И дождались. Радостно вжались в выдавливаемые стеночки.
Замерли. Прислушались. Ага… То, что надо… Непростой безропытный реализм, понимаеншь,
перестрайка, классность, демонкратия…То чта, нряда.
- Прюввет, труженица, - прорвал тишину трёхэтажного помещения вывалившимся
из лёгких воздухом долгожданный работничек.
- Аа, Игорь, привет-привет, – стучали подушечки подслащённых утренним кофеем пальчиков по сладкоёжившимся компьютерным клавишам. Это Лена,
с прокофеевного утреца, уже набирала новый макет какой-то грядущей
стодвадцатипроцентной рекламы.
- Чё, это ты, с двумя приветами в одну цель? – Пробирался Игорь к рабочему столику-столу. – Случилось что?
- Что интересно, могло случиться? – не отрываясь от светящейся рамки компьютерной
коробки спросила интересная начальница.
- Не знайю, шчто…Докатываюсь толика…
- Да?
- Да. Изводишь ты себя… Не-досыпаешь…Не-допиваешь…Недопрогуливаешься…
- Почему это? С чего это ты взял?
- Не с чего…а с кого…Приметиться с одного раза уже не в состоянии…
- Ну-ну…
- Вот, я и говорю. С двух раз в одну мишень. – Устроился Верхнее-Галилейский утренник за рабочим местом. За шикарным столом. На удобненьком стуле.
Ой. А папок, бумажек этих, газет газетных, безделушек и безденошек сколько… Телефонотайпов. Телефонофаксов. Фактов и Факъю…И прочих прибомбасов
и тромбофальцетов…Тут же тебе и на…На тебе…На тебе, и срочно провозглашённая
самодержавная вазочка с божественными цветами помифивает и повизгивает…
- Лен?
- Чего…"пааллассы…ковры…наккидки для…"?
- А цветы откудава?
- Лида при-и-несла…"для…"
- За-а-чем?
- "для…для…"
- Не ругайся, Лен…
- "для…" Интерьер, говорит. Природа. Духовная успокоенность, только где она видела, эту духовную успокоенность, и это ещё… и чистота.
- А-а… Воот, помню, лет эттак несколька томун назад, мы с МикеламАнджела
Буонарроти и Поручиком Гариповым, состовляли интерьер для одной чудненькой графини…
- О, всем здрасти! – ворвалась в комнатную композицию Лидия. Дыша нараспашку
всем своим и чужим воздухом из лёгких. Всем своим лакомым существом
во всю помифивующую Вселенную. Запыхалась.
- Саламмалейкум! – приветствовал её Игорь. – Койфю? Чайок? Койкао с швармочкой?
Эклеров с веснушками?
- Лен, там, внизу, Боря ждёт в машине. Спасибо. – спасибо относилось койфю,
шайтай-майтай, шаймпанскому. – Я была в "Сан-Электрик". Закрыла их на три месяца.
Все бумажки подписала. Вот, чек…Текст рекламы утвердила.
- С какого числа? – спросила Лена, разглядывая документальные бумажки.Ой,эти…
Хешбониты-Хазманиты. Чеки-Монтекки. Суммы-Монтесумы.
- С этого номера. Лен, мы сегодня с Борей в Кацрин и Цфат едем?
- Да.
- Тогда я побежала.
- Хорошо. Передай Боре, чтобы к двум приехали. Из школы надо Дашу забрать.
- Угу. Сейчас водички выпью и…Да, Игорь…
- Цветы обалдевающе прекрасные…Обадлдевающие и овладевающие. – Отозвался
наречённый, именами существительным и прилагательным, и ещё чем-та…,
выраженными подлежащим и определением, и ещё чем-та…Остальное раскрась сам…
- Я не об этом. Вчера, тут старичок тебя спрашивал.
- Да. – подтвердила Лена, уткнувшаяся снова в стенографирующий компьютер. – Искал тебя…дедушка один…старичокнутый…
- Меня? А чего меня спрашивать, а тем более искать? Я чё – кроссворд? – удивился рекбус.
- Не знаю-не знаю, кроссворд ты или астролябия, но старичок был удивительный. Говорит: "Где у вас тут этот шурупчик, который "Старый Архив"
и "Головоломку" наживописал?"
- А-а, поклонники. Чё-то уж больно молоденькие… А посерьёзнее никого не прибивало штормом за роксписями? Вы его чаем-та, кокаом, коньячком-то отреставрировали,
наполнили до краёв хлебами и стратосферою? Надеюсь, не подвели меня с заведением?
Как вам, можно тута доверить – ключи от рая?
- Ой, да подвели бы, да не успели…
- Чего так? Неуж-та неупрелестили?
- Да так, старичок этот не стал тут долго рассиживаться на наших прелестях.
Только просил передать тебе…
- Продуктами или деньгами? – потирал рученьки адресат.
- Он просил передать тебе, что ты "Дурак, доигрался".
- Да, допрыгался, - подтвердила Лена из-за окультуривающихся компьютеров.

"…This little bird that somebody sends…"



 ( Парус 4 )

 * * *
 
 …………..Подводный велосипед, утренний рожок, трещина в мозгах корабельного червя,
солнце делится на семь частей и становится горячим, слепящим алмазом,
кипятильник булькает своими разрушающими градусами в большом мутном стакане,
дровосеки рубят утренний рожок и деревянные жизни, призывая к охоте китобоев и
военные полки, водопад обрушивает свою нежность на звонкий-звонкий, чистый голос,
а так же на большие тембристые барабаны, штангист поднимает вверх питона
и пыхтит от усталости, питон глотает бабочек и спит, молочные зубы
вытесняют старость из дёсен, радуга отражаясь в глазах слона делается кругом,
рак щёлкает клешнями, в надежде нарезать из сомкнутых обручей радуги, цветные кубики,
в которых он сможет жить не щёлкая клешнями, колесо мотоцикла разрезает щебень и песок,
полоса колеи углубляется и, удаляясь, теряется в огромных камерах пещер,
освещённых запахом лампад, в центре одной, полосатый тигр танцует, стоя на задних лапах,
шаманский танец в стиле диско, удивлённые глаза маленькой мартышки спрашивают:
"Кто я?", в ответ гудит самолёт и трубит слон, создавая её вопросу числовой ритм мысли:
"Кто, кто, кто я сейчас?", "Я ", "Я", "Я". "Сейчас". "Сейчас". Ответ носит орёл
в своих расставленных в горизонтальные миры крылья, лежащий в небе и
"я сейчас" – "я – миг".
"Я тот, кто существует", ветер разносит содранные листья в пасть пустоты,
называемой существованием. Маленький мальчик сидит на поляне и хрустящей палочкой
уничтожает муравьёв. "За что?" Он не знает. Ему нравится это убийственное занятие.
За что? Он не знает. Знает его незнание – за то, что они когда-то ели его умершее тело.
Возродившееся из праха тело помнит, как они поглощали его. Дождь смывает обиды
и уносит всё умершее в тихую гладь реки. Заводь полна телами умерших.
Сквозь паутинку на камыше, из-под воды, на купающегося юношу смотрит
безразлично русалка, более похожая на утопленницу, чем на свои растрёпанные
жёлто-зелёные волосы. Вьюнок растёт, расправляется, усиками ищет за что бы зацепиться,
цепляется он за брошенную, оброненную временем косу, остриё которой превратилось
в утвердительный вопрос. Освещённые факелами ступеньки ведут тени в космос.
В одном из несуществующих миров сейчас праздник. Все танцуют вокруг костра
танец жизни и нежизни. Смерть – горит в костре, проникая сгоревшим в пустоту света.
Последний шлепок ступени о несуществующую пыль. Музыка прекратилась.
Тишина превращается в звучание, бытие, отголоски сиюминутного. Бах. Бах.
Вот, и жизнь. Бах.





 ( Парус 5 )

 * * *


………....Солнце безжалостно заливает своим пространством времена и улицы. Имена и совести. Ручейки и взгляды. И снова на большую, кипящую угольками и подошвами, дорогу выпрыгнул распространитель и воспитатель рекламы. Он превозмогает свой маршрут не абы кабы крабы. Он танцует фламенко. Точно ударики лопающихся гитарных струн, вибрирует он, извиваясь, среди людей, похожих на прохожих и пешеходов. Выполняя отважное, отражённое в летописях Космоса, задание мистической редакции. Танцует и слышит. Он слышит дыхание фламенко. Он слышит дыхание и перекличку инструментов, щёлканье ударов и скрытые мелодии, небыстрорасторопный молниеносный ритм и разительные переходы и перепады, кружения и столкновения, и медленные ощупывания звуком бытия, наслаждения свободой и поющим звучанием и набеги-наплывы одного ритма на другой, полную остановку мира и внезапное возникновение, ощущения, то тяжелеющие, то освобождающиеся и души ангелов, полные достоинства и самоуважения, непокорённость ни внешнему, ни внутреннему и шептанье тишины и уход и возвращение, утрату и обретение и красно-чёрное золотое солнце.
..............Он видит поднятые вверх расслабленные похлопывающие руки и движение напряжённого тела вперёд и вбок, надвигающегося то правой, то левой стороной полуразвёрнутого корпуса и постукивающие пыль и соль земли поющие сильные ноги.
..............Он видит души и страсти, быков и неустрашимых бойцов со злом, игры живой смерти и вечной жизни, благоухающие и бескомпромиссные розы и жалющие шпаги в виде креста, топот кастаньет, шпор, и жар гитар в виде женских силуэтов, шквальный камнепад вещей наводняющий Океаны и зарождающиеся эмбрионы мыслей, лиловые градины дождей и оранжевые свечи метеоритов, хлопоты уничтожения бездомных насекомых, сменяющиеся плавными движениями плывущих ног-лодочек и борьба за выживание звука и родословной. Он видит фламенко. Да, то самое неповторимое фламенко - копировать, распространять, публично воспроизводить и жить, которым запрещено. И даже преследуется по вендеттовскому закону мести. Так, что кровь из ран. Так, что души из тел. Так, что всех исполнителей - в тюрьму, под занавес, на эшафот...
..............Он видит колокола пустыни и опустошённые зноем чудотворные колодцы и исцеляющие души. Здесь звуки и мысли, отрываясь от пуповины, переходят в видения и миражи...
..............Вот, юноша в винограднике ждёт возлюбленную и не совладав с тяжестью душевного ожидания срывает несколько кроваво-лиловых виноградин, укрывая их во рту. Он смотрит сквозь трепещущие листья виноградника на ало-зелёное солнце, превращаясь в драгоценное вино. Сердце его забродило и душа превратилась в напиток поиска душевного равновесия.
…………..Вот, ослик со спящим хозяином на хребте медленно течёт вдалеке. Их обгоняет мальчик на велосипеде, обсвистывая и смеясь над уставшими и потерявшимися в пути.
..............Вот, голосящая колосящаяся молодёжь гоняет мяч по травам и ищет бреши в воротах друг друга. Упражняются в ловкости и облапошивании. Готовятся к пленению взрослостью. Хотят удивить свет настоящими мужчинами и безрассудством.
..............Вот, сквозь красное и чёрное проступает жёлтое, а сквозь золотое проявляются мельницы, машущие своими духовными вертушками.
..............Вот, воссоздаются полуразрушенные каменные постройки. Когда-то здесь жили. Войны сделали своё. Они захватили пространство, оставив его пустым, отдав его восходящему времени. Растерзанные тела прошлого оставили костлявые островки скелетов, лишённых мысли.
..............Брошенным остаткам каменных мыслей вторят опустошённые рудники, бывшие когда-то родниками.
..............И, вот, встреча с солнцем. Прогулки облачка под ручку со светилом. Небесный беззаботный танец. Отдых духа. Спокойствие и песни.
..............И девочка поднимает с земли румяно-золотое яблочко и смотрит на него. Вдруг она вздрагивает и убегает, теряя свои босоножки. И кричит:"Мама! Мама!".
..............Прекрасная девушка подбирает с земли потерянные шлёпки-босоножки...
..............И тут он замечает. Игорь замечает. Он танцует и замечает красавиц. Танцует и слышит. Он слышит фламенко и незнакомцев. И замечает красавиц.
- Не надейся, это он не тебе подмигнул.- провозгласила одна.
- Ему же хуже...- отозвалась другая.
..............И на Игоря обрушились проходившие мимо его пылающего фламенко дождевые слова. Обрывки песнопений. Стихотворящие фоны форм.
- Слова - это поющие звуки.
- Я сейчас вспомню.
- Чего это ты собираешься проведать?
- Воспоминания.
- О чём?
- О Спинозе, Периандре, Аристиппе, Диогене, Лао-Цзы, Ибн-Сина, Ван Шоужэнь, Конфуции, Сократе, Периандре, Эмпедокле, Марке Аврелии Антонине, Монтене, Руссо, Аристиппе, Фирдоуси, Эпимениде, Периандре, Фалесе, Конфуции, Гераклите, Розанове, Лукреции Тите Каре, Лао-Цзы, Низами, Руссо, Ламерти, Эзопе, Монтене, Лейбнице, Сократе, Гераклите, Руссо, Монтене, Зеноне, Тертуллиане Квинте Септимий Флоренсе.
- Похоже, что ты всё забыл.
- Да?
- Да.
- Может быть...
- (...)Для человека нет ничего и нет ничего полезнее, чем беседовать с человеком о его свободе.(...)
- (...)Ничего не делай деньгами.(...)
- (...)Философия приносит ту пользу, что даёт способность говорить кому угодно.(...)
- (...)Солнце заглядывает в лица людей, но не становится от этого умнее или глупее. Оно не прилипает лучами к эпитетам. Оно сжигает все помыслы и очищается.(...)
- (...)Если хочешь, чтобы люди шли за тобой - иди.(...)
- (...)Мне город мал любой с тех пор, как я открыл фалафельную "Эден".(...)
- (...)Знание в Алфавите, в действиях и в будущем времени и в принципе.(...)
- (...)Если ты встретил человека, которому нравится стареть - знай, что ты встретил ребёнка.(...)
- (...)Скажи что-нибудь и кто-нибудь тебя обязательно обидит.(...)
- (...)Тайн времени не выдавай бессмертию.(...)
- (...)Наука увеличивает долги разума.(...)
- (...)Смотри внутрь - с кем это ты там?(...)
- (...)Тысячи путей уводят нас от цели, и есть всего лишь один-единственный, который ведёт к новой тысяче путей, уводящих нас от цели.(...)
- (...)Самолюбие - вот источник и начало всех наших.(...)
- (...)Чтобы отличить мудреца от глупца, отправь их нагишом учить чужой язык.(...)
- (...)Веления светил для нас равны.(...)
- (...)Для того, чтобы проспать 57 лет, надо прошутить 350 и спасти свой город от чумы, палачей и аналитиков. А так же, периодически поливать его дождями, сновидениями и мифами.(...)
- (...)Выжидай из времени благоприятное.(...)
- (...)Поручись и первым пострадает Фалес из Милета.(...)
- (...)Легче зажечь одну свечу, чем хотя бы часть темноты.(...)
- (...)Когда все желания сбываются - человек пробуждается.(...)
- (...)Я пришёл в мир, чтобы как можно дальше уйти от себя.(...)
- (...)Из ничего в никуда и обратно.(...)
- (...)Верные слова изящны в молчании.(...)
- (...)Поцелуй поцелуем схвати и держи до прибытия вечности.(...)
- (...)Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине только один миллион.(...)
- (...)Чувства - это разум философа, обладающего фантазией.(...)
- (...)Жизнь всё-таки всегда лучше бессмертия.(...)
- (...)Прекрасное, когда оно не к месту и не ко времени, перестаёт быть местом и временем.(...)
- (...)Кто не составляет с собой единства, тот не свободен от единства с другими. И только в общем он воспринимает себя единством, состоящим в согласии с самим собой.(...)
- (...)Я знаю, что я ничего.(...)
- (...)Мысли человеческие находятся в яслях, а сам человек, вообще только на подходе.(...)
- (...)Назад вперёд!(...)
- (...)Разумный человек не потерял ничего, если он сохранил вот это вот высказывание.(...)
- (...)Движенья нет, так что танцуй своё фламенко.(...)
- (...)Для тех, кто утверждает, что философы ещё ищут, так, вот, просьба не беспокоиться, они уже нашли.(...)
- Послушай. На всяких там Сократов, Архимедов и Аристотелей - есть альтернатива.
- И кто же - это?
- Ты.
- Я?



(продолжение след...)