В своей стране я стал чужой

В своей стране,
При перестройке,
Стал чужой.
Вокруг меня чужой язык,
Снуют чужие лица,
Как будто не вернулся я домой,
А где ни будь в, мне чуждой, загранице.

Вот с узкими глазами продавец
Меня к себе купить с улыбкой зазывает,
Он выучил три русских слова, наконец,
И вот теперь язык, считает, знает.

А деньги – не в ходу теперь рубли,
Лишь доллары зеленые и желтенькие иены,
И даже взятки на дорогах в них берут,
Теперь, российские милиционеры.

Чиновник – барин, что тут говорить,
Он может разрешить и запретить,
Он никогда и ни за что не отвечает,
И это он всегда прекрасно знает.

Российский Цицерон, когда он был у дел,
Тем будет памятен российскому народу,
Что лучше сделать для страны хотел,
Но вышло, что поперли вновь не зная броду.

А наш обкомовский известный дирижер,
Когда, приняв по сто, командовал оркестром,
Затем стал с пьну управлять большой страной,
Мы убедились – в дирижерах ему место.

Но он не внял, и вновь менял «оркестр»,
То опуская вниз, то возвышая,
Как будто бы в него вселился бес,
Руководил страной, не понимая.

И вот пришел - надежда и оплот,
Его мы с нетерпеньем долго ждали,
Но, как обычно, вышло все наоборот,
Мы вскоре это на себе познали.

И вот теперь,
Весь обворованный народ…
По-прежнему,
Сидит чего-то ждет…