Рассказ почтенного маразматика

Не ждите, милые друзья!
Не снизойду до оправданий
Своих беспочвенных скитаний
И беспричинного житья.

То в будущем ещё придется
Занудный мемуар клепать
И эпитафию кропать,
Коли хоть пара строк найдется...

Ну вот, опять я в причитанья...
(И все ж в прошедшие года
Была мокрее здесь вода,
И воздух - лучше для дыханья.)

Я мог не быть. Но пробил час.
Я проявился в мгле неясной.
Душа досталась мне несчастной,
Такой осталась и сейчас

Глядит на свет сквозь прорезь глаз.
Бедняжка... Как ей ТАМ живётся?
Поди, уж ждёт да не дождётся
Когда на небеса вернётся

Она - чувствительна без меры,
Я - противоположность ей.
Ей не понять моих затей,
А мне смешны её химеры

В ней гулким эхом отзовется
Любой неслышимый мне звук.
Ты мне не враг, но и не друг
(Как в старой песенке поется)

Мы жили сложно, в немоте
И в полном недопониманьи.
Мне стоило больших стараний
Сваять три строчки на листе...

Так чередой бежали зимы
Под взглядами чужой луны.
(Так глупо всё со стороны,
А изнутри - невыразимо)

И был декабрь, и был мороз.
И ежедневною картиной
Меня встречали снег и льдины.
Судьба катилась под откос

Вдаль по размеченной стезе.
Хотелось рявкнуть мне: довольно!
Я ощущал себя невольно
Как белка в пятом колесе.

Тогда я и решил уехать;
Та мысль прилипла, как смола...
Задумка глупая была,
И результат - одна потеха.

В ту пору я желал тепла,
И потому бежал в пустыни,
И с звёздной ночью страх отныне
Вкушал из одного котла.

Отважной птицей возносился
В зенит мой яростный январь.
Я строил из песка алтарь,
Но он в песок и обратился.

Тогда мой грустный пассажир
Опять шепнул мне о побеге.
Напомнил мне о вечном снеге,
О том, что изменился мир.

Рассудок, как всегда, смолчал.
Пришел домой седой скиталец.
А мой ничтожный постоялец
Опять ревел, опять мечтал.

Я озирался, я искал
Следы волшебной перемены.
Но я встречал одни лишь стены,
И снег мой взгляд уж не ласкал.

Стесняясь света, как вампир
Я вновь стал ночи вечный житель
И странных тайн седой хранитель.
И чей-то надувной кумир

Сказал, что слог мой не украсит
Мир благоденства и добра.
Что должен я орать: "Ура!"
Иль убираться восвояси.

Ну что ж, иди, коль гонят прочь, -
Моя душонка нежно молвит, -
Мол, край любой тебя накормит,
И всюду есть и день и ночь.

Внутри меня вершился суд.
Но песни радости не пелись.
А уходить так не хотелось,
Да и каков бы был маршрут!?

Я призадумался... К чему
Мне вешать новый путь на шею.
Душа не хочет - черт же с нею,
Придется жить мне одному.

Да, город грязен, и к тому ж
Здесь всё походит на застенок,
Но этих стен густой оттенок
Идёт к костюму моему...

Хотел я душу приласкать,
Чистосердечно объясниться:
Мол, здесь уж не на что сердится,
Ведь стал я стар - чего скрывать...

Я слишком слаб – как не крути,
И даже зная направленье
И время нового движенья,
Я сдохну прямо по пути…

Она сказала, что я трус.
Я в тот же миг расстался с нею,
Совсем о том не сожалея.
Увы, сказать я не берусь,

Что с нею стало. Хватит, сыт!
Довольно слёз и яда в спину.
Пока я землю не покину,
Ей в поднебесье вход закрыт.

Сухой остаток не ценней,
Чем расписная крышка гроба.
Что ж, будем связаны мы оба,
Пока не сжалюсь я над ней!