Стриж

Строит она города,
торговые комплексы,
дома жилые.
И музыку любит,
да вот беда –
ритмы ее другие.
Она невеличка,
руки тонки,
ладошки, как у ребенка,
и 35 номер ноги.
Невесомая, худенькая,
смотри –
просто птичка,
а не девчонка.

Над крышами
юркали в небо стрижи,
чей посвист тонок и весел.
На нее я смотрел
снизу вверх,
будто бы
нет ничего интересней.
Я неловко шутил,
что в ее домах
купить хочу метр любви.
Она же смеялась:
мол, любовь не купить,
ее надо просто слету ловить,
как муху и комара.
И давала понять,
что пока я с трудом
здесь внизу маму-землю верчу,
она там наверху,
вдоль по солнца лучу
режет синюю скань крылом.

Помню как-то однажды
в траве мы нашли
выпавшего из гнезда
молодого,
неуклюжего слишком,
стрижиного малыша.
Я сказал:
не взлетают с земли стрижи.
И улыбнулась она.
И глаза ее были, точно ножи.
Что же, сказала,
раз крылья малы –
сам виноват, слабак.

Я подумал, быть может она
недолюбливает детей земли
(У нас ведь картины просты –
Конь, костер, степь и ты),
недолюбливает, потому что должна,
обязана вечно лететь,
и не может на миг замереть,
и боится травы,
от которой ей смерть.

Да, я люблю смотреть,
как реют стрижи.
Лягу в травку, гляжу часами.
Слышу шорохи, тепло земли
и укрытость твердыми небесами.
Пускай они лепят свои города,
торговые комплексы,
дома и мосты.
Это их судьба –
жить в полете всегда,
оттого что ножки малы.