Одна из них была смерть...

Не понимая, как жизнь вошла в разбитое русло;
вы всё кричали: - Держись! – а на душе было пусто…
А на душе выли волки, и горло драли собаки;
ах, неужели умрём в опустошающей драке…
Ах, неужели упустим то драгоценное время,
когда прощенье полюбит всё наше дикое племя…

И выдавая свой крик за ликованье отрады,
со смертью бились, шутя, вокруг не видя, что гады
нас обложили хандрой да вперемежку со сплином,
а мы ведь знали, что клин вмиг вышибается клином;
но разводящий мосты над нами всласть посмеялся,
по небу плыли кресты, и черный ворон поднялся…

Он издевался дождём над одичавшей страною;
где все мы, веруя, жжём существованье такое…
Хранимы в тёплых сердцах и отпечатаны в лицах;
любовь на наших отцах, но те ушли за границу…
И посылая к чертям, мы вновь строчим телеграммы,
а в коммунальном бреду мальчонка пробует гаммы…

И растолкавши толпу, мы всё ж топтались на месте;
кому кайлом по горбу, а мне, так к белой невесте…
Погреться с ней у костра под вой простуженной вьюги;
я, как в гостях у Христа, под покрывалом подруги…
С испугом прячу глаза, чтобы не видеть распятье;
- Народ мой, слышишь, гроза уже готовит проклятье…

Не понимая, как жизнь вошла в иссохшее русло;
рукой цепляясь за жилу продажной феи исскуства…
Её тянули на дно, рисуя пошло портреты;
и на экране кино всем раздавали конфеты…
Одна из них была смерть и с облегчающим ядом,
для нас, как сладкая плеть, а больше нам и не надо……