Первая глава повести Быть небом для тебя..

 "Быть небом для тебя"

Повесть о любви. О любви к единственной на свете девушке. Для тебя, Любимая..



"Как мне странно, что ты жена,
Как мне странно, что ты жива!
А я-то думал,что просто
Ты мной воображена..."
А. Галич "ПЕСНЯ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ"


 ПРОЛОГ

..Она взяла книгу со стола и замахнулась. причем книга была моей,
Она не имела слабости к чтению. но мне пришлось в один миг думать о
безопасности троих: Ее, моей и книги. неловкое движение и книжка,
ударившись о руку, полетела на пол, а Она ко мне на грудь.
- все хорошо, все будет хорошо,- сказал я, поглаживая ее спину.
- ничего уже не будет. уже никогда не будет хорошо,- вторили Ее глазам
красивые губы.
- может и так,- на мои глаза вновь стали накатываться слезы..
- я так больше не могу.уходи.уходи прямо сейчас,- Она отодвинулась от
меня и легонько толкнула рукой в грудь.
я встал, пошевелил оттекшими пальцами руки.. направился к двери..
по радио играл вальс Штрауса "Весенняя коза"..


 ГЛАВА 1
 "Солнце последнего дня"

 - 1 -

Как и раньше день мой начался с того, что я проснулся. Неважно во сколько,
главное, что пробуждение мое все-таки имело место быть. Обычно я просыпался
в обед или поздним утром, когда весь город уже был на ногах и только я
шел умываться в то время, как другие отмечали середину рабочего дня.
На часах обе стрелки сошлись на цифре 12. Я спустил ноги на пол, нашарил тапочки
и принялся натягивать футболку. Пригладив растрепанные волосы я в футболке и
плавках направился к умывальнику. Из кухни доносилось журчание воды и
потрескивание жира на сковороде.
- Андрюша, ты уже проснулся?- к прочим звукам из кухни добавился голос хозяйки
квартиры Анны Степановны.- Можешь взять покушать завтрак. Я тебе уже положила в
тарелку.
- Д-да, да, сейчас. Только умоюсь,- промямлил я растирая заспанные глаза.
Выдавив большую порцию зубной пасты на щетку и засунув ее в рот, я посмотрел
в зеркало. "Хм-м.. А ведь совсем недавно я подумать не мог, что кроме чистки зубов
придется еще сбривать щетину на лице" - скептически заметил я, потирая свободной
рукой подбородок.
Завершив вполне обычные утренние процедуры в ванной, я очутился на маленькой кухне.
На моем подносе с узорами из голубых цветков уже стояла тарелка с дымящимся завтраком,
или уже обедом, если следовать общепризнанному распорядку дня. Анны Степановны на кухне
не было, чему я искренне порадовался. Каждый день приходилось выслушивать истории
из ее нелегкой жизни, причем всегда было неважно, слушаю я ее рассказы или нет.
Неприятностей такие разговоры в одну сторону мне не доставляли, но тратить час, а то и
два своего времени на это я не хотел.
Отрезав кусок от краюшки серого хлеба и насыпав небольшую горсть соли на поднос,
я поставил на плиту чайник.Вообще-то я люблю белый хлеб, но в целях экономии покупал за
6 рублей "Украинский" и рястягивал его на целую неделю, тогда как булка белого хлеба за
7 рублей заканчивалась уже на следующий день. И чай я покупал в пакетиках, причем такой, чтобы
каждый пакетик можно было заваривать на два-три раза. Экономным я никогда не был, но
денег катастрофически не хватало. Те 500 рублей, что давали мне родители на две недели
приходилось рястягивать, чтобы хоть как-то сгладить отличия от других, более обеспеченных
моих друзей. Да и растягивать приходилось только малую часть этих денег, ведь уже в первые
два-три дня после их получки я растрачивал большую часть на всякую ненужную мне мелочь.
Чайник подал знак свистом и я cнял его с плиты. В большую кружку полилась тонкой струйкой
еще кипящая прозрачная вода, превращаясь в темно-коричневую жидкость, которую и
принято называть чаем. Я пил несладкий чай, хотя пакет сахара стоял не моей полке в серванте.
Просто лет пять назад дал себе обещание не портить здоровье употреблением
сладостей, хотя через пару лет после этого начал курить. Наверное подсознательно понимая,
что курение все-таки для меня вреднее, я придумывал себе различные причины, чтобы не
задумываться о такой мелочи. Но именно эта мелочь и уносила с собой большую часть денег,
которые в беспорядке хранились во внутреннем кармане моей ветровки. Возможно, что
курение было явным показателем того, что я "как все", на самом деле курить для меня
значило нечто большее. Это с первого взгляда может показаться, что сигарета между двумя
пальцами, дым кольцами изо рта и яркий уголек помогают испытать никому непонятное
умиротворение и расслабленность. Для меня же это значило только одно - только сигарета
может по-настоящему понять меня. Никто другой, ни даже я сам, такого прогресса в
познании моей личности не достигали.
Расстелив на столике возле дивана вчерашнюю газету, поставил поднос и раскрыл створки
шкафа. Внутрь большого шкафа полетели одеяло и простынь, заранее перемотанные между
собой. Только по особым дням я складывал постельное белье правильно, обычно этот
процесс не доставлял мне удовольствия. Усевшись на диван и придвинув к себе столик,
я внимательно пошевелил вилкой то, что лежало на тарелке и, скорее всего, должно было
возбуждать аппетит. Мой обед прилива эмоций не вызывал даже после того, как первая
порция еды была отправлена куда и предназначалась - в мой желудок. На тарелке среди лапши
и мелких кусочков мяса затесалась вареная цветная капуста. Терпеть ее не могу, а потому
все блюда с ее участием обычно выкидываю. Но в этот раз Анна Степановна могла и
обидеться, увидев в мусорном ведре свое кулинарное изобретение. Но и дальше кушать
уже не хотел. Хлебнув чая и укусив черствый пирог со смородиновым вареньем, я стал
одваться на улицу.
По-весеннему яркое солнце светило в окно так сильно, будто больше у него не будет
возможности еще светить, будто для солнца был последний день жизни и оно хотело
высветить из себя все, что только можно. Громкое щебетанье проснувшихся от солнца птиц
привнесло некое удовольствие, которое может быть только весенним утром, когда солнце
ярко светит в окно и птицы весело поют радостные песни.