Жила-была одна страна

Жила-была одна страна, ей был назначен царь.
Ещё не ведала она, каков он государь.

Соседи двигались вперёд – машины, книги, чай…
Татар избавился народ, но как-то невзначай

По жизни превратились мы в потомственных татар.
От колыбели до тюрьмы – двуногая мы тварь.

Из пустоты вдруг Он возник – могучий человек.
Да-да, конечно, он - велик! Он в памяти навек.

Презреньем к русскому объят, построил крепость-бург:
Pабы, вельможи - вce молчат да зябнет Петербург.

Всё надо выстричь, изменить, всё повернуть, сломать,
Всех иноземцев заманить, всех вешать и пытать…

Развратник отобрал Катрин у собственных вельмож,
Хотя рога среди перин бока кололи всё ж.

Патриархии, Думе – нет! Сенат, Синод – ура!
Развратен сам, развратен свет, голландцы, немчура…

И Нарва, и Полтава, Прут чуть не свели к концу,
Но будет более чем крут к народу-подлецу.

Могучий подражатель всем, невежественный спец,
Добра не ищущий совсем, он - сам в душе подлец.

Разбив, разграбив, разломав, он умер. Человек…
А на обломках царских прав родился бабий век,

Век грабежей, временщиков, альковных протеже,
Сплетенья судеб, ног, духов в гвардейском мятеже.

Слепил рабов себе тиран, над ним не властен рок.
Он – не Христос. Чело без ран. Но всё же он – пророк.

Он напророчил нам судьбу - преемникам всегда
Тянуть Россию за узду на Запад. И тогда

Он успокоится, наш царь, романовская плоть,
Наш Pitter Первый, государь. Прости его, Господь!