А кто-то играл, помня о Себастьяне...

Эти деревья стали большими,
загородив своей кроной весну;
фары машин да протёртые шины
мерно склоняют природу ко сну…
Мир погрузился в асфальтовый танец,
очаровав воплощеньем мечты;
смотрит на звёзды, и как иностранец,
пишет пейзаж на клочке бересты…
Как по багрянцу замёрзшего солнца
гордо идут караваны теней;
как заводная девчушка смеётся,
платье из роз оказалось по ней…
Как за окном разлетались надежды,
северо-южным кочуя крылом;
доброй душе отдарили одежды,
старое прочь, помянули огнём…

Как в луже осталось на пару глоточков
холодной и чистой до боли воды;
как вместе росли запятая и точка,
в строке ожидая своей череды…
На мельницу шли с доброй жатвы крестьяне
да каждый из них, сам как будто зерно;
а кто-то играл, помня о Себастьяне,
и ноты, как дождь, нервно бились в окно…
Как скрип половицы рождал в сердце трепет,
когда молодёжь возвращалась домой;
а их голоса – детский радужный лепет
вдыхал, словно зелье, в подъезде немой…
Он видел их лица, и радостно плача,
садился тайком в неизвестный трамвай;
где каждый билет был пропитан удачей,
и ехали все в благоденствия край…

Эти деревья вдруг стали большими,
загородив своей кроной весну;
фары машин да протёртые шины
мерно склоняют природу ко сну……