Манускрипт 3 Манускрипт Дизраэля

Когда погибла обречённая Трегита –
Кто верил, будто бы она обречена? –
Анактиэль тяжёлой поступью гоплита,
Во граде попранном испившего вина,
Продолжил путь, не обещающий заката,
Но чтобы солнце так немилосердно жгло,
Должно случиться было первое стакатто,
Полифоничное прорезавшее зло.

Но невозможно в рассмотрении историй –
Всевышний направляет руку игрока –
Оно естественно и примем априори –
Но кем же движима Всевышнего рука? –
Узреть те принципы, те почвы и основы,
Вселенских танцев образующие па,
Когда о звёздные паркеты бьют подковы,
Где в черепах рогатых скачут существа.

Она сняла свой череп в крохотных узорах
И прислонилась к камню ноздреватых стен,
Глаза заплаканные потупив во взорах
К вискам запястий заворочавшихся вен.
Ей не хотелось жить, уйти она могла бы –
Ей помешал темноволосый ангел, он
Схватил её предплечья, порваны и слабы,
И свёл края ужасных ран, венчавших кон.

Когда она очнулась, ангела не стало.
Она запомнила лица его черты,
Но благодарностей он отозвал бы мало
За нанесённые кровавые бинты.
Она вздохнула, поднялась и огляделась
В надежде смять им обронённое перо,
И то перо в её пожатие оделось,
На пальцы выплеснув белёсое нутро.

Вивьяна, только кожи золотом одета,
От ветра прячась за щелями узких глаз
И прячась также от бессовестного света,
Что обнажил на теле выщербленный лаз,
Что залит кровью и наполнен млечным соком,
Переступая в этом крошеве пород,
Водила внутренним всенаходящим оком,
За неким чувством, собирающим в поход.

Она на верное догонит сателлита.
Он проклянёт её, исхлещет по щекам
И снова вдаль походной поступью гоплита
Продолжит путь не по местам извечных драм.
Она в хвосте плетётся, кровь меж тем остыла,
Зарубцевались раны тела и души,
Посредством ангела легка, пусть и бескрыла
И не испытывает тяги до вершин.

В японском ветре, тростниковых одеялах,
Стыдливой ругани, твердеющих слезах,
Вивьяна терпит тяжесть, будто бы в завалах,
Иль в императорском саду в его лозах.
Но ради будущего горести и траты
Соизмеримы с сей истории ядром,
Что словно громовые колесниц раскаты,
Что заглушают целый римский ипподром.

Анактиэль ведёт Вивьяну, как и прежде –
Там ожидает их вдали старинный друг
Его, и чёрный горизонт, вкраплённый между
Поющих армий, затоптавших дивный луг.
Пусть захлебнутся глотки их кровохарканьем –
Поют мечи и копья, тетивы струны,
Натужно с лимф и кровей брызжущим лаканьем
Поют гиены и высокие костры.

Высокий смрад, чадящий в недрах обонянья,
Глубокий выпад стали в плечевой сустав,
Ландскнехт – вандал, изобиющий изваянья,
Немые шёпоты валяющихся глав,
Ночной дозор, смолящий факельные стволы,
Луны истерика, звёзд сумасшедший смех,
Неслышных стрел проникновенные уколы,
Война – установленье эпохальных вех…
…………………………………………………