после дождя

 

 (рукопись для психиатра)
 

 Я просто очень теряюсь во всем, особенно в самой себе разобраться трудно. Не знаю, как преодолеть страх, как научить свое подсознание не воевать со мной, а наоборот стать моим помощником в трудные моменты. Не знаю, как мне помочь ему [подсознанию] понять, что я должна быть свободной.Мои привязанности мнимые, я знаю, что их нет, но живу ими. Катастрофически завишу от того, чего на самом деле не существует. Путаюсь в непроходимых дебрях, которые создала самостоятельно. Я не люблю это. Мне нравится делать абсолютно разные вещи, может скучные, может немного бессмысленные, но нормальные, здоровые. Почему же я их не делаю, а лишь мечтаю. Я больна.
 Если бы все было по-другому, я наверняка не сожалела бы сейчас о многих вещах. Но это всего лишь предположения, такие же прозрачные и несерьёзные как моё теперешнее существование. Нынешние доктора порой не справляются с диагностикой заболевания, так что мне и подавно лучше помолчать.
 Я устала сопротивляться, скажешь, где же моя вера,…а вера тут совершенно не причем. Вера живет. Она в моих глазах, в моей душе, в том, как я живу, что пишу и как люблю. Свои неудачи не списывай на моё маловерье, для тебя это привычное оправдание, но мы ведь знаем что иллюзия это не жизнь. Так же как зло, сделанное во имя добра, не является добром, так же и ложь никогда не займет место в сердце, предназначенное для правды. Ложь ранит меня.
 Я слишком идеализирую любовь, слишком верю в прозрачность чувств, желаний, мыслей для двоих. Я не знаю - что есть святость и поэтому верю в то, чего не знаю. А не знаю я многого. Отсутствие знания не дает понять, можно лишь чувствовать. Можно чувствовать радость, можно - печаль, волнение или абсолютное безразличие. Можно испытать чувство огромного счастья, своего рода – окрылённости, от переполняющих тебя положительных эмоций, любви и эйфории. Можно почувствовать боль. Я не знаю то, чего не понимаю, знаю то, что чувствую. Я чувствую, как ложь ранит меня, и приходит боль. Но я все равно люблю тебя. И даже если эта боль нанесет огромные раны, или же я сломлюсь, и она убьет меня, - я буду любить тебя. Если это любовь - убивай возлюбленный!
 * * * * *
 Перед дождём бывает особенно трудно. Тени, звуки, всё выглядит и звучит как-то зловеще. Пугает всё, а особенно мерзкие, скользкие змеюки, что словно оживают в эти минуты у меня в голове. Это кажется маразмом, но они есть, и они неуправляемы. Господи, сколько времени они живут здесь и подтачивают своими безупречными зубами мой мозг. Опять боль. Она сопровождает меня, я без неё не могу. Я думаю о ней большую часть своей жизни, и она преследует меня, откликаясь на мои мысли. Как же я могла приютить этих гадких тварей в своём доме. Я больна.

 Ты не знаешь, чего бы я только ни сделала для тебя в своих фантазиях, и какие подвиги совершаю во снах для тебя, мой любимый! Я знаю, что ни моя внешность, ни диплом о высшем образовании, ни аппетитная стряпня, ни огромное состояние (если бы оно было), ни дети (если бы они были), ничего не удержит мужчину, когда он решит навсегда уйти. Ни безрассудный поступок, ни прекрасный подарок, ничего. Ни страхом, ни жертвуя собой его не удержать. Поэтому я умерла бы для тебя. Видишь. Такое бывает только перед дождём.


  - 2 -

 Ты не должен слушать такие вещи, да и вряд ли стал бы. Я не умею выражать свои пожелания и чувства, беседа была бы односторонней и незаконченной. Есть ли смысл начинать то, что заранее обречено на провал. Это не касается наших отношений, это я по поводу моих несерьёзных идей, или как ты когда-то сказал: моей бредни. Хотя куда же мне её девать. Уж если не тебе, то никому не смогу поведать о ней.

 Жутко. Страшно. Одиноко. Я больна, и ты знаешь об этом. Интересно, что на самом деле думаешь по этому поводу. Ведь не скажешь. Святая ложь, правда, не сказанная любимой во имя любви. Что может быть замечательней. Это великие дела великих людей. Интересно, где живёт совесть. Человеческий мозг обладает мощью преобразовывать различные неугодные вещи в более удобные формы. Даже в самой горячей дискуссии поможет упорядочить ход мыслей противника и отправить в нужном направлении. Только бы очень захотелось. Странно. Разум такие штуки способен проворачивать, а справиться с десятком пресмыкающихся квартирантов слабо. Кстати, наблюдая за ними, я заметила, что когда работаю я – они пасуют. Кто-то сказал - действия лучший враг мыслей! Факт. Я разговариваю сама с собой. Снова скажешь, что больна. Знаю. Но не хочу верить в это.                * * * * * * Я нахожу странным то, что иногда делаю и говорю. Вот бы узнать интересуют ли кого-то ещё тщательные изучения собственных странностей. По-моему, большинство из нас с удовольствием копается в чужих жизнях. Чужие поступки нас заботят куда больше личных минусов, а жаль. Меня не выслушают, если заговорю о себе. А так хочется. Что же делать. Даже если это мои причуды, капризы, дурные сны, какие-то воздушные фантазии или глупая болтовня. Даже если от них нет никакой пользы. Почему бы меня ни выслушать. Вреда то уж точно не будет. За эти годы столько всего накопилось. Моя голова переполнена, и ты ещё спрашиваешь, почему я не люблю дождь. Быть может, четверть накопившейся информации помогает мне сегодня существовать и не сойти с ума. Но остальная часть не что иное, как витамины для змей. Если я буду всегда сонной, то они победят. У каждого своя война. Надоело говорить о других, что проку-то, лучше о них молиться. Я знаю – тебе скучно со мной. Да я и сама порой в зеркале вижу серую, каменную глыбу, ещё и пламенные змеиные языки развеваются вокруг. Ну, точно – Горгона. Как же это тебя угораздило. Ты никогда не видел меня во всей красе, а жаль, потому что я давно позабыла - в чём она. Времени мало на внешность, когда внутри такое творится. Я какая-то слишком домашняя, скоро сольюсь со стенами. Моя территория давно изучена тобой, и, увы, больше мне предложить нечего. Разве что жареную картошку, она всегда тебя радовала.

 * * *

 Любовь. Я думала это такое уравнение, которое состоит из огромных чисел, из множества разных действий, которое решаешь всю жизнь, и в конце всё равно получается бесконечность. Но, наверное, итог всё же результативный, и со временем надо поосторожней. Время - деньги. А деньги это всё. Их желаешь, к ним стремишься, ради них жертвуешь, о них думаешь, с ними не можешь расстаться. Вот где любовь. Смеёшься?
Мне почему-то плакать хочется. Наверняка из-за дождя.


 
 Почему так не любишь мои слёзы. Их никто никогда не любил. Ты ведь другой. Подарил бы любимой радость – вдоволь наплакаться в могучее мужское плечо. Ну, надоело мне сдерживать рыдания всю жизнь, разве это грех или порок. Разве слёзы так нетерпимы или противны. Даже Горгона может плакать, она ведь живая.
 Я буду стараться, любимый, буду тебе угодной. Я поменяю свой серый цвет, разукрашу мрачные стены нашей берлоги, перестану пить воду, чтобы закончились слёзы в моих глазах. Пропылесошу в своей голове все полки с сохранившимися мозгами, и выброшу, оставив лишь малость, необходимую для того, чтоб справиться с жарением картошки. Ты злишься, оттого что у нас нет стола, мало вешалок для твоей одежды. Ничего, без мозгов я смогу стать отличным столиком для работы с бумагами. Хочу видеть тебя счастливым.
 *
 Не надо думать, что я гожусь лишь для сломанного столика. Всё не так уж безнадёжно. Да иногда я действительно нечто, вроде антикварной рухляди, но сегодня выгляжу как – то особенно роскошно. Я ведь обещала. Косметика творит чудеса, а её перенасыщение – суперчудеса. Побольше красок, рюшечек, заколочек и бантиков. Самый отпадный костюм с бразильского карнавала отдыхает рядом со мной. Волей- неволей я вызову твою улыбку, даже если не от восторга, то от смеха точно. Я знаю лекарство, способное усыпить на время моих неистовых квартиранток, и это даст мне шанс быть ещё более симпатичной в твоих глазах. Я буду взбалмошной, весёлой, остроумной, буду вести себя несдержанно, нагловато. Надену самое яркое и короткое платье, непременно облегающего силуэта, обязательно- высокий каблук и выкрашу свои ногти и губы в сочный красный цвет. Всё. Ты – мой.

 Обычная ситуация, нелепая, глупая, и стара как старость. Мне это скучно. Нет, не то, что я сегодня вместо новогодней ёлки. Скучно, потому, что я не слышу, о чём они шепчутся. Мои малышки. И выгляжу я, по меньшей мере, странно в их отсутствии. Сегодня, когда мы встретились с тобой - они спали. Ты плакал. Плакал оттого, что со мной что – то не так. А ведь было то, как раз всё в порядке, просто я разговаривала с тобой своим голосом и смотрела своими глазами, а не чужими. Прости меня за мою непостоянность. Она в крови.
И ещё за многое прости. За то, что при встрече не нахожу нужных слов, за то, что на твои слёзы отвечаю своими, за то, что не умею делить тебя с другими, за то, что не следую за тобой, потому, что боюсь покинуть город. За то, что не научилась скрывать свой нетерпимый характер, за то, что постоянно даю практические советы серой Горгоны, за то, что не соответствую себе – мой срок годности уже давно прошёл. Прости за то, что угадываю завтрашний день, и тебе неинтересно просыпаться из – за этого. За то, что не смеюсь, когда все смеются, за то, что ты – мой, а не её.

 Снова всё шевелится, кто – то разговаривает со мной. Сейчас ночь, домашние спят, и эти шорохи мне не нравятся. С балкона доносится запах неродившегося дождя, он то меня и пугает. Раньше я не замечала его, но в последнее время всё чаще чувствую этот запах. Из – за него я очень волнуюсь. Мне трудно говорить, и ещё труднее дышать. Волнение перерастает в раздражительность, а моя история вот на этом месте снова начинается сначала.
 * * * *
 Я знаю, что за моей спиной пустота комнаты, знаю, что в моём доме я в безопасности, что слышать могу сейчас здесь только себя, но…

 


 Что, не спится, малышки.
 Мне кажется, будто моя комната битком набита, но вот кем я не знаю. Боюсь даже что - либо предполагать. Но что им тут надо, я думаю должна выяснить, а как не знаю тоже. И не чувствую ничего по этому поводу. Весь мой талант со страху куда – то девается, и я жду, пока они насытятся моими вспотевшими пятками и ладонями, растерянным взглядом, дрожащим и неуверенным дыханием. Жду, боюсь, боюсь и жду. Когда заканчивается этот кошмар - обычно не замечаю, чёткой грани между моим миром и реальным уже не существует. Потом без сил падаю, и долго болею, сливаясь со стенами и ненавидя дождь.