Мне день отец, Пугливый сон корежится у ног

Мне день – отец,
А ночь – мне мать.
Две сущности сплелися воедино.
Далёк мой рай,
Но близок ад,
Гнетущий естество моё невинно.
Ночь бдений – ад,
День сна – укор,
Себе в растрате тленной сути.
Днём – суета,
Дела – суёт,
Спешишь, летишь на встречу жизни.
А ночью – мрак,
Там – глубина,
 И водопад неясных мыслей.
Кровать – не друг,
Подушка – враг,
Комкаю в злости одеяло.
Встаю на ноги,
Пью компот,
И начинаю всё сначала.
Молюсь пол ночи
Напролёт.
Смотрю за раму, одичало.
Брожу, хожу,
Туда-сюда,
Бросаю в ноги одеяло.
Вновь свет тушу,
И спать ложусь,
Счастливый я среди несчастных!
В окно - рассвет!
Привет! Привет!
И солнце небо кровью мажет…
* * *
Ночь, тишина, покой,
Ветра вой.
Я у окна одна,
Ты со мной.
Взгляд твой – бескрайняя мгла,
Вод прибой.
Нежность руки тверда,
Жара зной.
Где-то далёк твой пут,
 От меня.
Можно в тупик свернуть
Не любя.
И я зову тебя,
Чтоб вернуть.
Ведь так далёк твой путь
От меня,
Что мне в тоске тонуть
Без тебя.
 



* * *
 
Пугливый сон корежится у ног.
Рукою слабой я его не в силах взять.
И если бы на ноги встать он смог,
Пошёл бы рядом, чтоб покой мне дать.
Покуда тьма тревожный сеет мрак,
И крутит мысли, трепетной надеждой.
Горячей крови пыл, опять, чудак,
Накроет простынёй своею нежной.
От холода опешив, взвоет вдруг,
Росою капнет на шептание древа,
На миг украдкой тронет пламя губ,
Забыв, что плод его из чрева.
Пустая блажь омоет тело всласть,
Проронит семя, зримое невеждам,
Всегда спешащим в это чрево впасть,
 Вкушая плод, не верящий надеждам.
Последней ей дано почить средь трёх.
Одною верой сыт во век не будешь.
Но кто любви к надежде не сберёг,
Того за веру строго не осудишь.
Рукою слабой приласкаю сон.
Прижмусь к бедру, целуя икры нежно.
В надежде отпущу ему поклон,
Признав, что я люблю его безбрежно.