Я безверия путь сам в себе одолел

 Дал нам каждому Бог драгоценный сосуд
И вселил в него нашу бессмертную душу.
И болезни безделья, и каторжный труд
Старят тело, торопят бессмертье наружу.

Что увидим мы в голом просторе небес?
Очарует ли космос пространством безбрежным?
Есть ли в том измерении столько чудес,
Сколько здесь, на Земле, дал Всевышний нам, грешным?

На вопросы живых не ответил никто
Из ушедших до нас в неизвестные дали.
Где же, где обитает бессмертное То,
Что однажды нам всем при рождении дали?

Ты прости нас, Господь, но пытливым умом
Наградил нас ты сам, от Адама и Евы.
Кто из ныне живущих не думал о том,
Где умершего старца душа (или девы)?

Уходили туда и мудрец, и поэт,
И отцы, и мужья, и любимые дочки,
Но ответа всё нет, но ответа всё нет,
Ну никто не прислал нам оттуда ни строчки!

Я безверия путь сам в себе одолел,
Мне не власть и не мода глаза открывали,
Я судил по делам, я открыто глядел:
Если зрячий, в делах усомнишься едва ли.

Твердь всегда тяжелее, чем жидкость и газ,
Почему же не тонет громадная льдина?
Почему так чудесно устроен мой глаз,
Что и небо, и море синеют едино?

Разве стала бы биться о камни кета,
Если б в маленьком сердце -- не чувство большое?
Чьи, скажите, вдохнули однажды уста
В это глупое сердце желанье такое?

Ты построил, Господь, этот мир на любви,
Дал вино нам и песни, ни в чем был снобом,
Лишь великою тайной владенья свои
Ты окутал, Всевидящий, -- те, что за гробом.

Ты один проникаешь незримым лучом
В тот неведомый край, где живут наши души.
Ну а нам, малозрячим, туда нипочём,
Если ангел ещё не трубил в наши уши.

Я был молод, Создатель, и много грешил,
Но тебе благодарен уже и рожденьем.
Даже адом меня наказать бы решил, --
Всё же лучше, чем полным, навеки, забвеньем.

Мне не надо красот, мне не надо чудес,
Мне бы только дорогу к Великому Храму,
Мне бы только ручей да задумчивый лес,
Мне бы только узнать среди душ свою маму.

Даже если нас ждёт непроглядная тьма,
Если в мире загробном не слышно и ноты,
Наслаждался бы вечно работой ума --
Ничего нет прекраснее этой работы!

Дал нам каждому Бог драгоценный сосуд,
Поместил туда вечную душу и разум.
Если Ты полагаешь, что там меня ждут,
То отправь, если можно, уж как-нибудь разом,
Если нет, я не спорю.
Ведь я никогда
Не работал локтями при виде прилавка.
…Был я молод. Теперь уже в зрелости, да,
Но любая по нраву мне к жизни добавка.

Ты Хранитель, Господь, наших дней и минут.
Я предстану, как все, перед Взором Высоким.
Даже если и кущи нас райские ждут,
Ты позволь мне уйти туда старцем глубоким.