Выпьем с горя, где же кружка?

Из переписки "...я написала по поводу "взгляда на восток". Там сказано о безоглядной преданности женщин.
Вот я и спросила - а нужна ли мужчинам такая преданность на деле. В жизни она раздражает, надоедает, отбрасывается, устают от нее, да все что угодно, только не восхищение, преклонение и ответная преданность"



 В жизни нас раздражает все, что длится больше "выделенного" для него срока.
 Новизна всего - крючек, который мы заглатываем, чтобы эту жизнь поддерживать на не нами заданном уровне и, просто, как факт - каждый отдельно смертен, а в целом - жизнь бурлит!
Поэтому переходить надо на реальность, все-таки.
 У меня складывается такое впечатление, что мы безуспешно по жизни пытаемся перемешивать несмачиваемые жидкости: наши нематериальные птицы - идеи, образы, представления, Любовь, с одной стороны; с вещами исключительно материальными: тело, ведение хозяйства, дома, машины, работа, дети, пр. И метафизическая жар-птица покидает нас, как только процесс перемешивания прекращается. В осадке - все те же материальные "герои" в одиночестве. А полет жар-птицы продолжается...
То ли к другим слетает, то ли к нам вернется, когда забудем и когда раны заживут.
Договориться им между собой никогда не удастся. Иначе говоря, чему быть, того не миновать.
И проблема, не в форме наших взаимоотношений, а в глубинах нас, в наших телесно-духовных противоречиях (нас, несовершенных ни душой, ни телом!). По высшему замыслу мы - Боги! Мы должны и можем быть гармоничными во всех наших условно делимых ипостасях тварного и духовного.
Но пока мы, имея их порознь, не владеем ими. Две жидкости, кровавая Мэри...
 И радость смешивания несмешиваемых жидкостей недолговечна, ибо легкие фракции (дух, душа)рано и или поздно примут свое расположение сверху над грубыми вибрациями нашей телесности, оставшейся в осадке...
Поэтому, по большому счету, не имеет значения, в какой форме проявляются эти взаимотношения". Рабство ли это, собачья ли это преданнность женщины мужчине или беспредельная свобода, материализуемая периодически невидимыми вспышками гормональности, которая тоже рабство...
Важнее то, что человек - одинок, но никак не может и не хочет признать это.
Ужас одиночества гонит его к многобразию кажущейся полноты, которая все равно возвращает его к еще большей пустоте.
Мы бываем "МИНУТНО" счастливы, если речь идет о человеческих отношениях, когда длится процесс перемешивания жидкостей, которые кажутся нам уже единой жидкостью и навсегда...
И, поэтому, УЖЕ не важно, какая форма и степень преданности или свободы выбирается людьми. Важна эта и другие минуты счастья.