Рандеву на Утрише

Утриш в переводе с адыгейского – разлом. Невдалеке от поселка есть тропинка – круто в горы. Если пройти по ней в направлении лагун, наткнешься на пропасть. Глубокое каменистое ущелье, можно сидеть на краю, свесив ножки, и будет совсем не страшно. Будет не страшно если ты - со мной.

Когда то, давным давно здесь произошло извержение вулкана. Дым, кипящая лава, море огня. Страсти не чужды Земле, также бывает и у людей.

Этим камням на берегу тысячи лет, и в каждом из них – память. Однако море стирает следы. Новый и гладкий камень чист как младенец. Мы тоже рождаемся заново. Кто-то ведь должен жить.

Марина значит морская, а Максим – величайший – это также верно как то, что наступит ночь, а солнце исчезнет в море, что звезды живые и теплые, что если внимательно разглядывать ветер, можно увидеть его серебристые нити, что в лесу живут странные существа, а некоторые тропинки исчезают с рассветом.

Впрочем, романтика совсем ни к чему, в каждом сказанном слове присутствует древний корень, а это значит, что настоящих слов слишком мало. Их надо хранить как редкую драгоценность, их надо держать в себе, как личную тайну. Ведь только так мы способны увидеть будущее.

Я лежал на берегу один, а небо медленно приближалось. Звезды все больше и больше, еще немного – и я среди них, я сам – звезда. Звезды прощают слабых. Если ты не готов – беги. Прочь, куда угодно. Беги по тропинке, включи фонарик. Найди палатку и закройся там. Завернись в одеяло. Укутавшись с головой, ты поймешь, что даже это уже не поможет. Ты бежал от себя, ты больше и намного страшнее всех этих звезд и у тебя нет имени...

В палатке, когда один – нет спасения. Прочь!Вон! Как можно скорей оттуда! Ты должен увидеть других людей, они скажут какой ты маленький и смешной, они окликнут тебя, там ,у них, есть костры...

И вот, растерянный, дрожащий от страха зверек – ты приходишь к людям. И что же? Оказывается они давно забыли о тебе, они готовятся спать и тушат костер, они машут руками и гонят. Ты не их их числа, ты слишком встревожен миром, растрепан, разбужен. Они же спят. Не тревожь их сна. Им хорошо. Им не нужна реальность, которую ты навязываешь. Успокойся, иди, ветер стих, и месяц выглянул из-за гор. Выключи свой фонарь. Он уже ни к чему. Месяц укажет путь.

Ты просыпаешься жарким полднем, просыпаешься потный и жалкий. И вот ты – снова я.
Я закуриваю сигарету. Сигарета утром горькая, немного дерет горло, все-таки это донской табак. Я пью воду, смотрю в зеркало, я понимаю, что неплохо было бы искупаться. Беру с собой пенку, потому что камни горячие, неудобные, беру с собой кепку, испугавшись за свои волосы. Ведь они могут ослабнуть и начать выпадать. Я люблю это тело, эти волосы, эти глаза, я хочу выглядеть красивым, хочу нравиться людям, беру сигареты и зажигалку. Если кто попросит, угощу его сигаретой. Мне нравится быть щедрым. Это такая хитрость. Вроде как ты становишься выше других, ты - дающий.

Пару дней назад я видел на пляже девушку, голую и с черными кудряшками. Она загорала совсем рядом. Забавы ради я смотрел на нее, смотрел так, что это было заметно. И она отвечала мне взглядом. Когда ты нравишься женщине – это очень заметно. Женщины не столь сдержаны в чувствах. Они легко выдают себя.

Я знаю, что она часами лежит на пляже и еще на большом камне, весьма удобном камне. Она носит с собой какую-то книжку, но почти ее не читает. Один только раз я застал ее за чтением, которое было вовсе непродолжительным. Мне кажется, что эта книжка – для нее фетиш, любимая вещь. Ведь на ней нет других вещей, она совсем голая.

Медленно шел я вдоль берега с пенкой в руках, пока, наконец, невдалеке от камня, не увидел ее. Хотел пройти мимо, от природы робкий, но она улыбнулась мне:
- Давно же Вас не было.
- Разве я здесь так часто бываю?
- Да вроде нет.

Почему же мой голос был грубоватым и мрачным? Ведь ты улыбалась, и вежливо так на Вы. Наверное я стеснительный. Разве я был таким? Но тем не менее расстелил пенку совсем рядом и уселся на нее с независимым видом. Чувствовал ,что дерзость может и не понравиться. Прежняя уверенность издалека вблизи оказалась ненастоящей. Думал обязательно надо что-то сказать, но не нашел слов, поэтому закурил сигарету. А потом что-то вроде:
- Присаживайся
- Нет мне нравится на камнях
Тогда я замолчал, я снял шорты и забрался в море. Я плавал, а когда выползал на берег ты встала, собравшись идти, я же тебе улыбнулся. Потом ты пришла опять и лежала рядом.
- На пенке плохо . Когда лежишь на ней – все время потеешь. Я не люблю загорать на пенке.
Было такое чувство ,что разговор, оборванный полчаса назад, продолжается как ни в чем не бывало. Наверное, ты объясняла, почему не хочешь сидеть со мной на пенке. Наверное, подумала, что я обиделся из-за этого. Ведь так?
- Но камни сейчас очень горячие!
- Просто надо искупаться и сразу лечь. Тогда хорошо.
- Мне надоели камни, сегодня решил использовать пенку.
На этом закончилось. Я полежал, посидел еще. И вдруг напряжение исчезло, вдруг мне стало легко и весело, я почувствовал счастье, оно было внутри. Ты здесь ни причем и море ни причем и даже легкий ветерок. Что-то глубоко личное. Я улыбался. Можно сказать, улыбался миру. Ты все видела. И чуть позже:
- Какая загадочная у Вас улыбка все время!
- :)
Потом ты встала чтобы уйти:
- До встречи. Приходите еще! )))))
- )))))
"Давным давно, когда у людей не было слов, они общались улыбками" - подумал я.