Причастность к тайне бытия

У времени тьма измерений,
«Сегодня» цепляет «вчера».
Нет двух одинаковых мнений,
И, все—таки, это игра,
Когда я над миром взлетаю,
Не вписываясь в сей проект,
И счастье мое замедляет
Движение льющихся лет.

***
О, берег моря! Пенный, дикий,
Песка желтеющий простор!
Танцуют солнечные блики,
Копируя волны узор.
Волна бегущая крошится,
И, хочешь, верь или не верь ,
Под ноги ластится ,ложится
Огромный, многоводный зверь.

***
Когда от края и до края
Зажегся пламенем восток,
Перед глазами пролетая,
Пчела пригубила цветок.
Ее примеру подражая,
И я, живущая в веках,
Ладонью бережно черпая,
Свет звезд пила из родника.
И шла, такая молодая,
Рукой лик солнца заслоня,
Душой внезапно ощущая
Причастность к тайне бытия.

***
Я буду жить в другой Вселенной,
Забыв земное бытие.
Но память, вырвавшись из плена,
Лицо любимое твое
Во сне покажет мне однажды,
И я ,проснувшись по утру,
Земной исполненная жаждой,
Разлуки не снесу, умру.

***
Мой путь сделал несколько
мертвых петель,
Но все—таки не оборвался.
Опять горизонты,
и солнце, и тень
Даются мне в виде аванса.
Я благоговею от мысли святой
И не удивляюсь ей даже:
Мой долг, до последней
его запятой,
Небесной любовью погашен.
Я знаю, земной мой
дальнейший круиз
Свободен от страшного груза.
Пульсирует в сердце
желанная жизнь
Из собственных рук Иисуса.

***
О, не маши листами как крылами,
Не обещай вернуть весну назад.
Дни ливнями упали между нами,
Мой солнечный, горящий листопад.
А за дождями, прекословя людям,
Опять взлетает кто—то в небеса,
И я не знаю, будет ли, не будет
Когда –нибудь светлей моя слеза.

***
Зеленое трепещущее море
Лохматой пеной бьется
о песок,
Бегущим шумом
сердцу моря вторя,
Свершает вновь
стремительный бросок.
С приливом море к берегу
шагнуло,
Звеня волной
прозрачного стекла.
Не вслушиваясь
в монотонность гула,
Под солнышком
распластаны тела.
Банально все:
и это бремя зноя,
И многолюдный пляж..
Так отчего
Картавый говор
пенного прибоя
Увозим в сердце
с крымских берегов?

***
Рецептик для стихов
из светлых чувств души:
Вложите в них мечту,
засыпьте миражи
И медленно смешайте
с чудесами.
Приправу для ума извольте
подсолить,
Но прежде, чем стряпню
другому предложить,
Отважьтесь
и отведайте-ка сами.

Звезда
На небе цвета стали
Рождается звезда.
Из беспредельной дали
Явились мы сюда.
Там столько пережито,
Что просится слеза.
Но все, что прочно скрыто,
Сейчас узнать нельзя.
Там столько пережито,
Но в памяти лишь шум.
С твердынею гранита
Блокирован наш ум.
Блокировано сердце,
И только в редком сне
На миг открыта дверца
И мы наедине
С прекрасною звездою,
Далекой и родной.
Но тайну сон укроет
Молочной глубиной.
Того , что раньше знали,
Не сыщешь и следа.
Из беспредельной дали
Зовет, зовет звезда.
Пьянит цветущим маем,
Звенит летящий крик,
Но мы не понимаем
Ее простой язык.
Проснешься в час полночный,
Растеряны глаза,
И на край света точно
Бежал бы! Да нельзя.
«В мокром, грязном, рваном сарафане
За пригорком прячется весна».
Евгений Арьков
«Опустили весну».
Наталья Самойлова

***
Ложью в глаза плеснув,
Нельзя «опустить» весну,
Это газетная утка.
Нельзя осень нищенкой звать,
Так же, как Божию мать
Нельзя назвать проституткой.
Зов
Зов ли твой достигает души
Или это пульсирует время,
Чтобы прошлое в прах сокрушить
И посеять грядущего семя.
Ты ли плачешь в далекой дали
Или это ушедшее детство
Вновь выводит свои корабли
И причаливает по соседству?
Что ему волны дней причесать,
 Невозможного сдвинуть границы?
Я мечту запущу в небеса ,
Словно быструю, белую птицу.
Пусть летит она в синюю даль,
Чтоб однажды вернуться внезапно.
Невозвратное время не жаль,
Впереди счастье нашего завтра.
Подснежник
Я сын весны, лесной подснежник.
Мой голосок и тих, и нежен.
Где солнце землю целовало,
Нас родилось вчера немало.
Земля бурлит весенним соком
И я не буду одиноким,
Где мои братья и сестрицы
Склонили радостные лица.
Я из земли пью сок жемчужный,
Я не боюсь морозной стужи.
Я белизной зимы сверкаю,
С корнями связь моя живая.
И вдруг…РУКА! Резка, жестока!
Посланница слепого рока…
О, пальцев смертоносность злая!
Я умираю… умираю.


И вот он сорван. Он не дышит.
И уж, конечно, не услышит,
Что будет мил чужому глазу
В гробнице из хрустальной вазы.


***
Ассоль и Грэй , любви загадка,
Загадка душ, летящих ввысь.
За строем типографских знаков
Упрятана живая мысль.
Позволь ей стать твоей частицей,
Пульсировать в твоей крови,
И, глядя в дорогие лица,
Люби их и для них живи.
***
Я однажды оставлю тебя
И уеду без слез сожаления,
Стук колес торопя, торопя,
Позади оставляя сомнения.
И помчится по рельсам состав,
Обгоняя собой утро раннее.
Грусть полям и деревьям раздав,
Перейду на второе дыхание.
Светлых дней череда впереди,
Предстоит мне второе рождение.
И прошу я тебя, не ходи,
Не ходи за мной светлою тенью.
***
День, собрав свои пожитки,
хочет уходить.
Подожди, остановись—ка,
право, что за прыть.
Что так сильно нагрузился?
Как стараться рад!
Ты забрал мои успехи –
возврати назад!
Понимаю, что спешишь ты,
небо все темней,
Но верни мою надежду –
мне она нужней.
Из хранилища слов
триптих
1
Кто мы такие, все те,
кто в хранилище слов,
Ищем, рифмуя,
свое отраженье души?
Если, как жертва, ты свято
гореть не готов,
Если безжизнен, изломан
и смят – не пиши!
Если бранишься,
ругая судьбы колесо,
Черной иронией
солнечный свет искромсав,
Помни, когда твои строки
на чашу весов
Сложит Творец,
ты себя испугаешься сам.
2
Слова собрали в стих,
творение души,
Их сокровенный смысл
звучит, слетая с уст,
За изгородью слов
доверчиво решив
Открыть свою весну,
сады цветущих чувств.
И нечего теперь
зря на стихи пенять,
Дан лирикам талант
любить звучащий глас,
А физикам, увы,
не принимать, не знать,
Не видеть ничего,
кроме цветастых фраз.
3
Бесполезных слов метелица
Снежным роем к сердцу стелится,
холодит.
Но у сердца тает лужицей,
В ручейках звенит и кружится
малахит.
Хорошо бы мостик узенький
Из лучей звезды и музыки
проложить.
Верой будущее вымерив
Да надеждой сердце выветрив,
дальше жить.
***
Я соткала мечту
из желаний и снов,
Я ее расписала
созвездьем цветов.
Легкий ветер вплела
в ожерелье волны,
Брызжет запах рассола
с морской глубины.
Как Ассоль, прихожу
я на берег морской
И мечта, словно знамя,
горит надо мной.
Верю в шепот прибоя,
что встреча — не ложь.
Где же ты? Где же ты?
Отчего не идешь?
Письмо
В желтом озере света
Из распахнутых окон,
С долгожданным конвертом
Ты стоишь одиноко.
Ложь, проникшая в слово,
Искажает свет мира
И вгрызается , словно
Мышка в корочку сыра.
Ты не хочешь быть целью
На стрелковой мишени,
Где одни параллели
Пулевого движенья.
Ты желаешь, как прежде,
Неизбывного счастья
И письмо без надежды
Рвешь на мелкие части.
***
Играю словами, как будто
жонглирую кольцами,
Бросаю, ловлю,
и роняю, и снова ловлю.
От крохотной искры слова
загораются солнцами,
Чтоб вечно светить нам,
И я их за это люблю.
С печалью, с задором, веселые.
грустные, разные,
Приходят ко мне, под моим
оживают пером.
Необходимые, самые нужные.
важные,
Несущие истину нам,
озаренье, добро.
Мы все иногда, словно дети,
доверчиво преданы,
Не верим в обман, ибо верим
в слова без конца.
Пусть мир окружающий кажется
нам неизведанным,
Пусть преданность детства
не покидает сердца.
Здравствуй, солнце
Здравствуй, солнце в ореоле
протуберанцев!
Здравствуй, новый родившийся,
трепетный день!
И ручей — бегунец
в бликах солнечных,
здравствуй,
И летящей капели
стеклянная звень!
Здравствуй, утро,
росистое и молодое,
Поднимающее акварель синевы.
Здравствуй. город, проснувшийся
с новой зарею,
Здравствуй, свежая поросль
весенней травы!
Здравствуй, первый скворец,
прилетевший сегодня,
Ожививший рисунок
весеннего дня!
Здравствуй, солнце, разлившееся
половодьем
Над звенящей в эфире планетой
З Е М Л Я!
Спустя тысячелетье
Ты приходи, по снегу и по лужам,
И через десять лет, ты приходи.
Из всех людей один лишь ты мне нужен,
Да вот к тебе заказаны пути.
Я жду тебя, как птицы ждут рассвета,
Как солнце ждет свидания с землей.
Твоим теплом душа моя согрета
И мысли все заполнены тобой.
Ты приходи, и осенью, и летом,
Когда земля в дурманящем хмелю.
Ты приходи, спустя тысячелетье,
Ведь я тебя по-прежнему люблю.
***
Ты снишься ночью мне,
такой родной,
Да так, что губы губ
хотят коснуться.
Твои глаза - грозою
надо мной,
Но не тебя боюсь,
боюсь проснуться.
Люблю тебя, но пусть
любовь моя
Тебе обузой жизненной
не станет.
Ее безбрежность
в сердце не тая,
Не буду уличать тебя в обмане.
Через года, когда-нибудь
потом,
Когда меня уже не будет
рядом,
На твои окна
я прольюсь дождем,
И каждой каплей по стеклу,
как взглядом.

***
Твои глаза как солнца свет
И как весны грядущей будни.
Без них, мой милый , счастья нет
И никогда уже не будет.



Корень жизни
Наша крымская степь без начала,
Наша крымская степь без конца
Золотою пшеницей венчала
Детворе босоногой сердца.
Да ромашкою желтой, степною,
Из которой венки хороши.
Без тебя ничего я не стою,
Без тебя мне на свете не жить.
Агрономов стремительный поиск
Вылит в силу живую твою.
Я хлебам твоим кланяюсь в пояс,
Корень жизни в тебе узнаю.
***
Приезжай посмотреть
уголочек планеты,
По утрам горы вышиты
солнечным светом,
А лужайки холстами
натянуты туго
И расписаны сочными
красками юга.
Приезжай, покажу лес
под синей горою,
Каждый листик натянут
поющей струною.
В них мелодия ветра
в порыве свободы
Пьет скользящее эхо
осенней погоды.
Только вспыхнет костер,
темнота отступает,
Над палаткой стоит тишина
вековая.
Свод небес необъятен
и в волнах рассвета
Мягко тонет луны
золотая монета.
***
Ах, неба глубь,
бездонна и безбрежна!
В ней синева темнеет быстро,
нежно,
И ожерелье звезд
искрит в ночи.
Вдруг превратился в ночь
летящий вечер,
Взошла луна, как сердце
человечье,
И ветер разгулялся,
неречист.
Неисчислимы звезды,
величавы,
Творца Вселенной в них
сияет слава
И к нам стремиться в ночь
из темноты.
Зовут, влекут к себе
миры иные,
Глаза горчит слезою
ностальгия,
Даря душе
небесные мечты.
***
Отзовись, откликнись,
хоть во сне,
Мне бы на тебя
взглянуть разочек.
Но кому печаль
открыть, луне
Или этой серебристой
ночи?
Кто понять захочет,
кто придет,
Чтобы пожалеть
и успокоить?
Разве может
стылый небосвод
Наклониться
низко над землею?
***
Рассыпалось счастье как бусы,
Когда обрывается нить.
Как больно и как это грустно,
А главное, не возвратить.
В мгновение сделаться нищей,
Богатство души потерять…
Кто воду живую отыщет,
Чтоб раны мои врачевать?
***
Может быть, когда—нибудь,
во сне,
Я приду, нежданной
и немилой,
Словно в марте предпоследний
снег,
Растерявший заморозь
и силу.
Будет эта ночка
коротка,
И уже в преддверии
рассвета
Я уйду, незрима
и легка,
Чтоб, проснувшись, ты
забыл об этом.
***
Ах, ромашка, ромашка,
с сердцевиной из золота!
Сколько дней нами пройдено,
сколько дней нами прожито,
Сквозь туманы разлуки,
что сердца наши губит.
Погадай мне, ромашка,
любит или не любит?
Счастья синяя птица
прилетит, получается!
Ах, ромашка, ромашка,
ты такая обманщица!
Мечеть
Привычка
в облака смотреть
Кому-то кажется
нелепой...
Татары
строили мечеть,
Моей земле тавро
и небу.
Мечеть стрелой пронзила
высь,
Религии враждебной
слепок.
Вот мне бы
птицей вознестись
И защитить
родное небо!
Дозор нести
на облаках:
У неба – ни конца,
ни края…
Любовь к тебе
не расплескать,
О, Русь, земля моя
родная.
***
Ночь. И сонного ветра шорох
В залитых серебром тополях.
Город юности, ты мне дорог,
Вот опять, две росинки в глазах.
За предложенную «корону»
Юный муж мой забыл меня.
По - неписанному закону
Навсегда уезжаю я.
Я одна стою на перроне,
У вагона на первом пути.
Ни прощания, ни погони,
Дом был раньше – состав обойти...
Будут литься дожди косые,
Прибывать, уходить поезда,
Будет в песнях моих Россия,
Будут в песнях ее города.
Будут встречи, разлуки,
встречи,
Память будет стирать их следы...
Совесть, лучший в мире
советчик,
Сохрани меня от беды!
***
День снежинками украшен,
Им ни счета, ни числа.
С голубых небесных башен
В Старый Крым зима сошла.
Разодела ели в иней,
Снегом выткала забор,
И совсем как на картине,
Детвора несется с гор.
Завтра утром плакать станет
Всех сосулек бахрома.
Вот проказница какая,
Наша крымская зима.
***
Не пишется. Не потому,
что лень
Владеет сердцем, мыслями,
рукой,
А потому, что каждый
новый день
Дарует мне божественный
покой.

***
Позволь, Господь, молитвой
насладиться,
Пока не навалился белый день,
Не взял в тиски забот
и срочных дел,
Не замелькал парчой,
велюром , ситцем.
Позволь побыть с Тобой
в уединеньи
Вне времени, пространства
и помех,
Когда лишь Ты и я,
вдали от всех,
Мне не найти прекраснее
мгновенья.

***
И мне, конечно, тяжело,
Но время – лучший врач на свете.
Могла бы я тебя не встретить,
А мне прекрасно повезло!


На причале
Шторм надвинулся темными
тучами
С наползающими краями.
Ярой силой и мраком
навьюченный,
Белый свет поглощает
над нами.
Море плещется жадно,
томительно,
Вал за валом ведет с горизонта,
Возвышая свой вздох
упоительно
На одной нарастающей ноте.
Ветер хищником в спину
вгрызается —
Феодал пограничных
владений.
Над вечерним причалом качаются
Фонарей
осветленные тени.
 Чабановой Л. Г.
г. Феодосия
мать
Приходит в сердце боль,
без спроса и без стука,
Потеря из потерь
воспоминаньем бьет.
Как на кресте, бедой
заломлены ей руки,
А сердце ни слезы,
наружу не дает.
Жестокая беда
ее запеленала,
А мысль, что умер сын,
скрутила, лишь держись!
Как в вакууме зла —
ни края, ни начала —
Не задевает чувств
раздвоенная жизнь.
И кто бы устоял, копьем
беды пронзенный,
А каждый новый день
на рану сыплет соль.
Лишь сон возьмет ее в свое
благое лоно,
Лишь времени река
остудит эту боль.
***
Не искажайте истину метафорой,
Выискивая крайне необычную.
Не выставляйте, поражая аурой.
Исподнее свое до неприличия.
Не надо в закоулках подсознания
Любить Содом, бесстыдно
и так явственно.
Поэта восхитительное звание
В себе предполагает
честь и нравственность.
Работайте искусно,
не искусственно,
Из чувств черпая мысли,
не из небыли.
Есть строки, обустроенные
умственно,
А в сердце никогда
им места не было.
***
Истину ищу,
вновь слова рифмуя,
Мысли протекают.
как в реке вода.
Божии слова
не проходят всуе,
Золотом песка
на дне души всегда.
***
Луны горящее чело
Плывет почти у самых окон.
Глядит сквозь шторы,
сквозь стекло
Прекрасным чужеродным оком.
И льется свет со всех сторон,
Лучей пленительных загадка.
Луна подсмотрит светлый сон,
И заберет его украдкой.
Луна, ворующая сны,
Признаться в этом не захочет,
Но их обилие теснит
Покровы уходящей ночи.
***
Тот, кто сделал меня,
не напрасно трудился,
И, соткав плоть для духа,
удовлетворился,
В каждом гене
оставив свой след.
Он поставил печать свою
в каждой аллели,
Чтобы знания множились,
смыслом горели
Проявляя мне данный
завет.
***
Тротуарами и вдоль дороги,
Рубищами задевая глаз,
Тяжело передвигая ноги,
Лазари шагают среди нас.
Кто с пренебреженьем их обгонит,
Кто брезгливо губы искривит,
Кто их пожалеет…Но ладони
Не протянет брату по крови.
Обгоняют их автомобили –
У машин совсем другой размах,
И шагает Лазарь вслед за пылью
Со смиреньем в сердце и глазах.
Пусть согнулись Лазаревы плечи,
Но в конце пути он сбросит гнет.
Выйдет Божий сын ему навстречу
И слезу последнюю сотрет.
***
О, грех! Скажите, кто не знает,
Как горек он и ядовит?
Как от него душа страдает,
Как сердце от него болит?
Как ложь на правду пальцем тычет,
Ткет паутины липкой нить?
Свои достоинства величит,
Чтоб другу малость не простить.
Как скупость холодно и строго
Кричит: мое ! мое ! не дам !
Не слышно откровений Бога,
Где суета, где стыд и срам.
Как одевает лень оковы
На мысли, планы и дела,
И чувства вновь дремать готовы,
В бездельи вера умерла.
То гнев, то месть, то осужденье,
А то - обиды горькой пыл:
Вот сатанинской цепи звенья,
Вот прах, смердящий из могил.
О, грех! Он на ногах, как путы,
Он бумерангом мчит назад.
Бьет неожиданно и круто,
Усиливая зло стократ.
О, грех! Он горечь сожаленья.
Да кто его не знает вкус?
Но твердо помни,
есть спасенье,
Есть божий сын, есть Иисус.
Измученная тяжким грузом,
Душа, признай грехи свои,
Все исповедай Иисусу,
Чтоб жизнь твою Он обновил.
Чтоб снял с души твоей обузу,
Чтобы, упавшего, поднял.
Чтоб в сердце образ Иисуса
Небесным светом засиял.
Ты избери себе дорогу -
Прекрасной,
вечной жизни кров,
И ты познаешь мудрость Бога,
Его всесильную любовь.
Нине Худотепловой
Вердикт критика
Кто ты, незрячая душа,
Поэту режущая строки?
Кто доверял тебе решать,
Где устье мыслей, где истоки?
«А судьи кто?»
Летит к строкам
Кувалда с силой монолита.
С размаху бьет по жемчугам
Клеймом зловредным:
«не раскрыто».
Крылом железным суть круша,
Включив плюющиеся сопла,
Живые строки потроша,
Вердикт выносит худотеплый.
Самой не суждено взлететь,
А лишь рубить с плеча и резать.
Да на поэтов зуб иметь
С хорошей примесью железа.
***
Мы не рабы
О, двадцать первый век стихии,
Остепениться ль ты готов?
Ведь плачет славная Россия
Над развращением умов.
Разрушены до основания
Морали светлые дворцы,
И гонят нравственность
заранее
За демократию борцы.
Цепями равенство заковано,
И милость взята в кабалу.
И мама, мама куклой сломанной
Лежит под дозой на полу.
Не сразу как—то мы заметили,
Бомжуют дети, здесь и там.
Они и жертвы, и свидетели,
Они и судьи будут нам.
Сквозь боль и мрак
пути их пройдены,
И кто теперь уж разберет,
Где слезы оскорбленной Родины,
Где слезы брошенных сирот?
О, двадцать первое столетие!
Наполни мудростью умы,
Чтобы звучало в долголетии:
Мы не рабы! Рабы не мы!


Ветер за окном гуляет.
Ветер! Тучи нагони!
Дождь меня соединяет
С тем, кто так ему сродни.
В первых каплях шепчет лаской,
Вдруг в словах сплошной разбой.
А потом, смотрю с опаской,
Жжет холодною струей.
То вдруг ревностью, как ливнем,
Обещает: затоплю!
То дарит такие сны мне,
Что опять его люблю.
***
Солнце исполинскими шагами
Пробегает поприще небес,
А потом, зависнув над горами,
Долгим взором нежит
темный лес.
Там одна печальная дриада
Тоже долго смотрит на закат.
Лес стоит сутулою громадой,
Словно он в разлуке виноват.
***
В городе нашем осень,
Ярче пера жар—птицы.
Бабьего лета проседь
Ветер швыряет нам в лица.
В узорном наряде из золота –
Багряные, желтые, красные -
В предчувствии зимнего
холода
Застыли деревья атласные.
Желтые листья летят
Прямо в зеркальные лужи.
Ветер опять и опять
В вихре их весело кружит.
И так все в природе
торжественно,
Все до мелочи просто и ясно
Что осень мне кажется
женщиной
В позолоченном платье
прекрасном.
Город
триптих
1
Предвечерней осенней порой
С высоты на наш город взгляни.
Панорамою перед тобой
Оживут городские огни.
Их узор и контрастен, и чист,
Есть у города свой аромат,
Свой рисунок, где птиц пересвист,
Перелет, будто город крылат.
Тени сковывают провода
И сидят как лесные сычи.
Так и кажется, что иногда
Хоть один из них, да закричит.
2
Бесчувственные, каменные ночи
Сжимают город с четырех сторон.
Уходят в смерть деревья.
Как нарочно,
Не садят их, а спиливают — вон.
Лежит стог сена желтою папахой,
Бессонницы притягивая взор.
Пень под луной высвечивает
плахой
И в свежем срезе прячется укор.
Спит город,
окунувшись в сновиденья,
Тишь выдыхает негу и покой.
И снится пню весеннее мгновенье:
Он возродился веточкой живой.
Его листва
вновь встретит непогоду!..
…Так музыка живет внутри струны
И неизбежно прозвучит аккордом,
Надеждою пронизывая сны.
3
Город выключил свет,
и холодным ручьем
Тьма рванулась вперед,
вся, как свежая новость.
Округленной луны
золотистый зрачок
Утонул в облаках,
потеряв невесомость.
Ночь растет за окном
не по дням, по часам,
Расползаясь по городу
черным потоком,
Наступая стеной
на поля и леса,
Разворачивая
зачарованный кокон.
И такая густая
вокруг темнота,
Что подкрался испуг
опасением острым:
Невидимкой вдали
затаилась черта,
За которою щупальца
черного монстра...
Но решительный ветер
рванул облака –
И под куполом ночи
луна засияла.
Минет ночь, и наступит рассвет.
А пока
Отдохнем в тишине.
Разве этого мало?
Сны
Сны платят дань
не серебром, не золотом,
А временем,
где сердце снова молодо,
Венчая равно
бедных и царей
И снова
прячась в тайну на заре.
Сны скрыты, словно
в раковине устрица.
Открою сразу:
сбудется, не сбудется?
Видения туманны и легки,
Идут по мановению руки.
Идут, но как загадочно
величатся,
Хоть знают,
я над этим сном владычица,
Я захочу, махну рукою:
«Ложь!»,
И выброшу,
как стертый медный грош.
Крымское лето
триптих
1
Испиты капельки росы
Июньским пламенным рассветом.
С восходной алой полосы
Спускается на землю лето.
Лучами солнца лес прошит,
Витают солнечные нити.
Диск солнца замер. Не спешит.
Лежит и плавится в зените.
2
Солнце встало над землей
Как всегда, без лени,
И лучами, как метлой,
Разметало тени.
И идет, за шагом шаг,
Улыбаясь с выси,
Утро, светом задышав,
Радугой провисло.
Легок облачный покров
Солнечного лета.
Растворятся семь цветов
В океане света.
3
Что за лето? Расплавилось солнце,
Лютый жар выжигает глаза.
Стонет воздух, мелеют колодцы,
Как бумага, висят небеса.
Не найти оживляющей тени,
Зря деревья стоят, как бойцы.
Только с солнца
слетают в забвеньи
Поцелуи его, сорванцы.
Я насытилась солнечным жаром,
Я так долго пила жгучесть дней,
Что совсем шоколадным загаром
Смотрит лето из кожи моей.
Берег дня
Неба черная равнина
Поглощает звездный свет.
Туч неясная пучина
Не оставит глазу след.
Так тягуче длится время,
В темноте своей храня
Зародившееся семя,
Дальний — дальний берег дня.
***
Если ты затоскуешь, дочка,
Когда я уйду от Земли,
Вспомни, как рифмованной
строчкой
На обычный тетрадный лист
Изливалась души бескрайность,
Выплетая любви узор.
Я с тобою в стихах, моя радость,
Улыбнись, поднимая взор.
***
Я смерти не боюсь.
Я лишь домой вернусь
Из темноты забвенья.
Оставив Землю—мать,
Ей стану гимн слагать
На языке творенья.
Сыну
Первый солнечный луч
прикоснулся к земле,
Пробежал по траве
первый солнечный зайчик.
Доброй женской улыбкой
в туманистой мгле
Засветилась заря.
Новый день солнцем начат.
Новый день покатился
по круглой земле
Золотой колесницей,
где всадником солнце.
Новый день отозвался
стозвонами мне,
И твоими глазами
мне небо смеется.
 

Осень в горах
В кисее голубого тумана,
Очарованная простором,
Поднимается осень печально
Из долины — на кручи и горы.
И в горах она словно мужает,
Наливает вином виноград,
Склоны горных хребтов одевает
В золотистый ажурный наряд.
Нынче солнце бледно и высоко,
Да сквозит ветерком по утрам.
Опьяненная воздухом, робко
Бродит осень по крымским горам.
***
Ограниченный сроком,
Тайно время усилив,
Отвратительный кокон
Был хранителем крыльев.
Крылья взмыли однажды,
Покоряют высоты.
Им не мучиться жаждой:
Кем рожден ты
и кто ты?

королевство осени
диптих
1
Вот минул август безвозвратно,
С ним лета власть ушла куда—то,
Развеялась вдали как дым.
А в сентябре,
в день самый первый,
Явилась осень королевой,
В крови с азартом молодым.
Она – художница с рожденья,
Пейзажи красит в упоеньи,
Не сетует на царский сан.
За нею вслед шагают быстро
Во всем послушные министры:
Дождь, холод, ветер и туман.
Деревья, верные вассалы,
Чтут поклоненья ритуалы,
И стелют листья перед ней.
Бессилен мерный ход столетий
Над властью желтой круговерти,
Над торжеством осенних дней.
2
Приглашаю в королевство осени,
В храм осин, орехов и дубов,
Где с ветвей деревья
наземь сбросили
Медных листьев
трепетный покров.
Вдоль дороги, на витрине города,
Желтые глазища фонарей.
Воздух чуть покалывает холодом
И в ветвях просветы все щедрей.
Приглашаю на исходе вечера
Посмотреть пылающий закат,
Чтобы память сохранилась вечная
Как леса осенние горят.
Мы посмотрим, затаив дыхание,
Как темнеет ночи полукруг,
Как плывет осеннее сияние
Вместе с клином журавлей на юг.
***
Листья засыпают
лоскуты дорог,
И, как лист осенний,
ветерок продрог.
Неподвижной тенью
на земле лежит,
То ли чутко дремлет,
то ли крепко спит.
Снова сушит солнце
влажных листьев медь,
Но оно не может
никого согреть.
Как листок осенний,
ветерок продрог.
Листья засыпают
лоскуты дорог.
***
О, небо, небо! Улови
Меня в зависимость любви,
В ее оковы.
Где никогда не мыслим 6poд,
Где вод живое серебро —
Цвет лепестковый.
Где светит взора чистота,
Где глубина и высота
Неизмеримы.
Где бездна радости таит,
И где безмолвье говорит,
Что мы любимы.
***
Жить хорошо
на этом свете,
Не знаю, будет ли
на том
Такой чудесный
легкий ветер,
Такой согретый
солнцем дом?
И будет ли
там шорох листьев,
Летящих
по ветру гурьбой,
И будет ли
грибов монисто
Моею
собрано рукой?...
***
Летит кленовый лист
со спящей ветки,
Оборванный
коварным ветерком.
Один порыв –
стремительно и метко,
Второй –
так невесомо, так легко,
Едва коснувшись
серебристых нитей,
Прилег устало,
у резных перил.
Ах, осторожно!
Ах, не наступите!
Ведь это кто—то
сердце уронил...
Мой ангел
Куда ты улетел, мой Ангел,
Мне навевающий стихи,
И где душа твоя витает,
У берегов каких стихий?
Какие звезды светят в очи,
Какие ветры бьются в грудь,
Какие грезы среди ночи
Всё не дают тебе уснуть?
Когда ответа нет для мысли
И слова некому сказать,
Ты там, вдали, мой друг, исчисли,
Как тяжела моя слеза.
О, воротись, любви отрада!
Как тяжек воздух, мрачен день,
Когда тебя, мой друг, нет рядом
Со мною на земле людей.
О, воротись, мой чудный Ангел,
И будем мы с тобой опять
Пером, скользящим по бумаге,
Святые мысли оживлять.
Жизни роль
День за днем мир служит
Мельпомене,
Без антракта льется жизни роль.
И на этой необычной сцене
Узнавать героев ты изволь.
В двадцать первом веке много
знати:
Королевы, рыцари, пажи.
Здесь они свое сменили платье,
Но все так же прожигают жизнь.
Пенится вино в высоких кубках,
Мир взбесился будто, он кутит.
Медичи, одевшись в мини юбки,
Расчищают для себя пути.
Дон-Жуаны стары и бездетны,
Казановы страсти пьют до дна,
Только Грэи что—то не заметны...
Но ведь и Ассоль всего одна.
Лунный стих
Полуночные глубины
Отражают свет луны.
Лег на ветку, выгнув спину,
Ветер дальней стороны.
Слышит гость ночного мая –
Мир восторженно умолк.
Как ребенок засыпает
Полуночный городок.
Разметался свет бездонный,
Лунно улицы влекут,
И вплетает ветер в кроны
Златотканую строку.
***
Напрасно исцелять не пробуй
Ту душу, где ютится мрак.
На дне ее таится злоба,
И разрастается, как рак.
Коснешься, целостность нарушишь,
И брызнет ненависть, как гной.
И заразишь, не дай Бог, души,
Где был целительный покой.
«Женщина, где твои обвинители?
Никто не осудил тебя?»
Иоанна 8-10
***
Я обессилена, избита
Камнями памяти моей,
Уже проехали транзитом,
Полжизни полусонных дней.
Вдруг- пробудилась! И незримо
В меня летит моя же ложь.
Хотя один бы камень — мимо,
Но жизнь обратно не вернешь.
О, память, прояви же жалость.
Ты знаешь, что теченье дней
Не в зеркалах отображалось,
В израненной душе моей.

***
Между нами лежат города,
Между нами шумит непогода.
Только будет казаться всегда,
Что летящие мимо года
Я втесню в те счастливых полгода.
 

Восхождение
Когда стою у горного подножья,
Как манят восхожденья этажи!
Твержу,
карабкаясь по бездорожью:
«И все—таки она прекрасна,
жизнь!»
Беру подъемы,
говорю «спасибо»
За этот новый полюс тишины.
Неважно, что я в ранах и ушибах,
Рожденью свыше в мире нет цены.
Скрепляются любви живые звенья
И вера птицей над землей парит.
Я слышу сердцем,
как растут деревья,
И кровь моя — из родников зари.
Заката легкая ладонь
Океан безмолвья. Тишина.
Лишь ритмично катится волна,
Лишь качнется облаков гардина.
Лишь заката легкая ладонь
Потихоньку катит шар — огонь,
А за ним влачится шлейф рубина.
***
Засентябрило. Задождило.
Наш край покинули грачи.
И только ветерок—ветрило
То стонет, то скулит в ночи.
Сквозное небо стало серым,
Пришла распутица дорог.
Дождь моросит, не зная меры,
И лес до корня изнемог.
Но как приятно в непогоду
Присесть у мокрого окна
И на притихшую природу
Глядеть до самого темна.
И знать, что где—то за дождями,
За тридевять земель, дорог,
Есть огнедышащее пламя,
Есть солнце — жизненный исток.
Ветер
Кто—то ветер рассердил,
Ветер рвется, стонет, плачет.
В груде листьев очи скрыл,
Взгляд их огненно—горячий.
Лучше всех на белом свете
Под гитару ветер пел.
Кто тебя обидел, ветер,
Пожалеть не захотел?







***
Птицей вернулась на родину,
Здесь и гнездо совью.
Примите меня, люди добрые,
В вашу большую семью.
Чтоб по утрам просыпаться мне,
Идти на работу, смеясь.
Чтобы безмолвными взглядами
Благодарила я вас.
Чтобы все будни заполнены
Были трудом и мечтой,
Чтоб не остаться сгорбленной
Наедине с бедой.
***
Мои стихи – мое дыхание
И я рифмую на лету.
Строка к строке, без опоздания,
Как цветники, в душе растут.
Мои стихи — мое прозрение,
И я светло на мир смотрю.
Несу в груди огонь спасения,
Предвидя новую зарю.
Пылает сердце алой розою,
Ничем его не погасить.
Я не сумела сжиться с прозою,
Дышать неровно — значит жить.
Мои стихи — мое призвание,
И я рифмую на бегу.
Благословляя мироздание,
Я все сумею, все смогу!
Разлука
диптих
1
Рука разлуки –
тьма и лед,
Опять мои погасли
окна.
Как паутину,
быстро ткет
Разлука темные
волокна.
А где—то, в дальнем
далеке
Твой взгляд лучится,
льются речи…
Я сжата в ледяной
руке,
Едва дыша надеждой
встречи.
2
А если сегодня
ночью
Я в дождь
распахну окно
И имя твое
погромче
Доверю ветрам?
Оно
Промчится
по низкому небу
Сквозь пасмурных туч
суету
И, как далеко бы
ты не был,
Расколет
разлуки черту.
Длинноногий дождь
Синь приветливого неба
Увлекает взор,
Лишь над лесом
серым лейблом
Облаков узор.
Самый теплый
солнца лучик
Не достигнет их.
Облака, совсем как тучки,
Потемнели вмиг.
Налились, отяжелели,
В небе им невмочь,
И бежит, бежит средь елей
Длинноногий дождь.
Мы же не из колеблющихся
на погибель,
а стоим твердо,
ко спасению души.
евреям 10—39
***
У губительной грусти свои виражи,
Для беспечного сердца – оковы.
Здравствуй, грусть, что как ворон
над волей кружит,
Здравствуй, птица,
что клюнуть готова!
Ах, оставь,
не кружи надо мной сгоряча,
Мне грустить не найдется причины.
Если вдруг догорит
темной ночью свеча,
Я зажгу со смиреньем лучину.
Если скорбь пригрозит мне
скользящей петлей
И заполнит пространство тревогой,
Все — равно не смогу
подружиться с тобой,
Уповать буду только на Бога.
Знай, тебе в моем сердце
приют не найти,
Не услышишь слова недоверья.
Улетай! У нас разные
в жизни пути,
Уноси свои черные перья.
Я тебя не впущу
даже в редкие сны,
Не рассыплю
зерно недовольства.
Я на этой Земле
от Небесной страны
Полноправный
сотрудник посольства.
***
На некошеный зеленый луг
Опустилась сказочная птица.
Наш двухлетний Борька
замер вдруг,
Недоумевая: может, снится?
Он потом рванулся к ней .Но сны
Разве улетают? Горько – горько,
Будто – бы до дна глаза полны
Первым детским горем, плачет Борька.
***
Что была бы моя душа,
Если б я жила не спеша,
Без кипящей боли, без слез,
Без бедою нависших гроз!?
Если б я жила без потерь,
Вся полна игры и затей,
В той другой, изобильной судьбе,
Там нашлось бы место — тебе?
Мне не надобно – время вспять,
Мне не надо – судьбу менять.
Мне на зов сквозь осенний дым
Отвечать неизменно – любим.

***
Рассекают ночь поезда
И огнями все небо горбят.
Я судьбою своей горда,
Я работаю на заводе.
Я со смены иду домой,
От усталости руки ломит.
В общей славе страны трудовой
Моего трудолюбия ломтик.
 

Боль войны
Нет, боль войны
совсем не знает срока.
И снится матери,
как в сорок пятом
Уходит от знакомого порога
Мальчишка, сын ее, чтоб
стать солдатом.
Вот он остановился у калитки
И улыбнулся:
Мама, до свиданья.
И словно
на призыв его улыбки,
Она спешит обняться
на прощанье.
Глядит в лицо.
Как по—девичьи тонок
Разлет бровей.
Глаза горят отвагой.
Мать обнимает сына...
Похоронку,
Что он погиб при взятии
Рейхстага
Пришлют потом...
Сон над ее постелью
И память возвращает ей
так много.
Ах, сколько лет прошло
седой метелью,
А боль войны
совсем не знает срока.

Память
1
Память чутко зовет
и не скажешь ты ей: отвяжись!
От нее отмахнуться
еще не придумали средства.
Эксгумация прошлого.
Вскрыта прошедшая жизнь,
И, листая года,
уже вижу далекое детство.
Посторонняя нынче,
гляжу я в глаза ребятни,
Но и даже теперь
я увижу реальность едва ли.
Та девчонка! О, Боже,
там руки и ноги одни,
И доверчивый взгляд,
так наивно уверенный…Я ли?
Но не ради себя я пришла,
я мальчишку ищу.
На Московской живет,
лет двенадцати, волосы белые…
Это ради него я сходила с ума –
хоть к врачу,
Лишь подушка в слезах
знала раньше, какая я смелая.
2
Наконец–то нашла
светлоглазого друга, но – ах!
Четверть века спустя поняла я –
не кончились муки,
Как нежны эти розы
в его чуть дрожащих руках,
Для любимой моей, для моей
ненавистной подруги.
Нынче годы ускорили бег,
торопливо летят,
Но зачем мне сегодня нужна
эксгумация сердца?
Ах, скажи мне, Господь,
для чего четверть века спустя
В ярких снах вновь приходит
невинный мальчишка из детства?
Жив ли он? Где сегодня
его протекают пути?
За него я в молитве
смиренно склоняю колени:
Оживи его сердце
и внутренний взор возврати,
В Иисусе Христе подари ему
жизнь и спасенье.
Л Чабановой
Г. Феодосия
На смерть ребенка
Милосердное время,
не смягчай моей боли,
Пусть она мое сердце
на кусочки расколет…
Память, птица в неволе,
бьется пульсом тревожным,
Оттого, что потеря
для меня невозможна.
Если я в этом мире
еще странницей буду,
Безысходность потери
никогда не забуду.
Если в будущем вечер
мне покажется сладок,
Тут же горечь потери
пусть внесет отпечаток.
***
Оставь меня ,Господь,
на этом свете,
Не забирай,
здесь послужу Тебе.
Пусть на моих глазах
взрастают дети,
Пусть я победу
одержу в борьбе.
Пусть доживу я,
верою согрета,
До самого счастливого
конца,
Наполнившись любовью,
словно светом,
По милости
небесного Отца.
***
Небесная бухгалтерская смета
Учитывает градусы жары.
Июль — макушка солнечного лета,
А дальше август катится с горы.
Шар теплоты и мягкой позолоты,
Попрыгав по асфальту во дворе,
Влетает вдруг в осенние ворота,
Как – будто гол
в неслыханной игре.
«Осень — нищенка, осень — калика,
Перехожая – ты ль у ворот?»
Елена Глибина
***
У поэта судьба многолика,
Все, что скажем – по слову дает.
То беда, а не осень — калика
У твоих беззащитных ворот.
Безобразна, суха, темнолица,
Вошь сползает по рукаву...
И скрипуче бормочет: Водицы!
А затем: Я с тобой поживу.
И, горбом прорастая смиренным,
Будешь жить...
Но с бедою – не жизнь!
У судьбы испросив перемены,
От старухи с клюкой откажись.
Последний миг
Когда настанет мой последний миг,
Пронзающий и острый как победа,
Когда отважно отстраняя родных,
Я окажусь на грани тьмы и света,
Когда пойму,
что все в последний раз…
Вспомянется вся жизнь,
да память минет,
О ком я пожалею, не таясь,
Чье имя на губах моих застынет?
Когда иссякнет глаз моих родник,
Не станет рук, где вольность
ветра бьется,
В чье сердце будто бы
вонзится штык,
Предчувствием беды
кто захлебнется?
... А я люблю осенние костры
И босоножки на высокой шпильке.
Люблю гулять до утренней поры
В полупрозрачной
предрассветной дымке.
Люблю зимы преддверье, где пока
Осенних красок буйные расцветы.
Люблю в мужских
мозолистых руках
Горящих сальвий
скромные букеты.
А я люблю свет утренней звезды
И тайный свет чужих
зажженных окон.
Хочу у моря оставлять следы
И отрастить, как прежде,
длинный локон.
Люблю лес обнаженный,
без прикрас,
Где под ногами
листьев половодье...
И если завтра я уйду от вас,
То как же то, что
я люблю сегодня?
Сборник 2006
Василий Павлович Чубенко
сказал: „Послухай, Кузнєцова.
Якщо ти швидко переробиш
оцю строфу и ці два слова,
Тоді включу тебе у збірник,
бо я є головний редактор.
Зроби, як я кажу. Зумієш?
Для тебе це важливий фактор”
Смогу, конечно. Но идея
от обрезанья умалится.
В моей лирической картине
проявятся чужие лица,
Которые терзали строки,
слова зачем – то заменяли,
Забыв в литературных склоках
меня... Но стиль свой отстояли!
 

Сокровища звезд
На земле не найти
ограненных сапфиров,
Рассыпающих
звездный свет.
Вопреки ухищрениям
всех ювелиров,
До сих пор
достижений нет.
Лишь небес полотно
панорамой сияний
Развернуло
сокровища звезд,
Чтобы люди земли
в восхищеньи признали,
До чего ж этот
подлинник прост.
***
Мыслям от князя тьмы
Вечно в воздухе жить.
Даже среди зимы
Эти мысли — бомжи.
Ищут приют они,
Словно осы - цветок.
Ложью ум приманив,
Сбросят черный поток.
Что ж люди не возьмут
Против таких угроз
Божьего слова кнут,
Чтоб защитить свой мозг?
Неизбежность
Между прочей мирской чепухи
Нам дана неизбежность урока:
Алкоголики пишут стихи
Под Есенина или под Блока.
Погоняют незрелую мысль,
Как коня – фаворита на скачках,
И читают друг другу на «бис»
О похмельи и белой горячке.
Крепких чарок ползет череда,
Прячет образы занавес черный.
Как птенцы из родного гнезда,
Выпадают из жизненной нормы.
Но поэт – судьбоносный пророк,
В каждой строчке обязан
быть светом.
Соль земли, кислорода глоток-
Это он. Нелегко быть поэтом.
Посвящается
Юлии Друниной
***
Я никогда тебя
не видела живой,
Я голос твой
не слышала ни разу.
Твои стихи прочла
и встретилась с тобой,
И – ахнула,
и полюбила сразу.
О, как созвучна мне
струна твоей души!
Ты не умела к людям
быть бесстрастной,
Ты не разменивала
сердце на гроши,
Горела и любила –
не напрасно.
Твои следы поют.
И жизни соки
В твоих стихах,
и светлых чувств поток.
С твоей души
я считываю строки
И понимаю то,
что между строк.
Посвящается
Юлии Друниной
***
Не важно, каким было тело,
Которое ты носила.
Важней, что душа горела,
Как пламенем,
светлой силой.
Важней, что светлеют лица,
Твою отражая ясность.
В стихах твоих на страницах
Живая душа осталась.
Ливень
Желтобрюхая туча
преогромною кошкой,
Разомлевшей от лени,
разлеглась в небесах.
И посыпался вниз,
как стеклянный горошек,
Неприветливый дождь
на поля и леса.
Заурчало густым
ненасытным раскатом,
И рыдал этот зверь,
и метался во сне…
И трещал небосвод,
покореженный, смятый,
И, распоротый молнией,
ливнем шумел.
«…заплакала в подушку.
Больно…»
Наталья Самойлова
***
Зияет в сердце
рваная дыра,
Оборваны мечты
живые ткани.
Не счесть ночей,
летящих во вчера,
Над пропастью
несбывшихся желаний.
Не счесть уловок
памяти цветной,
Не счесть воспоминаний
черно-белых…
Как, не считаясь с
горькою тоской,
Оставить все
опасные пределы?
Как, никого за беды
не виня,
Возвыситься над этой
острой болью?
Найти себя опять
в истоках дня
С мечтою,
исцеленною любовью?..
 
Тайники
человеческих душ
«...Он знает тайны сердца»
Псалом 43-22
Как лесов непролазная глушь,
Как болото, чьи тропы забыты,
Тайники человеческих душ
Запечатаны, спрятаны, скрыты.
По глазам никогда не прочтешь,
Что в душе человека теснится.
Иногда очевидная ложь
Обмануть чистым взором стремится.
Может быть, кто-то в жизни привык
Доверять красоте, забывая,
Как расчетливо ангельский лик
За собою порочность скрывает.
 
И слова, оброненные с уст,
Не откроют души сердцевину.
Слово бьет иногда, словно кнут,
Или камень, запущенный в спину.
Иногда же слова, словно мед
В лицемерьи –
тягучесть и липкость.
Но душа – не тюрьма для забот,
И спасает ее только милость.
Если так, не спеши ворошить
Чей-то грех как пытаются люди.
Только Бог знает тайны души,
Он один справедливо рассудит.
 
***
Мы родились почти одновременно,
Нас силою своей влекла любовь.
Мы были дети
пламенной вселенной,
Но в ней разъединили нас с тобой.
Как жили прежде,
под далёким солнцем,
Не вспомнить, тяжелеет голова.
Из глубины сердечного колодца
Черпаем позабытые слова.
Ну разве не горело знаком свыше,
Не било сердце, как девятый вал?
Ты так любил меня
в прошедшей жизни,
А в этой жизни даже не узнал.
 
***
Я иду во времени
как в одежде,
Фонари раскрашены
в цвет надежды.
Серпом месяц трудится
на покосе,
Над листвой разбросанной
стынет осень.
Если вы увидели
только листья,
Не просите помощи
окулиста.
Нет для вас ни капелек,
ни инъекций,
Зоркость зарождается
только в сердце.
***
Наука о здоровьи
доступна и проста,
Когда печать молчания
наложишь на уста.
Когда решишь сознательно
не лгать и не судить,
Сумеешь обязательно
здоровье укрепить.
Когда пленять научишься
все мысли для Христа,
То в сердце сочно вызреют
два слова: «нет» и «да».
Наука о здоровье
блаженно хороша,
Когда преуспевает
в любви твоя душа.
 
 
***
Я со школьной скамьи
поднимаюсь за правду,
И встаю за нее,
возвышая свой глас.
Я свободной душе
не построю ограду
И не стану услужливо
петь на заказ.
Я из рода, который
не склонит колени,
Потому что Россия
стоит за меня
С той поры, когда мирно
под лозунгом «Ленин»
Проходила счастливая
юность моя.
Пусть Советскую Власть
зачеркнули насильно,
Но от этого правда
не стала другой.
Да, со школьной скамьи
я стою за Россию
Всею жизнью
и всею своею душой.
 
С. Маслаковой
***
Кот лежит посреди прихожей,
Светлой мордой
уткнувшись в лапы.
Он впервые узнал, похоже,
Что в сравненьи с хозяйкой –
слабый.
Ах, и кормят его, и холят,
Шерсть шикарной лежит
овчиной,
Не у многих такая доля…
Отчего же теснит кручина?
Он всю жизнь
заключен в квартире!
Как томят его эти стены!
Из окна приветливость мира
Предлагает побег из плена.
Но больней всего новость гложет,
Что снесут его к эскулапу…
Кот лежит посреди прихожей,
Грустной мордой уткнувшись в лапы.
 
***
Закат перетекает в темноту
Рекой жемчужной.
И ветер обжигает на лету
Дыханьем южным.
Ускорил день шаги, он гасит свет,
Спешит на отдых.
Он так прекрасен, что ему во след
Слагают оды.
 
***
Небо опрокинулось на крыши,
Льется синь из звездного ковша.
Все антенны приподнялись выше,
Чтоб плечами небо поддержать.
Синь сгустилась и дождем упала,
Застучав из влажной тишины.
То умолкнет, то начнет сначала
Будоражить дождик чьи-то сны.
Говорит кому-то: так уж вышло.
Спи спокойно – шепчет - ничего…
И уходит поступью неслышной,
Будто бы и не было его.
 
У роддома
В предвечерний томительный час,
Под навязчивость бодрого твиста,
Самовольно на свет родилась
Нежеланная дочь коммуниста.
У нее еще знания нет,
Что не будет отца в ее сердце,
Ведь кормилец, партийный билет,
Весит больше, чем детское тельце.
Из позора, что мама прошла
По войне сквозь фашистский
концлагерь,
Может вылиться грязи ушат
И отцу перепачкать бумаги.
Это знание станет горбом –
Дочь за трусость мужчины
заплатит.
Но все это случится потом,
А сейчас спит малышка в палате.
 
У роддома кипела сирень –
Так их дочь принимала Россия,
Когда мама ее в ясный день
И в советскую жизнь выносила.
 
«...честь и мир всякому,
делающему добро.»
Рим. 2 – 10.
Наталье Самойловой
***
О, дитя!
Какой же был толчок,
Что ты вдруг
так рано повзрослела,
И стихом
из-под пера взлетела
Детской мыслью
ненасытность строк?
Но уж коль пришла
на взрослый пир,
Не спеши в двенадцать лет
подраться!
Ты еще успеешь
посражаться
И понять: всего ценнее мир.
Может, в двадцать, может,
в двадцать пять,
В будущем каком-то исчисленьи,
Ты коснешься тайн
стихотворенья,
Строки их, как струны, зазвенят.
 
«...миры летят, года летят...»
Александр Блок
***
Что-то жуткое, что-то ужасное
Сотворила на небе я.
И такую вот - грешную, страстную-
Приняла меня мать - Земля.
Шла по жизни, терзаясь сомнением,
Не вникая во смысл бытия.
Мне в наследство дана Вселенная -
Но не ведала этого я.
Торопилась, спешила неистово,
Чтобы все же понять наконец:
Жизнь без Бога не может быть
истиной
Потому, что Он - мой творец.
Что-то жуткое, что-то ужасное
Сотворила... Отец, прости!
Твое сердце, как небо, ясное,
Возврати меня, возврати...
 
Осенняя щедрость
Не затронула осень
зеленых акаций,
Ярость зелени
напоминает весну.
Не желтеют осины,
они серебрятся,
Их седые вершины
у неба в плену.
Их листву теребит
разгулявшийся ветер,
Норовит оборвать,
закрутить, унести.
Недоверчиво лист
изумрудовый вертит
И швыряет на желто-лимонный
настил.
Непонятна ему
этой осени щедрость -
Не успеет ведь
в полную силу войти!
Ветер,ветер! Не знаешь еще ты,
наверно,
Как осеннюю щедрость
нам важно найти.
 
***
Не выбирайте кусок пожирнее,
Поберегите души.
Сытый голодного не разумеет,
Сытость - толчок к удушью.
Сытость рыгнет
равнодушьем в глаза,
Непостоянством духа.
Ей незнакома участья слеза,
Верность и преданность друга.
Не привыкайте к излишеству зря,
Не набивайте рот свой.
Это как истина из букваря:
Сытый - почти что мертвый.
 
***
Когда, как зверь,
пасть открывает злоба,
Ее смердящий запах
всем знаком.
Она любовь
в бурлящую утробу
Слизнуть готова
скользким языком.
Как жаль, а случай
далеко не первый,
Мое реле терпения горит...
Накручиваю собственные
нервы
И за витком виток
кладу внутри.
В глазах скорбящих
вспыхивает солнце,
И гнев, как пламя,
гасится в крови.
Пускай от боли
мир перевернется -
Да здравствует
величие любви !
 

 
Подруга
С любовью назвала ее подругой,
От имени она не отреклась.
Когда тоска вела меня по кругу,
В ней утоляла я стенанье глаз.
Когда ее бедою настигало.
В мои ладони плакала она.
В разгар веселья
жизненного бала
Я поняла - подруга не верна.
Не бриллианты слез ее,
а стразы
Сверкают солнцем.
Вовсе не любовь,
А равнодушья тайные запасы
Ее томят и ей питают кровь.
Лишь одиночество ей тешит душу,
Не интересны ей мои дела.
Ее покой собой я не нарушу,
Я отступила, будто умерла.
Я отступила. Но с тех пор
с терпеньем
Всем сердцем Бога за нее молю,
Прошу ей счастья и благословенья.
Зачем? Затем, что я ее люблю.
 
***
Еще деревья зелены,
Еще не тронула их осень,
Но легких паутинок проседь
Уже коснулась их листвы.
Еще деревья зелены,
Но осени шаги я слышу,
И небо будто стало ниже,
И суше шелест у травы.
Придет и ринется как в бой
Ветров осенняя стихия,
Застынут листья золотые
Между увядшею травой.
Придет, примяв узор травы,
И зашагает дождик косо...
А нынче паутинок проседь
Коснулась кружева листвы.
 
***
Чертог небес,
наш изначальный дом,
Открыт. А пропуск -
имя Сына Бога.
И этот путь на небо
мы начнем
С земной тропы,
от отчего порога.
По склонам, и отвесным
и крутым
За Иисусом следуй
осторожно.
А в скорби припади
к ногам святым,
Заплачь. Не о себе,
о Сыне Божьем.
 
***

О, Владыка Вселенной,
я хочу быть твоей
От подошвы до кончиков
светлых ногтей.
Я хочу в каждой мысли
отражать твою суть,
Крепость веры моей
ни сломать, ни согнуть.
Пусть я стану твоим
проявленьем любви,
Я хочу исполнять
повеленья твои
И тебе посвятить
свет оставшихся дней.
Лишь в единстве с тобой
смысл всей жизни моей.
 
***
О, Боже, если мое сердце - чаша,
А благодарность - виноградный сок,
То льется сок через края пропажей,
А благодарность вновь берет исток.
Я бы хотела благодарность эту
Одеть в земные нежные слова,
Чтобы к тебе дошла она приветом -
В страну, где дышит неба синева.
Но все слова, как тесная одежда,
Трещат и расползаются по швам,
И я стою перед тобой невеждой,
Теряя счет ликующим словам.
 
Две жизни
Две жизни знаю я.
Одна вокруг меня
Кипит, бурлит
нечистой бездной моря.
Там ненависти трон,
Базара гулкий стон
И нищих рук протянутое горе.
Беда летит, как вихрь,
И нарастает вширь,
И небосвода достигают волны.
Надежды праздник смолк
и смотрит, точно рок,
Тень изгнанной любви
укором черным.
Обманы там легки,
Желанья, как клинки,
Губительная сталь
сердца калечит.
Там раздраженья яд
И торжествует ад,
Что согнуты грехом
людские плечи.
Там истязаний крик,
Там месть берет на штык
И погибают тысячи творений.
 
О, суета и блажь,
Увесистый багаж,
Но не сгибаются
в молитве их колени.
Иная жизнь во мне.
В целебной тишине
Она все озаряет
светом веры.
Ее источник прост,
Она от дальних звезд
спешит ко мне
сквозь мир фальшиво-серый.
В ней правда, как маяк,
Влечет к себе сквозь мрак.
Она мудра и девственно прекрасна.
В ней мир, в ней чистота,
Не тяжки с ней лета,
Я пламенею в размышленьи ясном.
Весь мир Христом согрет,
Он суть любовь и свет
И истинно молитвы наши слышит.
Безмолвны небеса,
Но истины глаза
Следят, чтоб побеждала
правда свыше.
 
Вороний грай
Первобытно-огненный диск,
Разорвав ночную канву,
Поглотил луны обелиск,
И вонзил лучи в синеву.
Засиял, словно дал приказ
Малым птицам в вершинах крон,
Но их щебет обрезан враз
О кинжальные крики ворон.
Нарастает вороний грай,
Выступает, как пава, чернь.
Я приметам не верю, давай
Возрождайся, чудесный день!
 
Старый Крым
В лапах сосновых качается солнце,
Будто бы в колыбели.
Эхо со звоном вдали отзовется
И затаится средь елей.
Лес кандалами-корнями закован,
Темный, узорчатый, нежный,
Певчий,
дрожащий листами от зова,
Не отпускает, но держит.
Солнце, закатываясь за вершины,
Выострит мне златый лучик.
Жаловаться на Донбасс
нет причины,
Но дома-то лучше, лучше.
 
***
Солнышко начищено до глянца
И тихонько катится вдали.
В небесах, устав передвигаться,
Белые овечки залегли.
А когда вернется, солнцем пьяный,
Ветер, удивительный пастух,
На другую горнюю поляну
Овцы побегут, роняя пух
 
***
Время не запустишь вспять,
Годы - моя лестница.
И душа моя опять
В звонких рифмах плещется.
Расстилает бытие
Русь-святая, вечная.
Я родная дочь ее,
Верная и певчая.
Русским словом красоту
Стану петь без устали,
Вопрошая на лету:
Ярко ли? Не пусто ли?
На рассвете соберу
Звуки жизни в песенку,
Буду гимны петь добру,
Удлиняя лесенку.
 

 
«...от скорби происходит терпение,
от терпения – опытность,
от опытности – надежда...»
Римлянам 5-3,4
***
Мой опыт, горький и печальный, Прилипший к памяти навек,
Путеводитель колоссальный
Среди греховных мутных рек.
Мой опыт с болью сердца связан,
Оскома на зубах во рту.
Когда бы я не знала грязи,
Как предпочла бы чистоту?
Когда б не ведала измены,
Как стала б преданность ценить,
И чувствовать душой сквозь стены
Любви связующую нить?
Где нет любви, там нет спасенья.
Пути земного бытия
Мне дороги. Ведь миг забвенья,
И буду я - уже не я.
 
***
Разбит мой челн, и я останусь
На берегу в ночной тиши.
Пусть ввысь взметнется,
словно парус,
Целенаправленность души.
Соединятся, всем на диво,
Обломки снова в прочный челн.
С танцующей игрой прилива
Отдамся вновь на милость волн.
 
***
Две тысячи второй.
Дождей разгулье,
И август, рассердившись,
хмурит небо. Проснулся Севастополь, словно улей,
Но я себя здесь
чувствую нелепо.
Обычный город –
улицы, кварталы,
Киоски, гаражи,
дома, сараи...
Маршрутное
такси летит к вокзалу,
И сердце с ним созвучно –
уезжаю!
Бегут назад деревья
и витрины,
Без сожаленья
покидаю город,
Где мимо
проходящие мужчины
Все кажутся тобою,
без разбора.
 
Ах, осень!
Ты все так же золотая,
Но мы-то безвозвратно
постарели.
А ветер,
ничего не понимая,
Насвистывает марши
на свирели.
Я не хочу внимать тебе,
тревога,
Ведь впереди года –
неисчислимы.
Пускай влечет
прекрасная дорога,
Где беды и печали –
мимо, мимо.
 
***
Не для славы
своей я любовью горю,
И не ради корысти
сто раз повторю,
Что вне времени сердце
стремиться к тебе
Сквозь любые препятствия
в странной судьбе.
Если сущность моя –
от еврейских кровей,
Если я навсегда –
плоть от плоти твоей,
Как же жил ты на лезвии
зла и добра,
Сознавая,
в груди не хватает ребра?
Не хватает и мне
половинки души,
И, попробуй, сумей,
без нее подыши,
 
Дни шагами измерь
от зари до зари
И сквозь ветры разлуки
опять повтори:
Не для славы своей
я любовь берегу,
Я иначе
уже никогда не смогу.
Будет сердце пылать
и стремиться к тебе
Сквозь любые препятствия
в странной судьбе.
 
***
И с той поры
ко мне подкралась осень,
Жизнь захлестнув
холодными дождями.
Дни понеслись
летящей каруселью,
В них нет тебя,
они теперь пусты.
Легки лишь ночи
с колдовскими снами.
Одно не понимаю,
отчего же
Я не могу во сне
найти страницу,
Где ты стоишь,
взяв за руку меня?
 
Море
Солнце клонится к морю
в стеклянном сиянии,
Белый ласковый день
обречен на изгнанье,
Но сошлась воедино
сгущенная синь.
Глубины, высоты
не расторгнуты узы,
Крепок в памяти
морем завязанный узел,
Он надеждой
тревогу души погасил.
Есть у моря одно
необычное свойство:
Беспокойство ветров,
и волны беспокойство,
Пенный приступ прибоя
с раскатом грозы.
Море хочет свои
первородные слоги,
Бормотание волн,
поцелуев ожоги
Передать на родной мой,
певучий язык.
 
***
Лес расступился, как аллея,
Стоят сплошной стеной деревья
Одной цепи живые звенья –
Вдали не обозначен край.
Лес замер, наклонился к ночи,
Лишь только дятел время точит.
И тут нежданно, между прочим, Потерянный нашелся рай.
В кольчуге из осин и елей,
В настое трав поляна дремлет,
И солнышко уже не греет,
А лишь баюкает ее.
В лесной нерукотворной чаще
Дышать свободнее и слаще,
И леса свод, как будто чаша,
Наполненная бытием.
 
К глаголу вечная любовь
Стихи не пишутся случайно,
Их нужно выносить в душе.
Мысль, зародившуюся тайно,
Не ограничить на меже.
Она прошла простор вселенной,
Сквозь бездну тьмы, дожди, туман,
Чтоб совершенно откровенно
Свершить проекцию ума.
И пасть строками на страницу,
Рассыпав бисер мелких букв,
И рифмой бережно пролиться,
Попробовав себя на звук.
И сквозь земное притяженье,
Невольно возбуждая кровь,
Провозгласить в стихотвореньи
К глаголу вечную любовь.
С. Маслаковой
***
Я проста, как пример дважды два?
И такою остаться желаю.
Все яснее моя голова,
Оттого, что душа простая.
Я спокойно хочу принимать
И достаток, и горечь потери.
Перед Господом твердо стоять,
Быть открытою сердцем. И верить,
Что не будет болеть голова
От смешной суеты в этом мире,
Что у Бога, когда дважды два,
Обязательно будет четыре.
 
 

 
Осень – к осени
Сколько лет с той поры,
когда осень была,
Пролетело, укрылось
туманною мглой!
Я мечтала, смеялась
рассветам, жила
И не знала, что все-таки
встречусь с тобой.
Приходила зима.
И тогда шли снега,
Словно белая занавес
падала с неба.
Лед скреплял воедино
у рек берега,
По весне таял золотом
в колосе хлеба.
Клейкий листик сирени,
и ласточки взлет,
И подснежника зонтик –
секунды бессмертия.
 
Кто незримым мгновеньям
подсчёты ведёт:
Осень – к осени,
к веснам – весну,
к лету – лето?
Снова будет кукушка
в лесу куковать –
Сколько лет, сколько зим еще
ляжет на плечи...
Может, я не права?
Не могла я не знать,
Что тебя обязательно
все-таки встречу.
 
Письма
Дождь роняет капли,
словно слезы,
И навзрыд рыдает
в небе гром.
Люди пишут письма
просто прозой,
Я пишу тебе
моим стихом.
Я грущу одна
под песню ливня,
Не могу
глаза твои забыть.
В неизвестность
отправляю письма,
Чтобы ты не смог их
получить.
 
Мелодия дождя
Мелодия дождя понятна всем.
То он звенит летящею струною,
А вот, прислушайся, умолк совсем,
Затем, что б разразиться вновь
грозою.
Вот он грустит, и песня чуть
слышна,
Вдруг ураганом ветер пронесется,
И снова будет капать тишина
Кап-кап!
Как будто бы на дно колодца.
 
***
Расцветает душа, словно
розы бутон,
Распускает свои лепестки.
Это не наваждение, это не сон,
Я под милостью Божьей руки.
Расцветает душа, Богу славу поет,
Согревает ее божий мир.
Нет мирской суеты, нет
гнетущих забот,
Бог, как солнце, ее осветил.
Расцветает душа, ей спокойно,
легко
Божье слово в себя принимать,
Потому что исходит от слова его
Благодать,
благодать,
благодать.
 
***
Неужели на этой
большой и прекрасной земле
В океане людей
не найдется горящего сердца,
Чтоб сумело понять,
как штормит и бушует во мне
Леденящая боль,
от которой никак не согреться.
Мчатся годы, как будто
пульсирует жилка у глаз,
А для маленькой дочки
они салютуют как птицы.
Почему только в детских глазах
я встречала - встречала не раз -
И готовность понять,
и тоски безымянной границу?
Ничего не случится со мной
ни сейчас, ни потом,
Только дней целина расстилается,
словно безбрежность.
Почему же, как солнце,
покой не заполнит мой дом,
Почему остается совсем
нерастраченной нежность?
 
Неужели земля
не родила такой же судьбы,
Проведением мне
не послала заветную встречу,
Чтоб слились воедино
две разных, но близких тропы,
Чтоб любовь наполняла
и чувства, и мысли, и речи?
 
***
Я живу на земле,
я хожу по вишневому краю,
Знаю, где-то был рай,
но закрыты дороги туда.
Я живу среди зла,
среди лжи и корысти, чужая
И уже в моем сердце
взошла Иисуса звезда.
Люди зря суетятся,
подобных себе призирая,
Беззащитность души поедая,
как ветхую плоть.
Я хожу по земле
под ветвями духовного рая,
Потому что рай там,
где со мной пребывает
Господь.
 
***
Весною, в месяце апреле,
Я возродилась на земле
Во времени, в пространстве, в теле,
Тройной незапертой тюрьме.
Росла, суть сердца познавая,
Мир отрекался от меня.
В душе смешались солнце рая
И пламя адского огня.
Не за причуды или шалость
Душа болезненно горит.
Сковала страшная усталость
Все существо мое внутри.
Грехи любую спину сгорбят,
Уйдут покой и тишина.
И я земную чашу скорби
Сквозь слезы выпила до дна.
Смотрю на склоны небосвода -
Опять влечет меня душа
Туда, где царствует свобода,
Где праведники суд вершат.
Туда, где звезды-исполины
Хранят мой лучезарный дом,
Туда, где Бог и я едины
В союзе верном и святом.
 
***
Из чего она сделана,
божья любовь,
Как хватает ее на нас всех?
Есть для каждой души
благотворный покров,
Чтоб смягчать наказанье за грех.
Умирая, живем мы
на тленной земле,
Убивая свой дух своим злом.
Мы как будто плывем
на чужом корабле,
Ни на грош не заботясь о нем.
Не трудясь поразмыслить,
что в первый же шторм
Есть угроза погибнуть навек.
В небесах для тебя
приготовленный дом
Не дождется тебя, человек.
 
Отвечая на зло
сокрушительным злом,
Разрушаем себя изнутри.
Эта боль ранит душу твою
тяжело,
Но других за нее не кори.
Удивись, просыпаясь
с рассветом опять
Что у солнца путь светел и крут,
И что реки греха
не повернуты вспять,
Все еще на Голгофу текут.
И для каждой души
есть у Бога покров
Чтоб жила она, Бога любя.
Не смотря ни на что,
льется божья любовь
На весь мир, на меня, на тебя.

***
«Благо - дарю», какое слово!
Ему равно «спаси вас Бог».
Но «вас» отбросили сурово,
А слово «Бог» - святое слово-
Бес людям сократить помог.
Его уста - проклятий глыбы,
проговорил - и изнемог.
Дарите людям «благо». Либо
Означенное суть «спасибо».
А лучше: «Да спаси вас Бог».
 

 
***
Скорбит душа моя земною болью,
Но чувствую
сквозь нашей ссоры стужу,
Сад времени зацвел моей любовью
И ароматом наполняет душу.
Гнетуща скорбь, тесна ее обитель,
Но сердце утешенье Бога знает.
Как будто ангел света, небожитель,.
Всесильною рукой благословляет.
Да, скорбь явилась и дотла спалила
Приют для нашей
дружбы и любови.
Но боль моя светла и рукокрыла
И небу она родственна по крови.
 
Упрятанное глаз твоих смятенье,
Строптивость мира
гаснут в наших лицах.
Но я уже полна благословеньем
И я с тобой готова поделиться.
Благословляю: будешь непорочна,
Избыток будет и любви, и хлеба,
И радуга, сияющая сочно
Над твоей жизнью,
как на ясном небе.

***
В любом уголке Вселенной,
На круглой Земле или плоской,
Капелькою в белой пене,
Песчинкою в хаосе звездном,
Лишь бы мне быть с тобою,
Ты - мой источник покоя,
Ты - моя жизнь, мой свет,
Бог мой, другого нет.
Осенний день
Черны безлиственные ветви,
Уснул пронзенный солнцем сад,
И ветер больше не замедлит
Вскрыть разноцветных
листьев клад.
Он разметает вдоль дороги
Янтарный, пламенный их цвет,
И день осенний, быстроногий
На них оставит тёплый след.
 
Времени колесница
Катится времени колесница
Через поля, города и леса.
Ей невозможно остановиться,
Ей не мешают ни гром, ни гроза.
Катит сквозь лето,
катит сквозь осень,
He замедляя нисколько свой бег.
Вот на висках уже
зимняя проседь...
Что перед временем есть человек?
Выжата болью слеза на ресницы,
Плата житейских
тернистых дорог...
Катится времени колесница,
Чтобы приблизился времени Бог.
 
Ha утесе
Жесткий ветер парусит нам юбки,
Подметает крыльями утес.
Подхватил бы, кажется, на руки
Нас с тобою, и понёс, понёс!
Над горой, над рощей, над дорогой,
Над зелёным кружевом листвы,
По вселенной, сотворенной Богом,
B царство необъятной синевы.
 
Алые паруса
Серым дождиком
осень хмурится,
Под ногами
шуршит листвой.
Как кораблик,
в зеленой лужице
Листик плавает
золотой.
Солнце выглянуло
озабоченно,
B лужу брызнула
бирюза,
И мечтает лист
позолоченный:
«Мне бы алые
паруса!»
 
***
A как ты пишешь стихи?-
однажды меня спросили,
Идешь тропинкой и сочиняешь?
Hy, удивили!
He сочиняю. Иду тропинкой
и просто вижу:
Застыл, нахохлившись,
точно флюгер, голубь на крыше.
A клен высокий лиловой веткой
уходит в небо,
И каждый листик взлететь мечтает
нa тучки гребень.
Ha перекрестке костер,
зажженный из жухлых листьев,
A ветер дымом, как легкой
дымкой, тропинку выстлал.
Цветы сухие свои головки
склонили книзу.
Легко и просто во мне возникли
стихов эскизы.
Пусть у порога снегов стихия
и ветра грубость,
Иду обычно, как ходят люди.
Иду, любуюсь.
 
Возвращайся
B эту пору нет снега, нет стужи,
Теплый ветер над городом кружит.
B январе из родимого края
Он принес мне дыханье мая.
Для меня, исчерпав все запасы,
Крымский ветер достиг Донбасса.
Он затронул сердечные струны -
Верный, преданный,
трепетный, юный.
Оттеснив снегопады и холод,
Он теплом опьянил целый город.
Он шепнул мне, от прочих скрывая: «Возвращайся домой, родная».
 
***
Прошлое уже не изменить,
Сердце скрытой раной отболело.
А любовь - как птица. Чтобы жить,
Вырвалась из рук и улетела.
Нет, никто из нас не виноват,
Незачем терзать себя виною.
Птицы возвращаются назад,
Если сердце зацветет весною.
 
***
Теплом уходящего лета
Деревца озябшие дышат.
Но приняв беды эстафету,
Одно из них к осени ближе.
Оно приближается к грусти,
Сожженное чьим-то обманом,
Как бурные воды у устья,
Добравшиеся к океану.
Желтеющий лист уплывает
В осенние круговороты.
И в жизни людей так бывает,
Коль ранили в сердце кого-то.
 
Посмертно
П. Афанасьеву
***
Вот день за днем
нанизывает жизнь,
Как кольца
на большую пирамиду.
Года, как птицы,
вспарывают высь,
Тушуют
отдалением обиды.
Иду сквозь будни,
праздники побед,
Больших и малых,
радуясь, печалясь.
Иду по жизни,
так стремясь к тебе,
Хотя на самом деле
отдаляюсь.
Нас развела
ни разность двух дорог,
Небытия
нелепая граница
Вдруг черной бездной
вспенилась у ног,
А сердце
не желает примириться.
 
Нас развела
ни горечь наших встреч,
Ни чуждость
наших взглядов и привычек,
Ни грубых сор
взаимная картечь,
Но, понимая,
разве станет легче?
И бьется разум,
как в стальной броне,
И, твердо зная,
все-таки не верит,
Что вечность
между нами на земле,
И истину разлуки
не приемлет.
Пусть день за днем
нанизывает жизнь,
Иду по ней,
еще ни в чем ни каясь.
Стремлюсь к тебе душой,
как птицы ввысь,
Хотя на самом деле
отдаляюсь.
 
 В. К.
***
На горизонте памяти моей
Твой силуэт сияет солнцецветом,
И ты стоишь вдали, как Прометей,
Зажегший первым пламя
на планете.
Да, ты любовь воспламенил во мне,
В ней дал покой
и умиротворенность,
Привычку к благодатной тишине,
К поэзии блистательную
склонность.
 
Критикам
Речи критиков - гулкий базар,
Здесь уместно такое тождество.
Ведь чужой поэтический дар
Понижает престиж ничтожества.
Жесткой зависти трибунал
Сфабрикует свое решение.
Несогласие, спор, скандал-
Не на жизнь,
на победу в сражении.
 
***
Я прозрела. Мир не черный омут.
Вижу: небо, словно водоем,
Вижу: Утро вымыто дождем,
Все вокруг я вижу по-другому.
Верю, сердце вскоре посветлеет,
Вспыхнет прометеевым огнем.
Звезды могут засиять и днем,
Но для тех, кто видеть их умеет.
 
***
Мы, имея сердца из стали,
Вместе путь со Христом начинали.
Мы шли рядом. Но я устала.
Было слез и печали немало.
Неприглядна греха проказа.
Ты считаешь, она заразна.
Ты желаешь, предчувствуя стужу,
Уберечь в тепле свою душу.
Как мешают нам те, кто слабы.
Ты спешил - от Христа не отстать бы!
Обернулся Христос в тревоге
И ко мне возвратился с дороги.
 
«Моя Вселенная
и все, что наполняет ее».
псалом49-12.
Творец
Кто соткал эту твердь,
этот воздух земли,
это газовое покрывало?
Можно сердцем лететь
сквозь прозрачность вдали,
где лучами звезда просияла.
Кто создал этот вкус,
каждой капле воды
Дал тревожной грозы ожиданье,
Словно шарики бус,
Дал ветвистой гряде
новорожденных почек дыханье?
Кто создал свод небес,
глубину синевы,
натянул небосклонные жилы,
Дал лучам прочный вес,
и в росинках травы
заключил изобильные силы?
 
Кто создал первый вдох,
где свобода души,
дал движение звуку и свету,
Как прекрасный итог,
во вселенской глуши
голубую подвесил планету?
 
***
Наш Бог не выдумка, не сказка,
Он не фантом и не мираж.
Свой лик не прячет он под маской
И не грозит, как мрачный страж.
Он нас выводит из пустыни
Греха с любовию Отца.
Он потому творец и ныне,
Что исправляет нам сердца.
Он учит верности и силе,
Он хочет истины одной -
Чтоб мы прощали и любили.
Он бог любви. Он бог живой.
 
***
Гудят от ветра провода,
Гудят протяжно и сердито.
Прозрачной корочкою льда
Земля колючая покрыта.
Всего лишь несколько недель
Нам до весны шагать осталось,
Когда апрельская капель
Омоет зимнюю усталость.
 
***
Я бегу по коридорам неба ,
Я спешу припасть к Твоей груди.
С дерзновением прошу не хлеба,
Полнотою духа награди.
Чтобы грех стал ненавистен втрое,
Чтобы мудрость свыше обрести,
Духом прибывать в Твоем покое,
Направлять к Тебе свои пути.
Чтоб на истину равняться в мыслях,
Осторожной быть в своих словах.
Чтоб охрану ангелов исчислив,
Оставлял меня без боя враг.
Чтоб в молитве, сильной
во спасенье,
Рассекая звездный океан,
Находить святое утешенье
На твоей груди, как Иоанн.
 
***
Когда поэт, себя вручая лире,
Все позволяет своему перу,
Он мечется, как маятник над гирей,
От света к темноте, от зла к добру.
Без нравственных моральных
притязаний
Ему плутать среди знакомых слов,
Где нет шкалы сравнения желаний,
Шкалы отсчета значимых часов.
Не дрогнет стрелка
трепетно и чутко
И не укажет чистых мыслей круг,
Где совесть - ограждение рассудка
И сила правды укрепляет дух.
Но ведь у жизни будет пункт
конечный,
Поэт предстанет, сам себя коря,
Пред истиною изначальной, вечной,
Стыдясь своих фантазий дикаря.
 
Колесо бытия
диптих
1
Нас советская власть
коммунизму учила,
Но, незримо верша
обороты свои,
Колесо бытия
всей страны соскочило
Со стабильной, надежной,
литой колеи.
Жизнь единства распалась
на «частные» лица,
Каждый замкнут
своею чертой кольцевой.
Но оставлена, впрочем,
возможность молиться,
«Что есть что?»,- размышлять
над судьбой, над собой.
 
2
Я сошла
с проторенной годами дороги,
Разорвала сознательно
замкнутый круг,
Побежала тропинка
с пригорка полого,
Компас сердца
указывает мне на юг.
Я однажды вернусь
по июльскому зною
В дом, где стены,
как будто ладони земли,
Сохраняют тепло
и надежность покоя,
Как и раньше
с любовью меня берегли.
 
***
Каждый ищет любовь
в воплощеньи,
Чтоб на нашей планете людей
Под небесной изменчивой сенью
Не тонуть в одиночку в беде.
Каждый ищет заветную пару
И сердца дышат светлой мечтой.
На земном многобедственном шаре
Все, помимо любви, есть ничто.
И протянуты в трепете руки,
В тайне взгляда надежда дрожит,
И мольба, чтобы ворон разлуки,
Над судьбой не кружил виражи.
Ищут, верят. Находят, теряют,
У соперников рвут из зубов.
Все лишь ради любви. И не знают,
Что без Бога любовь - не любовь.
 
***
Я слагаю Тебе стихи,
Я ликую в псалмах и гимнах.
Шифром каждой своей строки
Утверждаю - творенье дивно!
Все соделал прекрасным Ты,
Признаю, Твоя власть по праву.
Посреди земной красоты
я Тебе воспеваю славу.
О, Отец мой. Ты не спеши
Оборвать мне земное детство.
Благодарность моей души
Пусть коснется святого сердца.
Ты соткал меня из любви
По подобию сил небесных,
И струится в моей крови
Вера, словно живая песня.
 
Сознание
Одно движение в сознании,
Один призыв к Тебе, мой Бог,
И мысль от края мироздания
Промчится тысячи дорог.
Она энергией желания
Пронзит миры и времена,
И, словно жертва на заклании,
К ногам Твоим падет она.
И Ты, прочтя мое послание,
Вмиг отошлешь ответ назад.
У связи нет ни опоздания,
Ни повреждений, ни преград.
Моя душа - Твое владение,
За мигом миг, за годом год.
Я утопаю в наслаждении,
Вся жизнь моя идет на взлет.
Мой выбор выполнен сознательно.
К Тебе, к Тебе мой каждый шаг,
Вся жизнь моя в Тебе!
Создатель мой,
В Тебе мой дом и мой очаг.
Ты одарил меня заранее
Неординарною судьбой.
Мои надежды и желания -
Все переполнено Тобой.
 
С. Маслаковой
***
В Твоей пустыне, мертвой и сухой,
Вдали любовь,
мечта ли, наважденье...
Колодец с ледяной живой водой,
Божественного слова
наслажденье.
Мечта - оазис мира и добра,
Но путь тернист.
И возрастает ропот.
Не измеряют весом серебра
Испытанный на сердце
горький опыт.
И палит солнце. И звенят пески.
И ты не слышишь
собственного стона...
Все кончится у любящей руки
Христа, и у его стопы пронзенной.
 
***
Суть небесного царства
Прорастает из семени
На арене пространства
И под куполом времени.
Отражается вечность
В мыслях, взглядах и действии,
То летит быстротечно,
То торжественно шествует.
От зари до заката
Суетимся все чаще мы.
Но по-прежнему свято
Отворяют стучащему.
И горящему жаждой
Подают чашу знания.
Суть небесного царства
Узнают по желаниям.
 
МЫ
Когда я говорила: «мы»,
То в сердце не было зимы.
И раздавался Божий глас
Не обо мне одной, о нас.
Чисты мы были и равны,
Незримой силою полны.
Любовь, и знания, и власть
Равны у всех, у всех у нас.
Не знали ни беды, ни слез,
Пока не прозвучал вопрос
Как наважденье, как гроза:
«А подлинно ли Бог сказал?!».
 
***
Мне думать о Тебе легко,
Внутри меня Твоя программа.
И я теперь взываю: «Бог»,
Там, где звала привычно:
«мама».
Ты взял вчерашнюю меня
И отворил мне в небо двери.
Шатер сегодняшнего дня
Натянут на каркасах веры.
Благословение Твое
Вливает силы прямо в сердце,
И солнце истины встает
Светло, как было только
в детстве.
 
***
Я от Тебя на расстоянии желания,
Ты от меня на расстоянии любви.
От близости
Твоей весна в сознании,
Надежда в сердце,
молодость в крови.
В желании есть сила притяжения,
В любви есть созидания восторг.
Я принимаю все твои решения,
Владыка неба и земли,
мой Бог.
 
***
Я выстроила замок жизни,
Где вместо кровли - своды правил,
И где закон, коварный хищник,
Все естество собой возглавил.
Преследуя людское счастье,
Я осознала очень четко,
Что в замке жизнь
лишь черной масти,
И мое небо - за решеткой.
Дни ускользают вереницей
И я уйду за ними - в поле.
Я дам душе освободиться
И буду жить на вольной воле.
 
Исследуйте себя
Исследуйте себя,
идите вглубь и вширь,
Проводником послужит
ваша совесть.
Рассмотрите вблизи
свой персональный мир,
Прочтете интереснейшую
повесть.
Исследуйте себя.
Ведь надо иногда
Нам браться и за тряпку,
и за веник.
Ни от чего не будет
большего вреда,
Чем от вкушения
духовной лени.
 
***
Я вижу в необъятной синеве
Не облака, а пару скакунов.
К сей сказке непричастен человек,
Лишь ветер треплет гривы облаков.
А на земле букеты чудных вин
С цветов срывает ветреный апрель,
Вытягивая из земных глубин
Для сказок неба белопенный хмель.
Прессует вечер синеву во тьму,
Открыв луну, начищенный медяк.
Жаль, чудо-скакуны сейчас возьмут
И опадут мозаикой дождя...


 
Россия
поэма
1
Люблю тебя, моя Россия.
Могла родиться я вдали
От этой сказочно красивой,
Моей ромашковой земли.
Могла не знать твоей святыни,
Родиться в Африке рабой...
Но русское мне дали имя,
Я осчастливлена тобой.
От тундры и до Казахстана,
От Сахалина до Карпат,
В духовной силе первозданной
Просторы Родины лежат.
Любви золотоносной жилой
Оплетена, как сетью, Русь.
С неиссякаемою силой
За добрые дела берусь.
 
2
Нет ничего прекрасней
русской речи,
Когда слова журчат
живой водой,
Ласкают слух,
от боли сердце лечат
И открывают мир
передо мной.
По-русски шмель гудит
и шепчет ветер,
По-русски я
и плачу, и смеюсь,
И понимаю,
что одна на свете
Мне Родина дана -
Святая Русь.
 
3
Южный ветер ведет
облака-корабли,
Неотступный степной
навигатор.
Теплый дух развороченной
плугом земли
Гарантирует щедрое завтра.
Поднимается солнечное
колесо,
Облака надевая
на спицы,
И поэзия русских полей
и лесов
Заполняет собою страницы.
Смотрит в небо земля,
сквозь туман и сквозь дождь,
В глубину зачарованной сини,
Где живительный пульс
и энергии мощь,
Заповедная сила России.
 
4
Опять вдыхаю пряный запах
От листьев в сполохах огня,
Сосны протянутая лапа
Опять приветствует меня.
Слабеет солнечная ласка
И осень жжет свои костры.
Деревьев радужные краски
Манят, ликующе пестры.
Скорбя, листву роняет роща,
Приблизилась пора дождей.
Осенний лес родней и проще,
И голубая даль - светлей.
Иду под небом обнаженным.
Как чисто небо! Воздух чист.
Средь желтизны, огнем сожженной,
Осины серебристый лист
Скользит. И ветру веря слепо,
Летит в засохшую траву...
И этот лес, и это небо
Я Родиной своей зову.
 
5
Люблю, люблю...
Какое наслажденье
Глазами осень
Впитывать в себя,
Чтоб в будущем
Прекрасные мгновенья
Вновь перелистывать,
любя.
Люблю... люблю...
Но снова птичьи стаи
Уносят прочь
Последнее тепло,
И над Россией
Снежно нависает
Зимы прозрачное
крыло.
 
6
Слышится осенняя соната,
Ритм ее моей душе знаком.
Спят деревья в многоцветьи злата,
Словно в измерении ином.
Спят стволы, и ветви спят, и корни,
Замерла лесная колыбель.
Стало здесь уютней и просторней,
Небо стало звонче, голубей.
Отзвучали ясные напевы
И последний звук угас вдали.
С пробужденьем северного гнева
Первый снег касается земли.
Снег скользит по поднебесной сини
И по золотому ноябрю…
Я пою восторг земле России,
Родине, которую люблю.
 
7
Я такая как все.
И совсем не такая.
Выпрямляя свой путь,
стеблем к солнцу стремлюсь.
На взрывной полосе,
после боя вставая,
Опираюсь на землю,
на матушку Русь.
Не приму чуждых слов
из сердец автономных,
Что притянута рифмой
Россия моя.
Сколько раз в черный день,
день действительно оный,
Бог и Родина
верно спасали меня.
Я такая как все.
Но духовные узы—
Бог и Русь—
сохраняю любою ценой.
Я не чувствую возраста
тяжкого груза,
Лишь окрепли два легких
крыла за спиной.
 
8
Какой бы мне не взять сюжет
В любой, плодом созревшей, дате,
У чисел зим моих и лет
Россия - вечный знаменатель.
В ее лесах, в ее лугах
Лежит судьбы моей дорога.
На искренних моих губах
Ей благодарных слов так много!
Она - мой оберег от бед,
И мать, и верная подруга.
У чисел зим моих и лет
Россия - знаменатель духа.
 
9
Я от нее не отрекусь,
Березоствольной. синеокой.
Издревле Киевская Русь -
Лоскут истории далекой.
Как будто краешек шитья,
Частица полотна России,
Неповзрослевшее дитя,
Что няньки на руках носили.
Родная Киевская Русь-
Ломоть, отрезанный от сердца.
Россия одолеет грусть,
Вернет детей - единоверцев.
Одна в моей судьбе земля -
Донбасс ли, Крым ли , Подмосковье.
Есть тысячи таких, как я,
Вскормленных
к Родине любовью.
***
Поредели друзей ряды,
Голоса отдаленней, глуше.
Ощущение их беды,
Как пророчество, мучит душу.
После жизненных мрачных бурь
Затворились в себе от прочих,
И глядят отрешенно внутрь
Равнодушьем прикрытые очи.
Зря зову назад, к Иисусу
Сбросить с ног запинающий грех...
И рыдает, рыдает муза,
Сожалея о нас о всех.
Время все возвращает на место
И молитвами правит путь.
Так, наверное, надо, чтоб крест мой
Обнажал сокровенную суть.
 
***
Зло золотой монетой
Ранит, как лезвия грань.
У темноты со светом
Междоусобная брань.
Зло - для души опасно,
Зло порождает грехи.
Много мы слышим басен,
Только себе ты не лги.
Дикой собакой Динго
Хочется злобе залечь.
Совесть – судья на ринге,
Совести ты не перечь.
Совесть тебе подскажет,
Что для души есть добро.
Веру не купишь даже
За золото – серебро.
Но – изъяви желанье,
И явится божий свет.
Междоусобной брани
В ясной душе уже нет.


Гордыня
Зачем ты, не жалея тела,
Зачал в своей душе гордыню?
Она взросла. она созрела
И рядом с нею пламя стынет.
Она порочна и безбожна,
Как опухоль с дурною кровью.
Увы, ей слиться не возможно
С небесной верною любовью.
Она таит в себе угрозу,
Роднит с высокомерьем века.
Гордыня даже в микродозе
Так вредоносна человеку.
 
Молодость
Переплелись мои миры
во мне:
Реальности и сна,
стихов и прозы.
Переплелись.
Не совместились, нет,
А впились в сердце
острою занозой.
Не думайте, что пройденный
мой путь
Не дорог мне.
Но плоть моя устала.
Ах, мне бы молодость
назад вернуть,
Чтоб помнить все
и все начать сначала.
Да, эта мысль меня
с ума свела:
Стать молодою
до порога смерти!
Свершилось!
Удивляйтесь, зеркала!
Знакомые, бледнейте
и не верьте!
 
Но что теперь?
Я стать иной должна.
Сейчас сводить не стану
брови хмуро,
Не испугает
жизни глубина,
И мудреней, чем вечер,
будет утро.
Теперь я буду
каждый день и час
Беречь, как будто бы
зеницу ока.
Приду на помощь
на призывный глас
И друга не оставлю
одиноким.
На шепот зависти
уже не оглянусь
И у костра злобы
не стану греться.
Учту моих ошибок
прежний груз,
Неверья гирю
не приму на сердце.
 
Измену на изгнанье
обреку,
Голодного я накормлю,
как сына.
Я от греха врага
остерегу,
В руках Господних
буду мягкой глиной...
Переплелись миры:
то явь, то сон...
И вдруг мне явлен Ангел.
Он прекрасен.
Одет в небесной
белизны виссон,
И ликом светел,
и душою ясен.
«Одно желанье сердца
назови».
Он молвил: «нынче время
исполненья».
«Моих детей, Господь,
благослови".
Я слышу голос свой
без сожаленья.

Плачет девчонка
Плачет девчонка, безвольно
опущены плечи.
Парень уходит. Разрыв
предвещает беду.
В этот июльский, пленительно
ласковый вечер
Горестно плачет девчонка
у всех на виду.
Кажется ей, что весь мир
опрокинулся навзничь,
Кажется ей, никому больше
верить нельзя...
Собственной болью заполненная,
она плачет,
Полная горечи, падает
наземь слеза.
Плачет девчонка. Пусть
взгляды чужие не колют.
Мир опустел. Обезмолвлена
каждая пядь.
Плачет девчонка и губы
кусает от боли.
Плачет девчонка, которую
можно понять.

Ностальгия
В трудное время,
время печали,
Силою духа
покой возвращаю.
Вновь открываю
синие дали,
В прошлую осень
душой убегаю.
Память, позволь мне
сблизиться с лесом,
Снова пойти
по знакомой тропинке.
И, отодвинув
скорби завесу,
Осени прошлой
увидеть картинку.
Лес был наполнен
буйством свободы,
Легким дыханием
мятного ветра...
 
Тихо качались
пышные своды,
Будто бы девичьи
шляпки из фетра.
Солнечность листьев –
не наглядеться,
Храм для молитв моих
необозримый...
Все сохраняется
в любящем сердце,
Даже болезнь –
ностальгия по Крыму.
На перепутьи
На перепутьи, словно
в старой сказке,
У двух дорог
растерянно стоишь.
Пойдешь налево –
одолеют страсти,
Направо – даст тебе
победу жизнь.
Нет, никому на этом
белом свете
Победа не достанется
легко.
И, кажется, что легче жить,
заметьте,
Там, где «языки»
винных погребов.
Но там, где атмосфера
перегара,
Там, где законы
спальни и вина,
И молодости все
дается «даром»,
Там правит бал
противник, Сатана.
 
Он наполняет
рюмки и бокалы,
Когда душа в забвеньи
просит пить.
Он новые возводит
пьедесталы,
Чтоб было легче
прошлое забыть:
Что с совестью
не ладили упрямо,
Что не боялись
божьего перста,
Порастеряли всю любовь,
до грамма,
И нынче в душах
мрак и пустота.
И вот они повязаны
цепями,
Вот совесть их,
потертая до дыр.
Не видят отрешенными
глазами
Извечно обновляющийся
мир.
 
Не радуются данной
богом жизни,
Не ищут
исцеления пути.
Над смертью, как
над пропастью, повисли,
И лишь Господь
сумел бы их спасти.
Доступны взору,
разуму понятны
Все заповеди
Бога и Отца.
Так выбирай, грехи
в смертельных пятнах,
Или борьба с грехами,
до конца.
Споткнешься, сам Господь
тебе поможет,
Лишь истине служить
ты будь готов.
Конечно, никому
на белом свете
Победа
не достанется легко.
 
Вор
Ночью под небесный
бархатный шатер
Проскользнул украдкой
необычный вор.
Посмотрев на звезды,
просто обомлел:
Перстни и браслеты
серьги и колье.
Вскрикнул от восторга
и пустил слезу:
Я собой не буду,
коль не унесу!
Овна не оставлю!
Гончих Псов возьму!
И смахнул украдкой
их в свою суму.
Гаснут в синем небе
бриллианты звезд,
Белый полумесяц
к горизонту сполз.
Вы уже узнали вора?
Если нет,
Я открою тайну:
это был рассвет.

Подружка-печаль
Подружка-печаль,
ты меня не оставишь,
Побыть мне одной
ты никак не даешь.
То счастьем моим,
словно куклой, играешь,
То самые грустные
песни поешь.
Я песни запомню,
спою под гитару,
Когда будет юность
уже не вернуть,
Когда подберется
неслышная старость
И больше ночами
не даст мне уснуть.
Когда мне виски
сединою укроют
Несбывшиеся
в моем прошлом мечты,
Скажи мне, печаль,
неужели со мною
Тогда постареешь,
подружка, и ты?
 
***
Листья багряные падают,
Золотом сыпятся вниз...
Близится новая осень,
Снова пишу: отзовись.
Дождик стучится в окошко,
Сердится, бьется в стекло...
Думаю, лето ли, осень,
Холодно или тепло.
Думаю, верю, надеюсь,
Снова пишу: отзовись...
Близится новая осень,
Падает золото вниз.
 
***
Я в гибкость сна
впадаю, словно в бездну,
Я засыпаю
с именем твоим.
И вот уже
чарующею песней
Не «ты» и «я» -
МЫ в облаках летим.
Мы, словно птицы,
реем над землею...
Ах, кто мне дарит сны,
как наяву?
Душа переполняется
любовью,
Я, словно в сказке,
в этих снах живу!
 
Говорят стихи
Родились стихами
от движенья мысли,
Но еще не знаем
типографской жизни.
Размашистый почерк
тетрадной страницы,
С нее мы взлетаем
и реем, как птицы.
В печатные строки
одеться нет денег...
Как манят дороги
на жизненный берег!
 
***
Этот взгляд твой,
тепло и ласка,
Все лишь в нем теперь,
в нем одном.
Стань моей нерассказанной
сказкой
И желанным вечным огнем.
Стань звездой
для меня счастливой,
Очагом нашей первой
зимы.
Стань моею легендой
правдивой,
Ясным солнцем взойди
после тьмы.
Будь моею минутой
молчания,
И тогда ты –моя
судьба.
Я, как феникс,
встаю из отчаянья,
Принимая всего тебя.
 
Дорога
Бесконечною серою лентой,
Убегая вперед и вперед,
В путь-дорогу за песней
неспетой
Нас зеркальная трасса зовет.
Свежим медом пропахшие ветры
Нам лицо опаляют волной,
И поверь, миллион километров
Я могла бы проехать с тобой.
Горы вышиты солнечным светом,
Как узор на атласном платке.
Я хочу, чтоб ты тоже об этом
Как-то вспомнил в своем далеке.
 
Закат
Оранжевым огненным диском,
Словами не передать,
Вот, совсем уже низко,
Солнце уходит спать.
И этот закат. как сказка.
Неповторим уже тем.
Что солнечной щедрой лаской
Пронизана вечера тень.
Это не отблеск пожара
И не рисунок на ситце.
Это огненным шаром
Солнце за горы садится.
 
***
И трудно, и больно,
и нечем дышать,
И, кажется,
изнемогает душа.
Мир лжи и коварства
расставил силки,
Любви берега
за волной далеки.
Я снова в узор
выплетаю слова,
Чтоб истина в них
оставалась жива,
Дышала, светила,
спасала людей,
Сердца согревая
любовью своей.
 
Дочери
Ты- Ассоль. В глуши
земного рая
Ждешь свою
прекрасную любовь.
Терпеливо дни
перебирая,
Улыбаешься
надежде вновь.
От чужой руки
бежишь ты серной,
И обман тебя
не увлечет.
Где-то Грэй, единственный
и верный,
Так же встречи
жаждет горячо.
И к тебе еще
не прикоснулся
Трепетной любви
желанный плен.
Лишь мороз
колючим, легким пульсом
Вновь целует
ямочки колен.
 ***
Знаешь, чего я хочу
Больше всего на свете?
Чтобы сейчас, средь зимы
Выдалось жаркое лето.
Моря кусочек хочу,
Неба - над морем зеленым,
Ты чтоб был рядом со мной...
Много ли надо влюбленным?
 Счастье
Над еще сонною землею
Разлился первый нежный свет.
Беспечности в природе нет,
Нет равнодушья, нет покоя.
Всплывает солнце, шар огня,
Светло с души снимает тени,
Земли слабеет притяженье
От нового рожденья дня.
Рассвет берет такой размах!
Все прошлое – за поворотом,
И сердце предвещает что-то,
Что не уложится в словах.
Что неминуемо, свершись!
И сердце ближе , сопричастней
К тому, что называют счастьем,
К тому, что называют – жизнь.
 

***
Ты обронил в меня
зерно любви,
Но как оно
от зимней стужи зябло.
И вот летят, летят
за днями дни,
Но нет тепла,
и влаги нет ни капли.
Потом пришла весна,
все зацвело.
Могло б взойти зерно
добротным колосом,
Но вешнею водою
унесло
И рук твоих тепло,
и нежность голоса.
Хотя б надежды
капельку испить...
Но выжигает силы
солнце ясное.
А между нами
протянулась нить
Незначащего ничего
согласия.
Как жарок зной
на солнечной меже,
Какая жажда
мучит землю твердую...
И засыхает
зернышко в душе,
Еще живое,
и почти что мертвое.
 
Свое поднебесье
Человек, сберегающий
душу от вздора,
Устремившийся ввысь
своей собственной песней,
Раздвигает холодные
грани простора
И творит с вдохновеньем
свое поднебесье.
И взлетает душа.
Но от края до края.
Вот до призрака счастья
осталось немного...
Песня падает камнем,
опять отвергая
Настоящее небо
всесильного бога.
 В. П. Чубенко
Час исхода
Не открыты таинства
времен,
Час исхода людям
не указан.
Лишь любовью ближних
защищен
Человек
от бед и злого глаза.
Но уж коль легла
несчастий цепь
И беда болезнью
просочилась,
Тут один-единственный
рецепт-
Быстродействующий:
божья милость.
Воззови
к небесному отцу,
Слейся духом
с богом воедино.
Даже жизнь,
пришедшую к концу,
Бог тебе продлит
во имя Сына.
 
***
Русый волос колечками,
Плеч широкий розмах,
Да улыбка доверчиво
Притаилась в глазах.
Русской силушкой вылитый,
Словно камень-гранит,
Добротой человеческой
Весь до края налит.
Щедр на слово сердечное,
Понимающий взгляд.
Вслед ему даже женщины
Втихомолку глядят.
 
лит. объединение
г. Енакиево
Однополчане
За дверью сбросим
все, что всуе.
Не надо драк,
не надо драм.
Давайте
просто потолкуем,
Однополчане
по стихам.
Советом
дружеского мира
Сведем
четыре стороны.
Пусть иногда
изменит лира,
Мы ей
останемся верны.
 
***
Человек не может
жить без друга,
Как не может
без тепла весна,
Как без снега
не бывает вьюга,
И без небосклона тьмы –
луна.
Человек в любви,
как будто птица,
Сердцем набирает
высоту,
К искренности, к верности
стремится,
Превращая мир
в свою мечту.
 
***
Из дали многих лет
бросаю нежный взгляд
На ту любовь, что умерла,
назвавшись первой.
Ее неведомая сила,
скрытый клад,
Оставила на память
искру веры.
То пламя, что горит
в моей душе сейчас,
Оно дитя любви , ушедшей
безвозвратно.
Оно горит во мне, таясь
от чуждых глаз.
Оно есть я,
и это так понятно.
 
***
Я приду к тебе
и скажу,
Что сегодня
все в мире иначе.
И на солнце не тень,
абажур,
Дождь смеется,
а вовсе не плачет.
А восторг
поднимает меня
И несет над волнами,
как чайку,
Словно маятник
белого дня
Мое сердце
над миром качает.
Ветер нынче беспечен
и мокр,
Но, представь себе,
нет, не захныкал.
Вон срывает
бумажный листок
С объявленьем:
«продам мотоцикл»
На ходу
объявленье ловлю,
Покупаю билеты
на вечер...
Отчего-то
весь мир я люблю
Бесконечно.
 
Светлане Коляде
Г. Джанкой
Запах трав и запах сена,
Запах мяты и волос...
Удивительно, наверно,
Все смешалось, все сплелось.
Звезды, синие и белые
Заблудились в волосах.
Что же, звезды, вы наделали,
Звезды в любящих глазах?
И когда-нибудь, наверно,
Ты припомнишь все всерьез:
Запах трав и запах сена,
Запах мяты и волос.
***
Неба ширь размахнулась
над липами,
Бесконечна и глубока.
Многоточиями рассыпаны
В бездне белые облака.
Облака? Ожерелье восточное!
Глаз восторженных не оторвешь.
Но смывает все многоточия
В косую линеечку дождь.
 

 
Библия
Глубь голубого неба!
Радугой ярко провисни!
Тех сохрани, кто к богу
Свой посылает клич.
Разве в любые руки
Можно дать книгу жизни?
Разве любою мыслью
Правду можно достичь?
Там, где пытливый разум
Жадно листает страницы,
Библия не пылится
Среди забытых книг.
То, что вчера казалось,
Между строками таится,
Нынче звездой восходит
В самый желанный миг!
Библия - мертвым духом,
Словно насмешка и небыль.
Но я взываю к СЛОВУ:
Вечно во мне живи!
Библия- праздник духа
И конституция неба,
Библия – самый верный
Толковый словарь любви.

Зимние картины
триптих
1
Ветер взбивает снега, как перину,
Белыми звездами стелет.
Передохнет, поглядит на картину,
Плотно ль завешены неба глубины,
Вновь над землей каруселит.
Тихо качнет облака снеговые,
Неба изогнутый купол,
И опустеют небес кладовые...
Белые звезды летят, как живые,
Падают медленно, скупо.
2
Белые ели. Белые сосны.
Скоро ли будут белые весны?
Белые вдаль бегут поезда,
Белая в небе светит звезда.
Белая ива согнулась в поклоне,
Белые воды струятся в речке.
Ветер за белой пургою в погоне,
Белый, на парк опускается вечер.
В парке пустынно и странно тепло,
Ветер следы заметает порошею,
Радость и горе, добро и зло,
Что—то плохое и что—то хорошее.
3
Зимний лес скрывает картины,
Нанесенные февралем.
В свете фар — дубы и осины,
Не увидишь такие днем.
И заметила я впервые
Посреди холодной зимы,
Как деревья бегут , живые,
Выступая из черной тьмы.
И для ели, что ветви клонит,
Выбегая в короткий свет,
Я летящим взмахом ладони
От людей передам привет.
Провалившись в сугроб ногою,
С ледяным венцом на главе,
Ель взмахнула в ответ рукою
В белом с блестками рукаве.
 
***
Я с планеты стихов,
из созвездия рифмы,
Умудрилась душою
на землю упасть,
И живу, изучая
небес алгоритмы,
Над собой признавая
прекрасную власть.
И поэзия льется
рекой быстротечной,
Жизнь и лирику
прочно сплетая в одно
Голубое пространство,
Где музыка вечна
И где счастье
служению близким равно.
 
Нищета
Сковали цепями и бросили.
В омуте непокоя
Мертвая я или сплю?
Еще в волосах нет проседи...
Да что же это такое,
Я уже ничего не люблю?!
Не люблю синевы поднебесной,
Увлекающей вдаль и ввысь,
Не люблю грозовую песню
И осенних дождей каприз?
Не люблю мелодию ветра
Под небесным звездным шатром?
Не люблю лиловую ветку
Под моим тенистым окном?
Не люблю и не помню леса,
Что поныне все ждет меня?...
Сладко? Горько ли? Нет, все пресно.
На кого же теперь пенять?
Мир вокруг не затих, не умер,
Просто в нем отпала надобность
Для моей полумертвой души.
 
Мир настойчиво звонок, как зуммер,
Это только я спряталась,
Все желания заглушив.
Тороплюсь, избегая драки:
Скрыться, скрыться! Но нищета,
Подобно голодной собаке,
За мною идет по следам.
Она не спеша. беспощадная,
Ведет неостывший след,
И не берет во внимание,
Что пищи ей здесь уже нет.
Суета, беда, беспорядок,
Где от них я сердце укрою?
И вдруг осеняет догадка:
Она жаждет крови, крови!!!
Безжалостно рвет клыками,
Оставляет кровавые раны,
Вцепившись в желание жить.
Отбиваюсь нагими руками,
Но знаю, поздно ли, рано,
Обгложет последнюю нить.
Зажимаю раны рукою,
Не стенаю и не кричу,
Но сама от себя не скрою:
Я уже ничего не хочу.
Не хочу встречаться с знакомыми,
Обсуждать зарплату и цены,
Мир коварный с его раздорами
Мне уже не даст перемены.
Я еще умереть не готова,
Но и здесь уже жить невмочь...
Кто придет разорвать оковы,
Кто придет спасти и помочь?..
Неверье
А как узнать неверье? Вот приметы:
Изломанные бедами сердца,
Глаза, не излучающие света,
Мятежность речи, непокой лица.
Задымлено сознанье,
Ум практичен,
Нечистая нажива – их раздор.
Суждения резки, категоричны,
И всем вокруг объявлен приговор.
Уныние сменяется надеждой,
Надежду отрезает скорби нить.
И моют руки в бедах, о, невежды,
Не зная, что придется заплатить.
И платят. Но не золотом, дороже.
И тонут в мрачном хаосе забот.
И так ослеплены они безбожьем,
Что против Бога открывают рот.
 В тяжелый час
В тяжелый горький час,
гнетущий час, когда
Усталость кажется
бессмысленностью жизни,
Зажгись во тьме,
моя далекая звезда,
Горящим маяком
средь темноты повисни.
От теплоты твоей
снег не уходит с гор,
Но, щедрая душой,
всего одну лишь искру
Вниз оброни,
Воспламени костер,
Чтоб пламя возродилось
в пляске быстрой.
Как не хватает нам
участия порой,
Горящей искры чувств
от звездного полета,
Чтоб голубой струей
с алмазным гребешком
Въедалась, торопясь,
в поленья позолота.
 
Чтоб пламя ввысь рвалось,
упорное всегда, -
Стремленье к высоте
всех радостей дороже! -
Туда, где в недоступности звезда
Горит, горит...
А догореть не может.

Люблю
Я люблю тебя самозабвенно
До последней жизненной черты.
Ты - мои минуты откровения,
Ты - мои заветные мечты.
Ты - рассвет мой,
солнечный и ранний
Жгучее мое желанье жить,
До последнего, клянусь, дыхания
С каждым днем
сильней тебя любить.
 
 
 У зеркала
Зеркало свободно и правдиво
Отражает мне мое лицо.
Страх, внутри распластанный лениво,
Вмиг расстрелян истины свинцом.
Молодость чудесную, земную
Я сожгла бездумно, как дрова.
Горстка пепла, дым...Чего ищу я,
Божьим милосердием жива?
Князю мира тленного богатства
 Я давала душу на прокат.
Было все: удача, пир и явства
И, казалось, не придет закат.
Похоть глаз от чуждого примера
Возводила в степень – на лету.
Поздно по земным житейским мерам
Я пришла к Голгофскому кресту.
Испила скорбей земную чашу,
Не вином, а бедами пьяна...
Божьим Сыном страшный долг погашен,
Я его любовью прощена.
Он нашел меня под игом муки,
Кровоточащих коснулся ран,
Сострадая, взял меня на руки,
И промчался смерти ураган.
Он один животворит с любовью.
В Нем есть жизнь. И Он ее мне дал.
Он омыл меня святою кровью,
И СВОЕЮ Он меня назвал.
Встреча в церкви
Две школьницы, по-русски деликатны,
Сказали мне, взгляд опустив с икон:
- Как ваши строки для души приятны,
И как запоминаются легко!-
Я вас прошу, мальчишки и девчонки,
Не дайте умереть моим стихам,
Пусть их напевность, их простые строки
Легко запоминаются и вам.
Я вам дарю души своей страницы,
 К России неподкупную любовь.
Пусть есть еще таможни и границы,
От русских генов не очистить кровь.
Пусть в своих мыслях,
честных и наивных,
Никто из вас не станет подлецом,
Предпочитая украинской гривне
Америки глумливое лицо.
Вам всем к лицу духовное богатство,
И никому его не отобрать!
Я завещаю нерушимость братства:
Дочь – УКРАИНА, и РОССИЯ – мать.
 ПРОРОЧЕСТВО
Посмотрите, какие рождаются дети!
Заглянув в их глаза,
не стесняйтесь сознаться,
Что их взгляд необычной
свободою светит,
Необычной энергией звездного танца.
Детвора подрастет,
 и весь мир удивится:
Отшвырнув и наркотики, и сигареты.
Они явят планете духовные лица,
Они станут работать
для правды и света.
Из подачки заморской
не приняв ни цента,
Укрепится Россия живыми сердцами.
Океаны, слизнув
два больших континента,
США опять изрыгнут,
но уже - островами.
Вновь Советами русская власть
назовется,
Имя ЛЕНИН воскреснет у каждого входа,
Буржуины растают,
как тьма перед солнцем.
И Россия равна будет
слову СВОБОДА
***
Азарт охоты, жаркий пыл,
И мысль – моя!
...А ты ее уже слепил,
Уже сваял.
Не стану на тебя пенять,
Ты – слишком я,
Ты – возвращение меня
Из забытья.
Я - амальгама. Ты заметь
И отрази.
Я, если ты устал лететь,
Твое шасси.
Герань
Холодный ветер
с черных веток
Срывает капли
серебра.
Пронизана сентябрьским
светом,
Глядит из-за окна
герань.
В тепле домашнего
уюта
Она живет
давным-давно,
Но почему-то,
почему-то
Мечтает выйти
за окно.
 Татьяне и Илье
Глибиным
Первый день
Еще вчера,
не знавшие друг друга,
Сегодня тонут
в глубине очей,
И слышат мысли
на разрыве круга:
- Ты чья? - Ничья.
- И я совсем ничей.
Шли, опустив
сияющие лица,
Светло влачили
сдвоенную тень.
Им обещал без счета
повториться
Сегодняшний
счастливый первый день.
Он взором возвышал ее
над всеми,
Она парит,
летит по синеве,
Как будто Ева
на лугу в Едеме,
И тень Адама рядом,
на траве.
 
***
Между нами версты, версты,
Путь метелью замело.
Вновь слетают с неба звезды,
За окном белым-бело.
Только я по звездам белым
Прошагаю не с тобой.
Только ты в моем апреле
Стороной пройдешь с другой.
Время, время... И не рухнет
Частокол бегущих дней!
Ты присядь на стульчик в кухне,
Чашку памяти испей.
***
Я в замке разлуки,
в стенах одиночества,
Ее называю
по имени-отчеству.
Надолго ли в эти
застенки я брошена?
Разлука Обидовна,
платье изношено...
Давно лишена я
источника радости...
Разлука Печальевна,
я не из жадности,
Но все-таки солнца и света
так хочется!
Разлука Страдальевна,
ваше высочество,
Зачем на запястьях
браслеты- оковами?
Разлука Злодеевна,
двери окованы!
Когда же исполнится
встречи пророчество?
Разлука... А как
настоящее отчество?
 
***
Зачем ты в памяти
хранишь
Былых времен
ненужных женщин?
Зачем о них
ты говоришь,
Как раскулаченный
помещик?
Напрасно ты
не дорожишь
Семьи дарованным
уютом,
И, как коллекцию,
хранишь
Давно ушедшие
минуты.
Не мучаясь и
не скорбя,
Сама пророчу
и не каюсь,
Что я однажды
для тебя
В прошедшем времени
останусь.
 
 

Владимиру К.
Только имя твое
 
У меня ничего от тебя
не осталось,
Только имя твое на устах
все больней.
Ты владеешь всем миром,
а мне-то казалось,,
Лишь моею душою,
любовью моей.
Путь мой долог и чист.
Но роса задымилась,
Когда солнце взошло
после скорби ночей,
Белым светом владенья души
осветило,
Дальним счастьем маня
горячей, горячей.
И согрела меня солнца
яркая алость,
И утешил пути небывалый
размах.
У меня от тебя ничего
не осталось,
Только имя родное твое –
на устах.

***
О, любовь, укрытая в темнице!
Сто запоров ставлю, сто замков.
Все же удалось освободиться
От твоих невидимых оков.
Мы прощались на исходе лета,
Сердце жгла горючая слеза,
Ненавязчивый и скромный ветер
Со щеки моей ее слизал.
Не позволю вновь тревожить
сердце,
Не услышу, сколько не воркуй.
...Утром, утираясь полотенцем,
Нахожу на нем твой поцелуй.
 
Ноктюрн
Озябший сквер,
где мы с тобой встречались,
Где мы любовь
пытались уберечь,
Холодными
осенними ночами
Туманом
укрывается до плеч.
Задумавшись,
отчаянно и смело,
Играет дождь
на клавишах стекла
Ноктюрн о той любви,
что отзвенела,
Но о любви,
которая была.
Летит ноктюрн
над спящею землею,
Кому-то душу теребя
тоской,
И плачут окна
за твоей любовью
Горячею, но
сдержанной слезой
***
Вживайся, поэзия, в души,
Врываясь, как ветер в окно,
Привычку покоя нарушить
Тебе от веков суждено.
Тебе нас поддерживать в жизни,
Когда штормовая петля
Вдруг сердце захватит и стиснет,
И бросит за борт корабля.
Легко ль сквозь уродливость злобы
Добраться до берега вплавь?
И ты, как на золото, пробу
На каждое слово поставь.
 
***
Я уйду от земли -
ничего не изменится,
Так же будут дожди
шелестеть на ходу,
И рассветы взойдут
по коралловой лестнице,
И закаты вновь
за горизонты падут.
Расстилая у ног белый день
неизведанный,
Будет время спешить,
всё в расцветах огня,
Все живущие души
ему будут преданы,
Но не будет меня...
но не будет меня.
 
***
Желтеет осени коса,
Рыжеют осени ресницы,
В зеленых ласковых глазах
Уже слегка янтарь искрится.
И так девчонка хороша,
Так заразительно смеется!
Тихонько по лесу прошла –
А будто опалила солнцем.
Весеннее
разноголосье
Ни слова не найти, ни звука
Как будто замерла душа.
Прислушиваюсь, чуть дыша
Но тихо, как перед разлукой.
Как будто вьюга не кружила
Над обессиленной землей,
Не леденила берег мой
Всеразрушающею силой.
Как будто я не разучилась
Смеяться над самой собой,
И дни, прошитые тоской,
У глаз морщинками не сбились.
И, все-таки, еще не осень!
Предчувствую тепло вокруг,
И размыкает черный круг
Весеннее разноголосье.
 
***
Дождь шуршит за окном,
и стучится в стекло.
Ах. как много воды
в этот дождь утекло.
Убегают ручьи,
изумрудом звеня,
Я хочу чтоб сегодня
ты вспомнил меня.
Как хотела бы я
быть всегда молодой,
По утрам умываться
живою водой,
И смеяться.
веселой улыбкой маня...
Я хочу, чтоб такой
ты запомнил пеня.
 
Красками
вечной весны
На полотне
приходящего дня
Кистью пророчества,
магией слов,
Красками вечной весны
и огня
Я нарисую
живую любовь.
В множестве масляных
ярких штрихов
Стан ее тонок
и поступь легка.
Взглядом бездонным
пронзает любовь
Солнце рассвета,
сердца, облака.
Пусть еще медлит
немного она,
Силу любви
источая рекой,
Фея сойдет
с моего полотна,
Приняв обыденный
облик людской.
 
За рамкой окна
Я опять смотрю
за рамку окна
И глаза, как никогда,
жаждут чуда.
Но порвалась в небе
ткань полотна,
Барабанит по стеклу
дождь-зануда.
Вязь сугробов
распустилась в ручьи,
Их рябит, мутит
упрямая сеча.
Словно реквием
для сердца, звучит
Стук и шелест
дождевой влажной речи.
Будет ночь
и будет сон. А весна
По утру разбудит
птичьею трелью,
И живой картинкой
в рамке окна
Встанут вишни
под цветущей метелью.

Песня жизни
Мир прекрасен. Я жива, жива!
Счастлива от солнечного света.
И слегка кружится голова
От шагов пьянящего рассвета.
Мир распахнут окнами в весну,
Мир наполнен ароматом мая.
Неба голубую крутизну
Я легко и весело вдыхаю.
В тишине хрустящей и сквозной,
Вымытой весенними дождями,
Льется песня радости земной,
Песня жизни, юная веками.
 
 

 ***
Действительно,
здесь нет твоей вины,
Что я тебя
сквозь эти годы помню,
Так редко ты
приходишь в мои сны,
Где память по душе
стреляет болью.
Что это было?
Сон или мираж,
А может быть,
судьбы предназначенье?
Ты, как души моей
незримый страж,
Любви и сна
скрепляющие звенья.
О, поцелуй!
Укрой сиянье глаз,
Ничем я это счастье
не нарушу.
Моя душа в тебя
перелилась,
Еще мгновенье –
потеряю душу.
Я не противлюсь,
не стыжусь - люблю.
И в этот миг,
ликующий и звездный,
Ты снимешь с сердца
мертвую петлю
И ничего с тобой
не будет поздно
О. Поцелуй!
Ты - тайна. Не дыша,
Я за собою
все мосты сжигаю.
Перед тобой
обнажена душа,
Как веточка
осенняя, нагая.
Проснулась.
Тяжела моя слеза.
Ни жизнь, ни смерть –
души моей потеря.
О, память!
Ты светла, но так нельзя –
Вдруг сердце в невозможное
поверит?
 Наталье Самойловой
Годится ли?
Она бежит по жизненной страде,
Отчаянно безумная, как гений,
Причастная и к счастью, и к беде
И к оргиям высоких ощущений.
В неуловимой буйной пляске чувств
Она себя находит... и теряет.
Слова слетают с ее юных уст.
Она их знает... и совсем не знает.
Способна удивить вас и увлечь
Вибрация ее воображенья.
Она из духа воплощает в речь
Великолепные стихов творенья.
Там лунная река течет в рассвет,
Там звездные аллеи на страницах,
И Муза в сердце оставляет след...
Годится ли?
Да еще как годится!
 
Весна
Зимы белоснежность и холод
Вчера отступили на шаг.
Стоял обесцвеченный город
В пастельных и грустных тонах.
Сегодня, успев лишь родиться,
Весна отдала напоказ
Лучей золотые ресницы
И зелень заплаканных глаз,
Парящего неба высоты
И тучек капризную блажь.
Волнующие горизонты
Рисует ее карандаш.
И каждый поймет без подсказок,
И сразу отгадка видна,
И все сочетание красок
Глазам повествует - весна!
 
Дыхание весны
По лезвию звенящей
тишины
Я в солнечный рассвет
легко вбегаю,
Пропахший мятой
ветер обнимаю
И радуюсь дыханию
весны.
Весна взлетает,
словно детский смех,
И замирает там,
под облаками,
И моет окна
женскими руками,
И снова в тишину
берет разбег.
 
Симфония грозы
Пронзает молнии смычок
Косматых туч резной гранит,
Проникновенно, горячо
Симфонию грозы творит.
Касаясь тонких струн дождя,
Смычок так нежен, так упруг,
А капли хрусталя летят
И солнцем сыплются вокруг,
Все звуки сжаты в монолит,
Незримой силою полны,
И разлетаются вдали
Осколки синей тишины.
 
Рассвет
По золотистому лучу
Рассвет пришел, как половодье.
Он даже мелкому ручью
Бездонность подарил сегодня.
Ему конца и края нет,
И, дерзко вырвавшись из плена,
Сочится нежный зыбкий свет
Из опрокинутой вселенной.
Подходят к сердцу, как вино,
Всепроникающие мысли,
Земли глубинное тепло,
Бескрайность тьмы и солнца брызги.
Светла, прозрачна неба звень
И как вместительна планета!
Родился новый добрый день
В горящем океане света.
 
Ю. Орлову
***
Как ваше сердце ядовито!
Неужто это ваш удел:
В мое посеянное жито
Враждебно бросить горсть плевел?..
Не всем дано любить слова,
Их чувствовать и ими бредить,
И лишь угадывать едва,
Какие это будут дети.
Одни идут опустошить
Сердца, и там теперь уж пусто.
В других есть эликсир души,
Чтоб обозначить наши чувства.
Одни уводят мысли прочь,
В абстрактность ощущений сердца.
Иные созданы помочь,
В них стержень, чтобы опереться.
... А небо открывает окна
В благословенье для меня,
Я под дождем любви промокла,
Внутри себя СЛОВА храня,
Чтоб под струями вдохновенья
Рождать слова, провозглашать,
Сжигать и мысли, и стремленья,
И все сначала начинать.
И в предвкушении рожденья
Чудесных лучезарных строк
Прочь убегают злые тени
И ваш неправедный урок.
 
***
О, Земля! Ты меня возродила,
Подарила мне плоть, словно мать.
Родилась я младенцем бескрылым,
Чтобы духом учиться летать.
Во плоти, то ликуя, то мучась,
Я училась любить и прощать,
И свою «незавидную» участь
Ни на что не согласна менять.
Ты меня осчастливила жизнью,
Сопричастием Божьей любви,
Ты живешь во мне светом
и мыслью,
Ты пульсируешь током в крови.
Каждый шаг мой –
то праздник победы,
То кипящая болью слеза.
Плоть свою, дорогую одежду,
Я верну, уходя в небеса,
 
Сквозь сердце
Течет - то медленно, то быстро –
Сквозь сердце времени река.
Над нею солнца лик лучистый,
В зеркальной глади - облака.
В ней омуты и перекаты,
В глубинах где-то скрыта мель.
Над ней рассветы и закаты
Проносят снежную метель.
Река то катит величаво,
То вспенится и побежит,
Но не имеет сердце права
Остановить теченья жизнь.
А время очищает сердце
И учит ладно, не в укор,
Предполагаемых коммерций
Тихонько выметает сор.
А время забирает боли,
Глядит доверчиво, светло,
И учит в самой главной школе –
Чтоб сердце в вечность перешло.
 
 

Апрель в Крыму
Ночной покой нисходит
сном на землю,
О6ъял все скверы,
улицы, дома,
И, уступая мир
теплу апреля,
Уходит
покоренная зима.
Шагов весны как будто бы
не слышно,
Но ее близость
озаряет всех.
На водопадах гор,
где солнце ближе,
На веточке
проклюнулся побег.
А утром - солнце!
И какая зелень!
И легкий дождь весенний –
не шутя.
Весна блаженствует,
питает землю,
Балует, как
любимое дитя.

***
С каждый днем
становится прохладней,
Небо ниже,
облака косматей,
Холоднее
с каждым новым днем,
Небо омывается
дождем.
Ветер с каждым днем все
норовистей,
Гонит, гонит
сорванные листья.
В небе серой стайкой
облака,
А весна...
Весна так далека.
Октябрь
Скупая донецкая осень
Роняет листы на асфальт.
Сквозь дождика легкую проседь
Приветствует вас листопад.
Здесь краски бледнее и глуше,
Унылые ветви черней,
И листья срываются в лужи
Под сетью октябрьских дождей.
 
ответ на пародию
Ю. Сахно
Вот была у Сахно потеха,
Как при всем при честном народе
Вынимал он косточки смеха
Из бульона пустых пародий.
Сколько ж надо иметь упрямства,
Чтобы тычась в глухую стенку,
Все же личных речей «богатство»
В рот вложить самому Чубенко!
А потом из стихов коктейли
Составлять: лито молодое,
Обе Нины лежат в постели...
Неглиже недостатки скроет?
Перепутав черное с белым,
Безрассудством шпарил с разбега,
Взял военную тему Стеллы,
Изъязвил проказою смеха.
Отпрыск батеньки Алкоголя,
Он раскис и душой, и телом.
Поглядишь вот так , не без боли,
Рифма просится : очумелый.
Я за истину, даже в шутках,
Хвать медузу-глупость за ушки
Из разжиженного рассудка
Да на солнышко, для просушки.
 
***
Тороплюсь, будто кто-то
меня подгоняет,
Говорит: поспеши, поспеши!
Твои дети отыщут,
скорбя и рыдая,
На листочках
частицу души.
И узнают они,
что природа разлуки
Наводнению горя сродни,
Что все мысли твои
во всю ночь, до восхода
Все о них, все о них,
все о них.
 
ДУШИ МОЕЙ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ЗОДЧИЙ
Воскрес мой Иисус,
мой царь, мой Бог!
Он воплатился в сердце
ясной мыслью,
Что я должна
свой подвести итог
И научться жить
небесной жизнью.
Мои грехи, поруганная честь
Его любовью
навсегда покрыты.
Его святой,
его невинный крест
Меня навеки
вывел из Египта.
Мой Иисус,
первосвященник мой
Сел одесную
божьего величья!
Ежеминутно, любящий,
простой,
Он меня учит
и псалмом, и притчей.
Он- моя совесть,
моей жизни нить,
Души моей
великолепный зодчий.
Лишь только с ним
могу я приступить
К престолу благодати:
авва, Отче!
Сокрыта в нем вся
сущность бытия.
Так беден перед ним
простой язык наш,
Такую мудрость небеса таят,
Лишь : Слава Богу!!!-
с восхищеньем вскрикнешь.
 
Господи,Ты – Отец наш;
Мы –глина, а ты – образователь наш,
и все мы – дело руки твоей.
Исаия 64-8.
***
Под греховной ношей постылой
Я плелась устало и жалко.
В сердце возрастала уныло
Из обид постыдная свалка.
Эта ноша так истомила,
Что заплакал ангел, поверьте.
Колоколом память забила,
Воскресила совесть от смерти.
Пробудилась вновь моя лира
И взметнулась ввысь виртуозно.
В храм любви и божьего мира
Я пришла с молитвою слезной.
Я во имя божьего сына
Преклонила сердца колени.
Бог сказал: ты будешь, как глина!
И вручил свободу в спасеньи.
 
Надежда для души есть
как бы якорь безопасный.
Евреям 6-19.
Надежда
Зима была и тягостной, и долгой,
Но вот сошел последний
грязный снег,
И солнце осушило все дороги,
И солнце обогрело сразу всех.
И улицы полны веселой речи,
И зимняя одежда не нужна.
И люди улыбаются беспечно,
И окна открываются – весна!
Наш любящий Господь
всегда, как солнце,
Всех озаряет и к себе зовет.
И тот , кто на призывы отзовется,
Тот в Господе спасение найдет.
И знайте, люди!
Нынче есть надежда,
И стар, и млад,
открыт любому путь,
Чтоб сбросить грех,
как зимнюю одежду,
И Иисусу сердце распахнуть.
 
***
Без рифм , в стране
обычной прозы
Семь лет без ропота живу.
А впрочем, Навуходоносор
Семь лет в полях
жевал траву.
 
Седьмой материк
Я семь лет не писала ни слога,
Ни стихами, ни прозой, - никак.
Мое сердце пронзили тревогой
И разбили на архипелаг.
Феодальные чувства возникли
И пошли друг на друга войной.
Я семь лет эти черные крики
Принимала, как нефть – Уренгой.
Я из рабства расплавленной лавой
Вверх взметнулась! И чудом возник
Необычной сердечной державой
Укрепленный седьмой материк.
 
 

город стихов
сборник 2006
г Енакиево
В город стихов,
где резиновым мячиком
Прыгает рифма –
упруга, легка,
Я прихожу разузнать,
что же прячет он
В белых стенах
высотой в облака.
Архитектура воздушной
конструкции:
Лесенки логики,
арки мечты.
Крепнет желание –
быстро разуться и
Перебежать подвесные мосты!
Город стихов
защитит от сомнения,
Верой поддержит
простор синевы.
Чтоб почерпнуть чистых слов
вдохновение,
В город стихов приходите и вы.
К ней уходишь?
Как и прежде, я полуночница,
И люблю по ночам писать.
Сапогами стучишь, как конница,
Невозможно не услыхать!
Может, это моя бессонница
Нашептала тебе бежать?
К ней уходишь?
Не стану ссориться,
Будем врозь свою жизнь
продолжать.
Я тебя не прошу опомниться,
Не выстраивай лести рать,
Но любовь мою, как заложницу,
Не позволю тебе забрать!
 
Матрица сердца
Сколько людей,
(о, судьбы извращение!)
К берегу за день
прибило течением,
Скомкан домашний уют.
Волей чужой
заарканена туго,
Пленница матрицы
загнанна в угол,
Сердце свернулось,
как спрут.
Ночью, молившись
неистово, долго,
Снова была она
дочерью Бога,
Утром – родства уже нет.
Матрица сердца –
диагноз тревожный,
Счастье с утечкой души
невозможно,
Ни для кого не секрет.
Осеннее забвенье
В обиходе людей миллионы
слов, различных по смыслу и цвету,
И доступны для взора поэта
эти россыпи ярких звезд.
Он своей необычною властью
перебросит поляну из лета
В настоящую жизнь. И забвеньем,
Затушует ее внахлест.
И угаснет влюбленный шепот,
вынимая из памяти когти,
И в расплющенных скомканных тенях
не запрячется больше ложь.
И до точки зажатое время
не ударит пружиной по плоти,
И останется в сердце только
Оживляющий душу дождь.
 
Весны вторженье
Вспышка молнии пронзила
глубину небес
И стрелою погрузилась
в облачную топь.
Непрерывно сотрясая
горизонта срез,
Грозовые барабаны
рассыпают дробь.
Окна времени раскрылись
 на какой-то миг
И растянуты минуты
в долгие часы.
В небе нет следа от красок
ясно-голубых
И гремит весны вторженье
музыкой грозы.
Кольцо мудрости
Рву концы и секу по-живому
Все, что связано прочно с тобой,
И сегодняшнему, чужому,
Становлюсь равнодушно чужой.
Все тропиночки наши прежние
Мне сегодня отчаянно хочется
Затопить потоками вешними,
Перерыть своей острой бессонницей.
Затаенной слезы не заметил,
Другом – не был, любящим – не был,
Быстротечный как будто ветер
И изменчивый, словно небо.
Все пройдет, как весною ненастье,
Одолеет беду вера юности.
Ляжет скорбь, как браслет
на запястье,
На судьбу мою кольцом мудрости
 
Желание
Давным-давно, начав с нуля,
Он заболел одним желанием:
Поймать в ладони журавля,
Зажать в руке очарование.
Единолично завладеть
Известной и свободной птицею!
Как будто бы попался в сеть
Своей же собственной амбиции.
Охотников (и дураков!)
За журавлем всегда немерено.
Но он вспорхнул- и был таков,
Удача в облаке затеряна.
Охота и ажиотаж,
Одна мечта и днем, и вечером.
Идет стотысячный тираж:
Хватай! Но - мимо, делать нечего.
Свобода птицы, как мираж,
И истомила, и измучила.
Схватил!!! В руке на этот раз
Совы опилковое чучело.
 
Родился день
По золотистому лучу
Рассвет пришел как половодье.
Он даже мелкому ручью
Бездонность подарил сегодня.
Ему конца и края нет
И, дерзко вырвавшись из плена,
Сочится нежный зыбкий свет
Из опрокинутой вселенной.
Подходят к сердцу, как вино,
Всепроникающие мысли,
Земли глубинное тепло,
Бескрайность тьмы и солнца брызги.
Светла, прозрачна неба звень
И как вместительна планета!
Родился новый добрый день
В горящем океане света.
 Летние иллюстрации
Белесое светило
На пляж загар пролило,
Запаянное в полдень,
вовсю слепит глаза.
Суть летних иллюстраций –
Волна в ленивом танце,
Вода сегодня в море
прозрачна как слеза.
Взлохмаченная пена
Вскипает переменно,
Веселые барашки
несутся налегке.
Соединилась слепо
Синь моря с синью неба
И Лермонтовский парус
размножен вдалеке.
Соленый влажный ветер
Запутался в газете
И слышен легкий шорох
да плеск волны морской.
Песок, как пудра, нежный
И детский след прибрежный
Сейчас же торопливо
Сотрет седой прибой.
 Наталье Самойловой
Голубые птицы
Устала от придуманных напастей,
Ты – взрослая, и все таки дитя.
И веришь, голубые птицы счастья
В окно к тебе под вечер залетят.
Присядут на подлокотники кресла
И опереньем озарят любовь...
Но птиц все нет. И это так нечестно!
И ты в подушку плачешь, вновь и вновь.
Не плачь, а сделай ночь
своей подружкой,
Мечтами наполняй спокойный взгляд.
А я секрет скажу тебе на ушко:
Жди терпеливо, птицы прилетят.
 

 В ноябре
Двухтысячная осень ржавой масти
Расположила во дворе
Дремотное холодное ненастье
В бесснежном сером ноябре.
Блестят берез свисающие челки,
По ветру стелют рыжий след.
Зеленой ели хвойные иголки
Впечатаны в сквозной рассвет.
Здесь не хватает сказочной избушки,
Осинки встали как забор,
И сквозь прозрачный березняк опушки
Виднеется сосновый бор.
 Ю. Сахно
Новая жизнь
Жизненных бурь
было многое множество,
Шквалы и ветры
Ты грудь встречал.
Время приставило к имени отчество,
Все же за штормом есть мирный причал.
Новая жизнь.
Светлых мыслей содружество
Станут манить на просторы свои.
В сердце ты выковал
стойкое мужество,
Плавятся беды в горниле любви.
Будешь смотреть на веселье застольное
Со стороны, откровенно смеясь,
Сбросив с души темноту подневольную,
Рабские цепи и грязную власть.
Сердце твое под кольчугой из опыта,
Не для стакана рука, для стихов,
И для улыбки уста, не для ропота,
Счастье – для выхода из берегов.
 Наталье Самойловой
Желаю тебе
Из двух одиночеств
не выльется бдлизость,
Две скуки не сложишь в
блаженный покой.
Двух слабых симпатий
не хватит для приза,
Который зовется
счастлмвой судьбой.
Счастливой судьбой
награждаются души,
Что дальнее счастье,
как праздника, ждут.
А тот, кто спешит,
непременно нарушит
Его необычный веселый уют.
Как быть, если плод
очень долго не зреет,
А сердцу любовь
просто вынь да положь?!
Нет, нет, не спеши!
У такой лотереи
Весь выигрыш –
медный копеечный грош.
 
Нет, жди, сколько надо.
Он явится вскоре,
тебя отыскав
среди сотен других.
И сердце твое
всколыхнется как море,
И примет его
твой ликующий стих.
Желаю любви тебе
без преступлений,
Без казни сознания
и без разлук.
Единственный твой
пусть всю жизнь на коленях
Стоит в восхищении.
Он муж твой и друг.

 Деревня
Деревня сгорбилась и постарела,
Замолкла и ослепла от беды.
Вот дом еще встает стеною белой
Из зарослей маслин и череды.
Но в окнах остро скалятся осколки
И шторки не колеблет ветерок
Пустые комнаты, пустые полки
Заполонил неумолимый рок.
Сюда уже давно не носят пенсий
И детский смех давно здесь не звучит.
Своих недомогательных претензий
К властям уже никто не сочинит
Никто сюда не ездит летом в гости
И гиря на часах давно мертва...
Еще стоят дома, хотя с погоста
Идет войною сорная трава.
 Орган
Раскрыты окна храма прямо в лето
И стоголосо празднично звучит
Орган – король всех прочих инструментов,
Монументальный черный фаворит.
Души славянской распрямляя крылья
И серебристый тембр превознося,
Божественные звуки уходили
В цветы, в поля, и далее, в леса.
Врачующие медленные ноты
Октавой жизни брызжут из окна
И гамму ощущения полета
Потом несет земная тишина.
Я умиляюсь длительности лета,
Я упиваюсь солнечностью дня.
Орган – король всех прочих инструментов,
Играл сюжеты счастья для меня.
 Урбанизация
Здание белеет сигаретой,
Как отвес, высотная стена
Меж высоких айсбергов проспекта
Голубеет неба глубина
Гаснут звезды, солнцу уступая
Просыпающийся городок,
В матовом рассвете растворяя
Ветра освежающий поток.
Стайка птиц пустилась в перелеты,
Рассекая неба островки.
Жаль, что на природные красоты
Вверх взглянуть нам как-то не с руки.
 Весь мир
Весь мир говорит о Боге –
Вешней зеленой травинкой,
Прилипшей к листу улиткой,
Капельками росы.
Весь мир говорит о Боге –
Облаком белоснежным,
Ветра дыханием свежим,
Дальним раскатом грозы.
Весь мир говорит о Боге –
Первым весенним цветочком,
Свежей набухшей почкой,
Редкой капелью с крыш.
Птичьим легким полетом,
И обдачным небосводом,
Где глубина и тишь.
Весь мир говорит о Боге –
Кустиком на откосе,
Веткой склоненной березы,
Маками у дорог.
Весь мир говорит о Боге –
Он в громе и тишине,
Он всюду – внутри и во вне,
Он вездесущий Бог.
 
Весь мир говорит о Боге –
Птичьим веселым пеньем,
Шелестом веток деревьев,
Лужицей от дождя.
Бога всем сердцем взыщи ты,
Бог для тебя – спаситель,
Бог твой любит тебя.
 Благодарю
О, мой Господь! Благодарю
За то, что год за годом
Я так люблю Твой мир земной,
Что Ты создал для нас.
Нет ничего прекраснее
Твоей живой природы,
Такое наслаждение
Для полюбивших глаз.
Благодарю Тебя за то,
Что мимолетным взглядом,
Лаская, к сердцу причащу,
В своей любви храня,
Болотный порыжевший луг
И три осинки рядом,
Которые так хочется
Мне, как сестер, обнять.
Благодарю за то, что сердце
Рвется к небосводу
И что у ног моих земля
Доверчиво нежна,
Что в этой неге я живу
И пью ее, как воду,
И нет у нежности земной
Ни берегов, ни дна.
 
За то, что Ты меня нашел
В калейдоскопе детства,
И я ласкаю взглядом мир
И вижу дивный миг,
Когда неведомый исток
Рождает совершенство,
Когда невидимой рукой
Внесен последний штрих.
 

 Преклонение
Плывут под деревьями мягкие тени,
И ветер легонько качает листы.
А сердце мое преклоняет колени,
Когда месяц май распускает цветы.
Тебе поклоняются грозди сирени.
И птица Тебе восхваленье поет,
И я становлюсь пред Тобой на колени,
За то , что прекрасно творенье Твое.
За то, что приходит всему свое время
И ты начинаешь наш новый урок.
Пусть в добрую почву посеется семя
И обетованья сбываются в срок.
За то, что растет христианское племя,
В любви пробуждаются к жизни сердца,
И благо есть всем, что всему свое время,
Что путь наш не пройден еще до конца.

***
В небесном царстве
В небесном царстве нету слова «плата»,
Понятия, как на Земле «купить»,
Там только дарят, дарят безвозвратно.
Ведь это счастье – просто подарить.
Кто победил с Христом, восстал из плена,
Отчизны неба знает чистоту,
Где никогда не поднимают цены
На милость, на любовь, на доброту.
Там все сроднились кровью Иисуса,
Там не увидишь слезы на глазах.
Во всей Вселенной лучшего союза
Искать не стоит - и найти нельзя.
Никто там не взрывается как порох,
И никого там дружбы не лишат.
Как матери ее ребенок дорог,
Так дорога там каждая душа.
Там каждый счастлив именно сознаньем, Что послужить другому он готов.
Любовию полно там мирозданье,
Ведь сам Отец небесный есть любовь.
Тебе самой
оружие пройдет сердце
Путь богородицы
Руки, истерзанные гвоздями,
Чело, где засохла каплями кровь,
Мать орошала своими слезами,
Гладила нежно ладонями вновь.
В последний раз присела ты рядом,
Застигнутая ужасным концом.
Что же искала ты горестным взглядом,
Всматриваясь в дорогое лицо?
Убит! Дорогой, единственный. Милый,
Чьи слова слагала в сердце своем.
Не уберегла и не защитила...
Убит! Крестной смертью замучен живьем.
Стояла она, не взирая на строгость,
В первом ряду огромной толпы.
Стражник копьем преграждал ей дорогу,
Шагу вперед не давая ступить.
Сын закричал, и – солнце померкло,
И сделалась тьма на еврейской земле...
А мать подумала, что ослепла,
От горя стали ноженьки млеть.
Мать, ты смотрела своими глазами
И сохранила всю ясность ума?
Не захлестнуло горло слезами,
Сердце не лопнуло... Мать, ты жива?
Горькая складка у губ - то морщинка,
И в волосах твоих белая прядь...
Нежно и ласково мертвого сына
Гладит земная и верная мать.
Ах, как от горя устала ты нынче,
Кончились слезы вселенских скорбей.
Нет, на Земле не придумали притчи,
Как тяжело хоронить нам детей...
Вот плащаницею тело обвили,
В гроб положили... И камень готов.
Ноги отнялись у бедной Марии,
Под руки мать уводили под кров.
Скорбью насыщена эта картина,
Не повторим материнский сей путь.
Мать, вспоминая любимого сына,
Плакала долго. Ей надо уснуть.
Спит, отрешившись от злобного мира.
Как ты измучилась, бедная мать!
Спишь ты, как птица, да легкие крылья
Нынче бессильны... Но хватит же спать!
О, просыпайся! Светлеют все лица!
Освобождайся от мрачных оков!
О, пробуждайся же! Мир поделиться
Радостной вестью с тобою готов!
Сын твой воскрес, Божий сын! И свободу
Можем иметь, чтоб во имя Его
Мы проповедали разным народам
Милостью Бога прощенье грехов.
Заперты двери, но посредине
Учеников стал воскресший Христос:
«Мир вам.»
Мать смотрит на милого сына,
Все уплывает от радостных слез...
О, те же руки! И свежие раны,
Чуть затянувшиеся, от гвоздей...
Кому-то, может, покажется странным,
Что он воскрес, но только не ей!
Да, он воскрес! Как глаголют писания,
Да, он отныне навеки живой!
«Господь мой и Бог мой!»-
Фомы признание
Летит над счастливой ее головой.
Воскрес ее Сын! И каждый отныне,
Пришедший к нему, будет прощен
Одним милосердием Божьего Сына.
Какого же счастья ей надо еще?
 Шпилька
Накрашены губы помадой,
Наштукатурены веки.
Под эдакой эстакадой
Не разглядишь человека.
Вдобавок, на тонких ресницах
По килограмму туши...
И чернь эта гасит зарницы!
Кому такой облик нужен?
Ах, если бы вымыть с мылом
Это юное тело,
Какой она стала бы милой -
Такой, какой Бог ее сделал.
Утренняя молитва
Дивное солнце.
Ликует симфония света.
Стайка лучей,
словно легкий прозрачный аккорд.
Снова рассвет поднялся
над родною планетой,
Снова Вселенское солнце
над миром встает.
Сон улетел,
возвратив мне сознание снова,
Смерти он брат,
но сегодня я их не боюсь.
Господи, я выполнять
Твою волю готова,
Господи, снова к Тебе
я всем сердцем стремлюсь.
Снова душою Тебе
присягаю на верность,
Руки и лик поднимаю я
к небу в мольбе.
О, вечный Бог,
Ты глядишь на меня милосердно,
Ты мой небесный отец,
доверяюсь Тебе.
 
Ты одари меня кротостью,
сердца смиренье
Дай мне сегодня, как милость,
принять от Христа,
Чтоб благовествовать людям
Его воскресенье,
Что б от избытка любви
говорили уста.

***
Мутный дождь спадает легкой шторой,
В двух шагах не видно света дня.
Тот, кто в жизни был моей опорой,
Вдруг сегодня обманул меня.
 

 
***
Волны брызжут мягкой пеной,
Оставляя влажный след.
Берег слушает степенно,
Но молчит, молчит в ответ.
 
***
Холодно. Даже вечерняя зорька
Облаком мягким укрылась по грудь.
На сердце холодно, грустно и горько,
Можно ль от грусти, скажи, отдохнуть?

***
 Русские матери
Русские матери, слава вам,
Слава и честь во имя жизни.
Вы мужество дали своим сыновьям
И подарили героев Отчизне.
И от детей двадцать первого века
Вам всем спасибо Великое, русское.
Пусть звучит в словах Кошевого Олега
Хвала вам, как нежная чистая музыка:
Я помню руки твои, мама,
Мягкие, добрые, в темных жилках.
Я помню, как в мыльной пене стирала
Ты маленькие мои простынки...
Я вижу, как сильной своей рукой
Подводишь ты серп под жито...
Сколько сделано дел тобой,
Сколько горьких бед пережито!
Ты на войну сыновей провела,
Не ты, так другая, такая же мать,
И с похоронкой в руках – ты ждала,
Одна только ты умеешь так ждать.
И если в сорок памятном, в военные дни,
Шли эшелоны и спели хлеба,
Это сделали руки, мама, твои.
Да, нелегкой была у тебя судьба.
 
Оглянись же, мой друг,
Оглянись скорей!
Не от наших ли неудач, ошибок, невзгод
Седеют головы матерей,
Совсем незаметно, из года в год?
Мама, Мама! Прости меня, мама.
Потому что только ты одна
Умеешь прощать откровенно и прямо,
Так, что меньшей становится наша вина.
Ты всегда в труде. Превозмогая муки,
Ты надолго не смыкаешь глаз...
Нежные, чистые, святые руки,
Мамины руки, я целую вас.
«Молодая Гвардия»
Фадеев
 
***
Болью перехватывает горло,
 Но смотрю насмешливо и гордо
Равнодушным и беспечным взглядом,
Радости не выдам, что ты рядом.
Ты писать начнешь, я взором долгим
Прикоснусь к тебе. Как кровным долгом,
Связана запретом откровения,
Лгу сама себе и жду мгновения,
Когда кончится слепой надежды путь,
Что б в твоих ладонях отдохнуть.
 
Обида
Каленным светом набухая,
И растекаясь тяжело,
В полтучи солнце закрывая,
Гроза являет ремесло.
В полгоризонта тьма ложится,
Багровым отблеском слепя,
И молний рваные зарницы
В небесной темноте кипят.
Вот так же и в глубинах сердца
Кипит и мечется гроза,
Когда обидам негде деться
И шкалит стрелка на весах.
И кадры прожитых баталий
Покоя не дают глазам.
Плотское сердце не из стали
И может выдержать азарт,
Страстей сжигающие вихри,
Безумной ревности напор,
Обмана спутанные игры,
Измены чувственный позор...
И лишь в обиде боль грозою
Без разрешения и виз
Идет горящей полосою,
Уничтожая в сердце жизнь.
 
***
Ю. Орлову
Пиши, поэт! Фамилии наследство
В стихотвореньях жизнью воплоти!
Над молодежью терпеливо шефствуй,
И если надо людям, то – лети!
Пиши, поэт! Дерзай! Из русской речи
Твори картины, графику, панно.
Шептать бессильно и вторгаться в вечность -
Читателю неужто все равно?
 
Пиши. Пускай еще на литстраницах
Алина старо плачется в платок.
История сама запомнит лица,
Принявшие ее простой урок.
И если вдруг реакция распада
Коснется поэтических вершин,
Прополоскай слова в народной правде
И на народном солнце просуши.
 
Ответ на дифирамбы
Жизнь моя – не образец для народа,
Я – всего одна из многих в глубинке.
И в стихах рисую суть эпизода,
Прибавляя к ним мораль по старинке.
Нет цензуры. Опошляются фразы.
Вся страна, как самогон, колобродит.
Упрощенный сленг да мат(вот зараза!)
Образованность съедают в народе.
Я – такая же ,как вы. Между прочим,
Отругаю в тридцать три оборота,
Коль сосед опять в одиннадцать ночи
Долбит стены европейским ремонтом.
И, предвидя истечение гнева,
Укрепляю всепрощением дамбы.
Я не чествую себя королевой,
Принимая , как поэт, дифирамбы.
Точно так же незаслуженной брани
Не приму в свой адрес ни полуслова.
Я не гений, как Андрюша Белянин,
Мой кумир. Но все же я – Кузнецова.
 
Утро
Пародия на «Ранок»
Василя Чубенко
На серебряной телеге
Утро медленно ползет,
Потому что поломался
Межпланетный вездеход.
Где запчасти, автослесарь?
Утру надо в срок прибыть!
Кони (плоть не из железа)
От испуга – на дыбы.
Утро крепко тянет вожжи,
Только шляпа – набекрень.
Ох, и смена! Лезь из кожи,
Но прими телегу, день.
Двадцать первый век Вселенной.
И возница- каскадер
Шел со смены так степенно,
Но росу в ладонях – спер!
***
Он будет копия твоя,
Твой маленький портрет,
Любовь моя, мечта моя,
Мой несказанный свет.
В нем весь огонь крови твоей,
Как зарево зари.
И лишь жестокости своей
Ему ты не дари.
Stella
Она среди вас живет,
И все же в ином пространстве.
Незримо душа ее-
Отдельное государство.
Талант ей от Бога дан
Семь нот полюбить навеки.
Ей в душу, как в океан,
Впадают мелодий реки.
И как наш мир не жесток,
Она с пути не собьется.
Победы живой исток
В крови ее пульсом бьется.
Учениками горда,
К стихам волнующе склонна,
И имя ее – звезда
На бархате небосклона.
 
***
Выступая с милосердной акцией,
Сон листает внутреннюю память.
Скопище домов, как декорация,
А реальность действия – как пламя.
Шахматное поле черно-белое,
Воздух и вибрирует, и плачет.
Прошлого ошибка неумелая
На сегодня очень много значит.
Сто причин сияют ослепительно,
Требуют повтора беспокойно.
Опаляют сердце так мучительно,
Что не жаль отправить их на бойню.
В белизне обман неповторимости,
Но следы налиты чернотою...
Нет, сегодня по великой милости
Сон идет дорогою другою.
Темнота узлы свои расслабила,
Солнце плавит холод хлопотливо...
Есть у сна естественное правило:
Утром пробуждать меня счастливой.
 
Гроза над Судаком
За горою ливень. А у нас
Молния сухая режет тучи
И сиянием небесных глаз
Разливаясь, мечется по кручам.
Неба свод нисколько не щадя –
Он уже изорван и расколот –
Молния без грома и дождя
Неприступный свет бросает в город.
***
Він був власником свого життя,
Вів його під пістолетним дулом,
Так скрутивши в ріг, що майбуття
З кулака далеко геть стрибнуло.

Волчица
Из темноты, из терпкого тепла,
Из логова, где две зимы изжиты,
Она решила выйти. И пошла
На зов луны, сияющей в зените.

Такой же ночью, Две луны назад,
Ее самец ушел и не вернулся.
С тех пор слезятся у нее глаза
И логовом весь мир ее замкнулся.

И вдруг сегодня этот тайный зов!
Она скользнула молодою жрицей,
И жертвой страх поплыл среди дубов,.
Когда завыла на луну волчица.


перед рассветом

Над головой небесная лампада,
Шаг напряжен и насторожен слух.
Стволы деревьев ровной колоннадой
Смыкают поле зрения вокруг.

Тропа ложится. как петля аркана,
Буравчиком въедается в подъем.
С небес горячий глаз Альдебарана
Подмигивает нам. А мы идем.

Стесненное скопление деревьев
Зеленой веткой бьется у щеки.
вот птицы начинают песнопенье
А мы еще от цели далеки.

Успело солнце за ночь обернуться,.
Его мы снова встретим за горой,
Где озеро, серебряное блюдце,
Надпито предрассветною луной.

спор

Две СВОБОДЫ ,как два барана,
Так столкнулись, что каждый бит.
Их глаза, точно два экрана,
И могли бы пронзить гранит.

В бой ведет их не поиск правды,
Ведь у каждого есть своя.
Оскорбление без пощады
От извечного «эго» - я.

Смехотворная пантомима.
Как посмотришь со стороны.
Но для Истины, шедшей мимо,
Посягательства их равны.